Борис Деревенский - Убить Марата. Дело Марии Шарлотты Корде

Больше о нежных чувствах Мария ни с кем не заговаривала.

В Интендантство, где мы тогда находились, явилась, чтобы поговорить с Барбару, одна молодая особа, высокая, стройная, благовоспитанная, со скромными манерами. Во всей её фигуре чувствовалась смесь мягкости и гордости, как это ей сообщила её небесная душа. Она приходила, постоянно сопровождаемая слугою, и всякий раз ожидала Барбару в салоне, где каждый из нас проводил определённое время.

С тех пор, как эта девушка приковала к себе взоры всего мира, мы часто вспоминали все обстоятельства её визитов, из которых нам стало ясно, что её настойчивые заботы о некоторых своих родственниках были только предлогом. О её настоящих намерениях, без сомнения, знали лишь основатели этой Республики [18] Вероятно, Луве имеет в виду Катона, Брута, Вольтера и Руссо. , которой она собиралась посвятить себя.

На другой день после полудня Мария вновь явилась в Интендантство. Она пришла одна, без провожатого и, конечно же, без мадемуазель Фужеро. Просторный особняк, построенный в начале века королевским интендантом Орсё Фонтетом (почему этот дом и называли Интендантством), с некоторых пор служил гостиницей для приезжих. Именно там по предложению Бугона-Лонгре департаментские власти расквартировали депутатов Конвента, бежавших от тирании парижской Горы. Исполняя пункты департаментского постановления, Интендантство снабдили всей необходимой мебелью, а также поставили у ворот почётную охрану. За три недели беглецы до того освоились на новом месте, что открыли делопроизводство и даже стали устраивать приёмы граждан по личным вопросам.

У ворот особняка Мария столкнулась с Бугоном-Лонгре. Прокурор-синдик только что покинул Интендантство и готовился сесть в свою карету. Но тут, увидев свою неуловимую «пассию», он сделал знак кучеру подождать и, подойдя к Марии, пожал ей руку:

– Какая неожиданная встреча! Не меня ли вы здесь ищете, Корде?

– Нет. Мне нужен кто-нибудь из представителей.

– Кто-нибудь из представителей? Так-так… Всё никак не наговоритесь с Барбару? Какой это по счёту ваш визит? Дался же вам этот марселец! Неужели вы, Мари, с вашим характером и с вашей осмотрительностью уподобились ветреным канским девицам, которые от него без ума? Он, конечно, красавчик. Но и развратник отменный. Вы знаете, что он возит за собой любовницу, маркизу Зели?

– Это меня не интересует. Я пришла по делу.

– Понятно, по делу! Своя департаментская администрация вас уже не устраивает. Вам парижских депутатов подавай. – Бугон гневно сверкнул очами: – Спеси у них много, это верно. Да только власти никакой. Кто они теперь? Беглецы-скитальцы. Что теперь может сделать ваш Барбару? Это там он был силён, в Конвенте, да и то, когда ему давали слово. А здесь вся власть у нас, в наших руках. Пусть они болтают, столичные говоруны, выступают с речами. А решать будем мы. Мы, нормандцы. Так-то вот, дорогая моя.

– Как странно вы разговариваете сегодня со мною, Жан Ипполит, – пробормотала она в некотором замешательстве. – В таком тоне вы говорите со мною впервые.

– Да?! – спохватился Бугон, – Неужели?

– Вы никогда не повышали на меня голос.

Он отступил на шаг и виновато приложил ладонь к своей груди:

– Ради бога, простите меня за мою горячность, Мари! Всему виною те чувства, которые я питаю к вам. Я хочу, чтобы вы меня поняли правильно…

– Я понимаю вас и охотно прощаю, – сказала она ему с милостивой улыбкой, только лишь бы избежать очередного выяснения отношений.

– Понимаете? В самом деле? – Бугон озабоченно оглянулся по сторонам и вынул из кармана часы. – Сейчас я срочно выезжаю в Эврё, и у меня, к сожалению, нет ни минуты времени. Давайте поговорим после моего возвращения. Но, знаете, что? Не хотел бы я, вернувшись, застать вас обиженной и оскорблённой.

– Не застанете, – сказала она.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

Он посмотрел в её глаза, мерцающие каким-то странным, непонятным ему сиянием, пожал ещё раз её руку, и, не слова не говоря, сел в карету. Кучер стегнул лошадей, карета тронулась с места и проехала мимо Марии. В самый последний момент Бугон выглянул в окошко и прокричал:

– Смотрите же, вы обещали мне!

– И даже поклялась… – подтвердила она, загадочно улыбаясь.

То, что Мария рассказала Розе Фужеро о своей встрече с Барбару, было не точно и не полно. Эта встреча произошла ещё 20 июня, когда Мария впервые появилась в Интендантстве. Действительно, она вовсе не стремилась попасть именно к Барбару, и было чистой случайностью, что он тогда оказался дежурным депутатом. И тогда же, узнав в ходе беседы, что Барбару знаком с семейством Форбен, обрадованная Мария посчитала это особенной удачей. Марселец просил её зайти через неделю за ответом, и она вторично пришла 28 июня. На сей раз она не застала Барбару и оставила для него записку, в которой напомнила о деле Александрины Форбен и сообщила, что вновь придёт через неделю. 5 июля она в третий раз отправилась в Интендантство, но снова напрасно: ей сказали, что Барбару и все представители находятся в городской ратуше на собрании посланцев восьми департаментов, и что это собрание растянется на несколько дней. Об этих двух безрезультатных посещениях Интендантства Мария умолчала в своём рассказе. Как и о том, что во второй раз её сопровождала Сюзанна Бомон, а в третий – вновь управляющий Леклерк. Вот как было на самом деле. Ныне она уже в четвёртый раз ступила под своды большого особняка на улице Карме, но теперь явилась без сопровождения.

Узнав Марию, стоящие у парадного подъезда национальные гвардейцы встретили её приветливой улыбкой и расступились, освобождая проход. Впрочем, будучи почётной охраной, они вообще никого не останавливали: любой желающий мог попасть в Интендантство.

В вестибюле гостья встретила большую группу проживающих здесь депутатов, среди которых она узнала Гюаде, Бюзо, Горса, Салля, Бергоена и Валади.

– Гражданка Корде! – почти хором вскричали они, увидев перед собой молодую особу. – Сегодня вы ещё неотразимее, чем вчера. Вы снова к нам? Но где же ваш обычный провожатый?

– Я пришла одна и мне нужно к Барбару, – коротко объяснила Мария.

– Простите, дорогая Корде, – молвил нараспев Жак Валади, очень манерный молодой человек с огромным бантом вместо галстука (за свою недолгую жизнь он успел побывать и маркизом с девятью именами, и гвардейским офицером, и санкюлотом, и депутатом, и шансонье, и, наконец, председателем Общества друзей чернокожих), – сегодня посетителей принимает не Барбару, а депутат Кюсси.