Роберт Грейвз - Царь Иисус

Как-то раз младшая сестричка его приятеля упрекнула его в том, что он не хочет играть в свадьбы, похороны или события из жизни рынка:

— Мы играли для тебя на свирели, а ты не плясал. Мы плакали для тебя, а ты не плакал вместе с нами.

На этот упрек он не нашел ответа и сказал только:

— Мои игры лучше.

Однако она огорчила его, и он предложил ей самой придумать какую-нибудь игру.

— Давай поиграем в Ноев ковчег и в голубя, который ищет землю.

Ииеус сел на землю, слепил из глины, добавив в нее соломы, ковчег и разных животных, которые пошли в ковчег семеро за семерыми и двое за двумя.

Девочка не унималась.

— Я говорила не об игрушечном ковчеге, а о настоящем, в котором мы сами могли бы прятаться.

— Наберись терпения. Сначала я закончу с птицами и животными.

Она смотрела, как быстро мелькают его пальцы, и не проронила ни слова, пока он не встал и не поклонился ей торжественно.

— Кажется, дождь собирается. Пойдем, Доркада, в ковчег вместе со мной. Я буду Ноем. Ты- моей женой. А наши сыновья со своими женами пойдут следом за нами. Пойдем.

Она взяла его за руку, и они вообразили, что входят в ковчег. Крепко вцепившись ручонкой в его руку, она, казалось, в самом деле входила в настоящий ковчег, как тот, о котором говорится в Книге Бытия, и у нее над головой барабанил по крыше дождь, и она слышала, как мычат, рычат, визжат и блеют разные животные. В конце концов дождь кончился, и она увидела глиняного голубя в руках у Иисуса, увидела, как голубь покрывается перьями и вылетает через дыру в крыше. Она закричала от страха, и он отпустил ее руку. Игра закончилась. Ковчег опять был маленький, слепленный из нильского ила, а игрушечный голубь валялся на земле со сломанными крыльями.

— Доркада, Доркада, — упрекнул он ее, — неужели ты не могла подождать, пока он принесет оливковую ветвь?

Иисус владел даром провидца. Однажды, когда игравший в вырвавшегося на свободу верблюда мальчик-египтянин толкнул его и они оба упали, Иисус, поднявшись с земли, сказал:

— Увы, этот верблюд никогда не придет домой. Так и случилось. Маленький египтянин бегал среди привязанных на базаре животных и плевал в них, однако им это пришлось не по вкусу и один мул забил его до смерти.

В другой раз он играл в «шпионов в Иерихоне» на крыше отцовского дома. Вместе с приятелем по имени Зинон они изображали Халева и его друга, прятавшихся в кучах кудели на крыше дома Раав, а девочка, которая изображала Раав, должна была бросить им веревку и помочь спуститься. Однако Зинон поскользнулся и, пролетев футов двадцать, ударился головой о камень. Мальчики, изображавшие жителей Иерихона, закричали:

— Он умер! Он умер!

Они разбежались кто куда, а Иисус продолжал сидеть на крыше, свесив ноги и погрузившись в глубокую задумчивость. Из дома напротив с воплями выбежали отец и мать мальчика и принялись голосить над ним, как над мертвым. Собралась целая толпа соседей, и мать мальчика указала на Иисуса со словами:

— Вы только поглядите на него, соседи! Это он столкнул моего мальчика с крыши! Поглядите на убийцу моего сына! Вот он, убийца, сын плотника! И это не первое его убийство. Разве не он убил египтянина, прокляв его за то, что тот сбил его с ног?

Иисус рассердился и спрыгнул с крыши прямо в кучу пыли.

— Женщина, — сказал он, — я не толкал твоего сына и не проклинал египтянина!

Пройдя сквозь толпу, он стал возле сильно побледневшего товарища и, взяв его за руку, воскликнул:

— Зинон, Зинон, ответь мне, я ведь не толкал тебя, разве не так?

И Зинон тотчас ответил:

— Нет, мой господин Халев, я сам поскользнулся. Бежим быстрее в горы. Через три дня мы должны вернуться к нашему господину Иисусу!

И он, здоровый и румяный, вновь вскочил на ноги.

Примерно в это время Иосиф послал Иисуса в школу одного жившего поблизости раввина, не зная, что он уже выучился читать по-еврейски и по-гречески, то есть на тех языках, что приняты на рынке, а выучился он у человека, зарабатывавшего себе на хлеб писанием писем, для которого иногда бегал с поручениями. Иисус был талантливым мальчиком, каких немало в еврейских семьях, и один раз услышанное или прочитанное запоминал навсегда.

Он рано пришел в школу, раньше всех учеников, и равви, погладив его по голове, сказал:

— Начертано: «Я, премудрость, обитаю с разумом и ищу рассудительного знания… Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду… Любящих меня я люблю, и ищущие меня найдут меня…» Ты и вправду пришел рано.

Потом стал молиться:

— Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.

Иисус продолжил, как учил его Иосиф:

— Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня.

— Дитя мое, о каком нерассудительном знании, — спросил его равви, — говорил Соломон?

— Самое первое, я думаю, об алфавите.

Равви обрадовался.

— Давай поскорее начинать. Я научу тебя всему, что знаю об алфавите.

Он достал деревянную букву из ящика и положил ее на глиняную табличку.

— Это алеф, дитя, первая буква. Скажи: «алеф».

— Алеф, — повторил Иисус.

— Прекрасно. Теперь мы можем перейти к следующей букве. Это бет.

— Но, равви, — разочарованно воскликнул Иисус, — ты еще не всему научил меня! Что она означает? Человек, который пишет на рынке письма, сказал мне, что ты все знаешь.

— Алеф значит алеф, иначе говоря, бык.

— Я знаю, равви, что алеф — бык, но почему она такая, какая она есть? Она похожа на голову быка с ярмом на шее, но почему голова у него повернута так странно?

— Терпение, дитя, — улыбаясь, сказал равви. — Сначала мы научимся узнавать буквы, а потом уж, если ты захочешь, попробуем понять их форму. Но об алеф я тебе все-таки скажу. Считается, что в начале начал случилась ссора между буквами. Все они хотели быть первыми, и все горячо молили об этом Господа, только алеф молчала и ни о чем не просила. Господу это понравилось, и он обещал, что именно ею начнет Десять Заповедей, что он и сделал. Анохи Адонаи — «Я Господь, Бог твой». Вот тебе урок, дитя, скромности и молчания… А теперь займемся буквой бет. Повтори: «бет».

— Если ты приказываешь мне сказать «бет», я говорю: «бет», — хотя я знаю все двадцать шесть букв и умею писать их по порядку, как было принято в старину и как принято теперь. Но ты не все рассказал мне об алеф! Ведь алфавит, если он есть все знание, должен как-то соотноситься с алеф. Может быть, бык повернул голову в нетерпении? Или он упал мертвым на дороге?

Равви вздохнул и решительно проговорил:

— Маленький Иисус, иди с миром к своему отцу, пока не пришли другие ученики, и скажи ему, чтоб он послал тебя к более знающему учителю.

Огорченный Иисус вернулся к Иосифу, и Иосиф спросил его: