Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Русь языческая
- Название:Ярослав Мудрый. Русь языческая
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-4484-7928-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Замыслов - Ярослав Мудрый. Русь языческая краткое содержание
Книга является первой частью исторической дилогии известного писателя-историка Валерия Замыслова.
Ярослав Мудрый. Русь языческая - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Но Березиня как в воду канула. В сумерки удрученный князь вышел из леса и, запыхавшийся, злой, – в избенку Прошки.
– Хитра же твоя девка. Придет домой, скрути ее веревками и доставь ко мне в Киев. А коль не доставишь, меча изведаешь.
Прошка понурился, а князь отправился в Вышгород к наложницам. Всю дорогу ехал и думал о Березине. И надо же такой уродиться! Никакие иноземные жены не могут с ней соперничать. Царь-девка! То-то будет с ней жаркое ложе.
Миновал день, другой, но Березиня в Киеве так и не появилась. Владимир позвал в покои своего дядю по матери, Добрыню Никитича, и строго приказал:
– Поезжай в Оленевку и привези Прошкину дочь. Старика кнутом попотчуй, а коль наотрез откажется Березиню отдать, отсеки мечом руку, дабы другим неповадно было.
Добрыня неприметно вздохнул. Не по нутру ему княжье поручение. Вот если бы в чистом полюшке с кем сразиться. Тут его богатырский меч был одним из самых неистовых. Здесь же – с девкой воевать. Чудит в своем непотребстве князь!
Прошка при встрече развел грузными, задубелыми руками:
– И по сей день нет, боярин.
Князь хоть и назвал его стариком, но Прошке едва на пятый десяток перевалило. Кряжистый, русобородый, с загорелым сухощавым лицом. По всему ощущалось, что смерд силушкой не обижен, а таких людей Добрыня уважал.
– Не лукавишь, Прошка?
– В лукавом правды не сыщешь, боярин. Всю деревню опроси. Не зрели дочку. Сам в немалой затуге. Как бы звери не задрали, а может, леший к себе увел. Лес!
– Может, и леший, – крякнул Добрыня, кой верил во всякую нечистую силу. – И всё же в засаде посидим.
Добрыня расставил вокруг Оленевки десяток дружинников, кои укрылись меж деревьев, но засада ничего не дала.
Через два дня, не наказав Прошку, Добрыня Никитич вернулся в Вышгород, где князь забавлялся с наложницами.
– Сгинула девка, княже. Никак медведь задрал, или лешак в дремуч лес свел.
– Жаль, – с досадой произнес Владимир Святославич. – Но ежели старик солгал мне, то я ему не только руку, но и башку отсеку.
Нахмурившийся князь сказал это при наложницах, тешивших его ненасытное тело. Но иногда «Соломоново женолюбие» Владимира надолго прекращалось.
Глава 17
Увлечение книжное
Маленький Ярослав вначале любил своего отца, особенно в те часы, когда тот вновь и вновь возвращался к рассказам о подвигах Святослава; но затем, как-то исподволь, Владимир стал отдаляться от детей, а затем приспело время, когда он, впав в распутство, их совсем закинул.
Ярослава невольно потянуло к матери. Рогнеда с радостью встречала на своей женской половине сына. Она еще с купели приняла христианство и теперь с удовольствием приобщала Ярослава к светским и церковно-славянским книгам.
Он сам читал книги, в отличие от отца Владимира, кой читать не умел, а только «слушал святое писание». И чем чаще отрок виделся с матерью, тем острее чувствовал, как увлекательно открывать для себя новый мир. Он уже не мыслил себя без (так необходимой ему) материнской опеки.
Но вот настало время, когда великий князь, совершенно увлеченный блудом, приказал удалить Рогнеду из Киева.
Через неделю, стосковавшись по матери, Ярослав попросил Добрыню отвезти его к Рогнеде.
– Не могу, Ярослав. Тебе приказано быть в Теремном дворце.
Ярослав никогда не был маменькиным сынком, но когда отец спровадил Рогнеду в село Предславино, десятилетний Ярослав понял, как дорога ему мать. Сердце юного отрока возмутилось. Мать ни в чем не провинилась, а отец ее – с глаз долой. И кого? Любимую матушку, коя все пять последних лет неустанно учила Ярослава книжной премудрости и христианской вере.
Полоцкая княжна, по признанию книжников, была самой образованной женщиной Киевской Руси. В ее обширной библиотеке находились сочинения древнегреческого ученого и философа Аристотеля (воспитателя Александра Македонского), ученого из Сиракуз Архимеда, организатора обороны Сиракуз против римлян, грека Герострата, который, чтобы обессмертить свое имя, сжег в 356 году до новой эры храм Артемиды (одно из 7 чудес света), легендарного, слепого эпического поэта Гомера, автора «Илиады» и «Одиссеи», философа Диогена Синопского, практиковавшего во всем крайнюю воздержанность, и по преданию жившего в бочке, Цицерона, римского оратора и писателя… А сколько было у Рогнеды скандинавских саг, богослужебных книг!
Мать не переставала дивиться сыну. Учение ему давалось с такой легкостью, что она нередко восклицала:
– Я не знаю ученика, который бы в такие лета постиг греческий, немецкий и свейские языки. Ты, Ярослав, всё схватываешь на лету. Иногда мне становится страшно за тебя.
– Отчего ж, матушка?
– Ты опережаешь свои годы. То, что ты познал, другому и в двадцать лет не осилить. Не ощущаешь тяжести в голове? Всегда ли она светла? Надо больше отдыхать.
– Книга – лучший отдых матушка. Разве не полезно познать труды зело мудрых мужей, у коих многому можно научиться? Я так бы никогда и не узнал, что Аристотель был воспитателем самого Александра Македонского, и что поэт Гомер написал блестящую «Одиссею», да еще, будучи не зрячим. Разве то не полезно?
– Полезно, сынок. Но кто много познает – с того много и спросится. Умная голова не для праздного веселья, а для великих трудов, и чует мое сердце, что вся жизнь твоя пройдет в трудах неустанных. И еще запомни, сынок. Труд тогда угоден Богу, когда он творится не во зло, а во благо…
Потрескивали восковые свечи в бронзовых шандалах, а Рогнеда все говорила, говорила.
Ярослав чутко внимал ее неназойливым наставлениям, и с каждым разом проникался к ней всё большей любовью и восхищением, благодаря Бога, что ниспослал ему такую мудрую мать.
Светские и духовные книги все больше и больше занимали Ярослава. Мир познания настолько увлекал отрока, что он до поздней ночи оставался в книгохранилище и с неохотой возвращался на мужскую половину Теремного дворца, сопровождаемый двумя гриднями, освещавшими путь слюдяными фонарями.
Отца почти никогда не было дома. Он давно уже забросил детей и на долгие месяцы выезжал то Белгородок, то в Берестово, то в Вышгород – на утехи к бесчисленным наложницам.
Дядька-пестун недовольно говаривал:
– Не дело, княжич, у матери пропадать. После пострига и «всажения на конь» твое место в княжьих палатах. Владимир Святославич и осерчать может.
– Не осерчает. Я каждое утро себя к ратным подвигам приобщаю.
– Да уж нагляделся. Дело нужное. Мне из тебя надо воина воспитать, а не келейного монаха. Уж слишком ты на книги налег, княжич.
– Без книжного разуменья – во тьме блуждать, дядька.
– Великий князь в грамоте не горазд, а получше всякого книжника дело разумеет.
– По Вышгороду и Берестам, – сорвалось с языка Ярослава.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: