Денис Кремнев - Солдатская доля. Роман о такой далекой, но такой близкой войне

– По немецким танкам- Огонь!

Железные звери настолько были уверены в своей безнаказанности, что даже не соизволили встать в укрытие. За что и поплатились. Два из трёх танков были подбиты первым же залпом, третий поспешно ретировался. Командовал противотанковым расчётом, конечно же, Зорин:

– Огонь по сволочам! Заряжай… Пли!

– По пушкам огонь ведём, задарим чертей!

Враг огрызался автоматными очередями, пушки были почти уже все выбиты и торчали дулами кверху в суровое сталинградское небо.

Серой волной снизу по площади устремилась вперёд пехота, нестройное «ура», казалось, сотрясло стены близлежащих зданий.

Неожиданно рванул на крыше взрыв, затем на уровне верхнего этажа последовал второй, третий. С таким характерным воем летают только мины, – Емельян уже отчётливо различал этот звук.

Тут же к нему присоединился другой, более гулкий и протяжный. Третий танк не покинул поле боя и теперь долбил из своего орудия.

Не впервой приходилось бойцам вжиматься в кирпичные и бетонные стены, надеясь на авось, что пронесётся железная смерть мимо них.

Рожнов уяснил обстановку и понял, что необходимо спуститься на первый этаж, укрыться от мин, а также помочь пехоте в штурме баррикад.

Морпехи оперативно сбились в кучки и высыпались на первый этаж, покинув бывшую каких-то пять минут назад выгодную позицию. На войне ведь обстоятельства меняются с каждой минутой, и вот господствующая в тактическом плане высота через минуту превращается в капкан для своих солдат.

От перекрестка улиц к площади внезапно началось движение: гитлеровцы подтянули подкрепления и решили штурмом взять клуб. Медленно подтягивались серые фигуры, чёрный танк предпочёл вести бой на расстоянии.

Рожнов командовал всё тем же хладнокровным голосом:

– Не стрелять, пока не подойдут! Ждать, огонь только по моей команде!

Ох и крепко же сдерживали руки бойцов оружие, глядя на приближающегося врага! Емельян чувствовал, как капля пота скатывается медленно по его лбу, щекам, подбородку, попадает за воротник грязного кителя, как мокрый солёный след остаётся на его лице. На этаже стояла тишина, лишь сдерживаемое дыхание было еле слышно.

Когда фрицы приблизились на расстояние около тридцати метров, капитан-лейтенант зычно гаркнул:

– Огонь!

Могучее стрекотание очередей, так внезапно начавшееся, застало немцев врасплох. Кинулись врассыпную, но найти укрытие от свинца на пустыре было не так-то просто. Пули находили врагов мгновенно, некоторые даже не успевали издавать и звука, как сразу же падали, как подкошенные. Бойцы мстили им за бойню на площади, за павших товарищей. Мстили с лихвой…

Уже весь пустырь покрыт трупами непрошенных гостей в серых кителях, и Рожнов вновь зычно кричит:

– В атаку! За мной!

Вновь усилие солдата над собой, над своим телом, над своим духом. Бросить себя навстречу смерти, навстречу свинцу и осколкам. В таких моментах страшно лишь одному. Когда тебя подхватывает одна большая срощенная с тобой масса, ты растворяется в ней и уже не принадлежишь самому себе. Ты принадлежишь зову долга, что придаёт силы и ярости этой массе.

В стремительном ударе красноармейцы теснили врага, к тому же опасавшегося рукопашной. До чего же страшны русские в рукопашной схватке!

Емельян уже совсем отошёл от контузии, всеобщий ор его воодушевлял. Он расстрелял из-за укрытия пару магазинов, присоединил третий и строчил по врагу уже вблизи. Немцы почти не сопротивлялись, в панике пытаясь укрыться от рукопашного удара. А удар получился воистину разящим.

Злотников всадил пару пуль в спину жирного немца, одну пустил в голову раненого в ногу гренадёра. За год войны он в совершенстве научился стрелять как одиночными, так и очередями.

Ворвавшись в самую гущу рукопашной, он с маху зарядил цевьём по лицу очередного гитлеровца, затем добил двумя выстрелами. Отбив автоматом ствол винтовки, двинул своим же стволом прямо в подбородок. Зорин же, выхватив винтовку и обрадовавшись штыку, как ребёнок бывает рад новенькой игрушке, принимается разить врагов налево и направо.

Страшны русские морские пехотинцы в рукопашном бою! На даром фрицы дали им прозвища «чёрные дьяволы». Сами парни этим прозвищем очень гордились, осознавая какой смертельный и панический ужас наводят они на немцев.

Морпехи гнали оккупантов через весь пустырь, с ходу ворвавшись в двухэтажный дом. Вместо крыши у него зияла одна большая брешь- последствие попадания бомбы.

В самом доме фрицы закрепились очень основательно и крыли наступавших из всех видов оружия. Красноармейцы смогли отбить лишь половину этажа да пару смежных комнат. По находившимся в этих комнатах партах и доске можно было смело сказать- раньше здесь была школа. Сам этаж был настолько задымлён, что невозможно было отличить своего от чужого. Ориентировались лишь по крикам. Гортанные немецким крики перемешивались с русским матом.

Взвод Емельяна штурмовал лестницу. Немцы с педантичностью обстреливали этот сектор- мышь не проскочит. Но храбрые морпехи и здесь проложили дорогу.

В углу напротив лестницы стоял массивный сейф. Он вполне мог послужить укрытием, вот только добраться до него было чрезвычайно сложно.

Опытный Кудрин сразу разглядел лазейку- через окно с улицы. Окна были как с торца, так и в смежных комнатах.

Четвёрка храбрецов: Злотников, Зорин, Ахметдинов и Крейцер получила задание пробраться к сейфу. Действовать решили через улицу.

С двух сторон подобрались к окну лестничного пролёта, в это время товарищи из глубины здания отвлекли немцев стрельбой. Морпехи тут же заняли позицию, стали поддерживать огнём своих.

Емельяну посекло щёку куском битого кирпича, смахнув кровь, он вновь припал к автомату. Кончились патроны, полез в сумку заменить магазин и с ужасом вспомнил, что накануне прорыва к школе снарядил все четыре рожка последними патронами. «Вот это конфуз, пора переходить на экономию».

Воспользовавшись тем, что пулемётный расчёт перезаряжал своё оружие, а автоматчики водили стволами, не зная откуда ждать атаки, Зорин одним махом добрался до сейфа. Один из автоматчиков высунулся, чтобы достать смельчака, но тут же упал, сражённый двумя пулями в грудь. Алексей из-за укрытия успел снять одного из номеров пулемётного расчёта.

Емельян кинулся на подмогу другу за спасительную железную громадину сейфа, вдвоём они уже успешнее контролировали лестничное пространство и знаками показывали своим в коридоре: «Мол, пошли, всё чисто!».

Застучали, забухали хором сапоги, бойцы спешили наверх. Оставшийся в живых немецкий пулеметчик еле успел укрыться от пуль морпехов.

Бойцы ворвались на этаж, шквальным огнём прочёсывая весь этаж. Фрицы в ужасе метались, но нигде не могли найти укрытия от свинца. Морпехи неутомимо разили врага на расстоянии, а уж в рукопашной одлевали врага и подавно.