Олег Филатов - Операция «Царский ковчег». Трилогия. Книга 2. Символ веры

– Господа, – обратился к присутствующим Траммель, – мы планируем совещание руководителей тяжелой промышленности, в Дюссельдорфе, на начало июня 1931 года. Мы там выскажем своё пожелание, чтобы Брюнинг был заменен «твердым канцлером и твердыми людьми вокруг него». Правительство должно провести меры, которые мы считаем необходимыми с экономической точки зрения: реформу конституции и управления, понижение зарплаты и увеличение рабочего дня. Скажу больше, мы видим в Гинденбурге своего единомышленника. И мы доводим до его сведения свои мысли и предложения и иным, менее официальным путем – благодаря личным связям. Ими располагают деятели Национальной партии, общества «Стального шлема». А некоторые наши друзья также имеют выходы на Гинденбурга, например, Геринг, которого Гинденбург знал еще по первой мировой войне, наш общий друг заместитель Гутенберга по руководству Национальной партией. Господин О. Шмидт; готовит такую встречу на начало сентября 1931 года в имении князя Доннерсмарка. Он будет там сам и изложит президенту тревоги правонастроенных сил.

Мы думаем, что в начале сентября аналогичную программу выдвинет Имперское объединение металлопромышленности. Оно потребует, чтобы правительство «было расширено в сторону национальной концентрации, чтобы была изменена имперская конституция с целью усиления правительства и его независимости, ограничения численности и прерогатив рейхстага и создания второй палаты. Естественно, что этому должно сопутствовать требование «более свободной интерпретации» тарифной системы. Алексис основательно понял устремления большого бизнеса Германии.

Гайсов дополнил Траммеля словами о том, что они пошлют В. Функа, в этом же году для упрочения связей с национал-социалистами.

– Функ, как все Вы знаете, редактор «Berliner Börsenzeitung», («Берлинер Бёрзенцейтунг») органа биржи, и располагает обширными связями, необходимыми Гитлеру, в первую очередь среди магнатов Рейнско-Вестфальского района. Он должен помочь будущему министру экономики Германии в намерении вступить в нацистскую партию, чтобы умерить влияние тех элементов в ее руководстве, которые в демагогических целях все еще грозятся посягнуть на частную собственность. Мы убеждены, что национал-социалистская партия в недалеком будущем придет к власти и что это должно произойти, дабы избежать коммунизма и гражданской войны. Он будет выступать с докладами по экономике в берлинском «Клубе господ», который напрямую связан с программой партии Гитлера.

После каникул Алексис вернулся в Берлин. Потянулись дни учёбы.

Осенью события в стране стали набирать обороты. В августе Гитлер выступил с изложением своей программы в имении Кирдорфа перед несколькими десятками стале-, и углепромышленников. 11 сентября 1931 года он вновь совещался с ними в Берлине. Примерно в то же время Гитлер встретился в Мюнхене с Э. Стиннесом. После этого Стиннес направил «фюреру» письмо, в котором выразил полное одобрение нацистской программы. Он особенно поддерживал идею «расширения жизненного германского пространства на Востоке». В итоге этой кампании фашистам удалось привлечь на свою сторону ряд воротил крупного бизнеса.

В их числе был один из руководителей треста «ИГ Фарбениндустри», Штейнбринк, работавший в горнозаводской промышленности Северо-Запада. К ним относились также братья Тенгельманы, крупный банкир из Вестфалии Роше, калийный магнат Ростерг и др.

22 августа 1931 года Ростерг выступил в центральном органе нацистской «рабочей» партии со статьей, в которой изложил свое кредо. «Политический вождь Германии, – писал он, – обязан освободить экономику от всех тягот, иными словами, он должен разбить тарифную систему».

Вскоре об этом написала газета «Völkischer Beobachter», («Фёлькишер Беобахтер») 22.VIII 1931.

Алексис лично убедился в том, как Германия стремительно катилась к нацистской диктатуре. Он наблюдал своими глазами, что происходило в Германии, и всё это время находил подтверждение словам свой тёти. Свершилось. Человек с усиками торжествовал. В 1932 году он закончил обучение в Берлинском университете. В Чехословакию возвращаться ему уже не хотелось. Родственников у него там не было. «В Дании – размышлял он, – я был, в Финляндии был, в Голландии был. Поеду к тётушке в Лейпциг. Поживу месяц, другой, а там махну во Францию, а потом может и в Испанию». Итак, он вновь у тёти Веры. И как всегда по выходным дням у неё проходят салоны. Теперь он уже завсегдатай этих мероприятий. И вот в один из дней в салоне он вновь увидел Герберта со свитой. Вечер был в полном разгаре, когда представитель будущего лидера Германии решил обратить свой взгляд на скромную персону Алексиса. Тётя Вера подтолкнула Алексиса и сказала ему шёпотом:

– Не теряйся.

Герберт начал разговор о погоде, затем спросил об учёбе и, наконец, разразившись демагогической речью о будущем великой Германии и о роли нации сверхчеловеков, предложил Алексису поступить к нему на службу в секретариат.

– Будете по началу молодой человек порученцем, там увидим, куда Вас определить. После выходных за Вами приедут.

Он отошёл.

– Тётя Вера, взмолился Алексис, – что я там буду делать. Он ведь ненормальный.

– Алёша, не всегда нам может везти и нравиться тебе или нет. Это не Россия. Придётся победить себя. Я постараюсь через наших друзей, чтобы тебя определили в Министерство Иностранных дел, а затем в какое-нибудь посольство, здесь в Европе. Поговорю и с графом фон дер Шуленбургом. Я виделась с Чеховой. Ты знаешь её, Алёша. Она обещала поучаствовать в твоей судьбе. Я дам к ней адрес. Ты помнишь, конечно, что её близкие родственники Книпперы, проживали летом 1918 года в Екатеринбурге, а один из них работал на железной дороге. (Это был Константин Леонардович Книппер, инженер-путеец, отец знаменитой актрисы Ольги Чеховой). Но не это сейчас важно. Теперь Ольга здесь, а они в Москве.

Действительно на неделе к дому тёти Веры подъехал автомобиль. Из него вышло двое, и направились в усадьбу. Вначале они поговорили с тётей, которая их представила Алексису. Это были сотрудники МИДа, они объяснили ему, что ведомству Нейрата необходимы специалисты, в том числе и по России. Один из них, обращаясь к Алексису, сказал:

– Молодой человек мы приехали к Вам и выполняем обещание, данное Вашей тёте господином Гербертом, Вы, конечно, вправе отказаться, но какой в этом смысл, ведь Вам нужна практика. Пока будете работать в Берлине.

Алексис подумал и согласился. Ведь за все годы он не получал лучшего предложения и, что ему оставалось делать. Кто бы стал о нём заботиться, к тому же ему необходимо было зарабатывать на жизнь. В России его никто не ждал.

Распрощавшись с тётей, Алексис уехал. Он был благодарен ей за всё, что она смогла для него сделать. По дороге он думал и о том, что может быть, когда-нибудь, он и попадёт в Россию, этого нельзя было исключать. Судьба играет человеком.