Людмила Гордеева - Иоанн III Великий. Исторический роман. Книга 1, часть 1—2

Но она продолжала свое:

– А я-то как, мне-то, что теперь делать? Зачем мне жить без тебя?

– Не глупи, Феодосия. Везде человек может себе дело найти. Даже у куриной жизни смысл есть, а уж человеческая-то всегда кому-то сгодится. Не родным, не близким – так больным, старым, бедным. Да это все так, к слову. А пока делай, что делала, живи, меня люби, радуйся, что мы вместе!

Он принялся вновь целовать Феодосию, сочувствуя ее горю и видя себя в том виновником, и оттого в его ощущениях появились какие-то новые, незнакомые до того оттенки, он был властелином над этой растерзанной горем молодой женщиной.

А она вновь покорно отдавалась ему, вытирая украдкой слезы. Когда они натешились, она спросила:

– Скоро сестра твоя уезжает в Рязань, я должна с ней отправляться. Неужели мы снова надолго расстанемся?

Он не сразу ответил на ее вопрос. Только что испытанные сильные ощущения расслабили его. «А может, в такой разлуке тоже есть своя прелесть? – подумал он. – Чтобы чувства не приедались, чтобы не одолела окончательно скука, которая способна убить любое чувство. Да и как ей теперь остаться здесь? Сразу пойдут догадки и предположения, почему не уехала, люди судачить станут. Разве что матушку уговорить взять ее к себе? Она же любит Феодосию. Ростов близко, даже если они туда уедут, навещать можно… Впрочем, пока нужды в этом нет, надо осмотреться».

– Я бы посоветовал тебе ехать с сестрой – подальше от лишних разговоров. А заскучаем, я что-нибудь придумаю.

– Может, ты еще посоветуешь мне замуж выйти? – в отчаянии от предстоящей нежеланной разлуки дерзко спросила княжна.

Вопрос не рассердил государя.

– А ты хочешь замуж? Ты можешь полюбить ещё кого-то?

– Я не знаю пока, но ведь ты-то собираешься жениться на другой!

– Какой-то у нас сегодня странный разговор получается, – довольно холодно молвил Иоанн, раздраженный и утомленный неприятной беседой. – Пойду я, пожалуй.

Он поднялся с постели, молча, оделся, поцеловал Феодосию во вновь ставшее мокрым личико и так же, молча, удалился. На другой день отбыл в Коломну. Она же вместе с великой княгиней Рязанской Анной и с племянником несколько дней спустя отбыла в Рязань в сопровождении многочисленной прислуги, охраны и обоза подарков. Государь не приехал проститься с ними. И потому княжна возвращалась домой еще более опустошенной и душевно измученной, чем выехала оттуда. Она упрекала себя за несдержанность, за ссору, доставалось в мыслях и ее возлюбленному, но, Господи, как же она хотела видеть его!

К началу 70-х годов XV века господин Великий Новгород, как уважительно именовали свой город его жители, вступил в пору своего позднего расцвета. Принадлежащие Новгородской республике обширные земли от границ Московского княжества до Белого моря и Северного Зауралья, включая Карелию, Заволочье, Пермь, Печору, Югру и прочие, приносили ее казне огромные доходы. Пополняли их многочисленные соляные варницы, а также активная торговля с европейскими странами и соседними княжествами. Новгород входил в знаменитый европейский Ганзейский союз купцов, имел у себя торговые представительства: Готское и Немецкое, Шведское, Псковское и Тверское. Татары не досаждали новгородцам, укрывшимся от них за болотами и соседними русскими княжествами, на западе также наступило длительное затишье, лишь Псков периодически отбивался от ливонских немцев, но и тут новгородцы оставались в стороне, не спеша на помощь своему соседу. Там помогали москвичи.

Сам Новгород по численности населения и добротных каменных храмов не уступал Москве, а, пожалуй, и превосходил ее. Каменное строительство началось здесь еще в X веке.

Летописи доносят, что уже в 989 году от Р. X. тут, в детинце, была построена каменная церковь праведных Иоакима и Анны, а в 1050 году город был обнесен новой каменной стеной.

Жители Новгорода гордились своей историей и древностью, считая свой город старейшим на всей русской земле, а в доказательство приводили летописные свидетельства, где говорилось, что именно они, новгородцы, пригласили когда-то Рюрика на княжение и тем породили на Руси знаменитую княжескую династию. Вынужденные силой традиций и обстоятельств подчиняться Москве и платить ей дань, тяготились сим фактом истории и мечтали избавиться от него.

Эта древняя столица пока еще относительно вольной республики располагалась по обе стороны полноводной реки Волхов в шести километрах от озера Ильмень. На левом берегу Волхова возвышалась прекрасная крепость – детинец, центром которого являлся древний собор Софии Премудрости Божией со звонницей, с золочеными куполами и крышей, покрытой свинцом. Этот храм, построенный еще в середине XI века, и дал наименование всей стороне – Софийская. К середине XV столетия детинец, большую часть которого занимал двор и резиденция Новгородского архиепископа, был обнесен не раз обновленной каменной, толщиной около четырех с половиной метров, стеной с башнями, из которых в разные стороны вели пять ворот. Практически весь детинец был издавна застроен лишь каменными зданиями, иные из них славились не только своими размерами, но и красотой. К примеру, в 1433 году владыка Евфимий возвел на своем дворе замечательные трехэтажные хоромы с тридцатью дверями и прекрасной Грановитой палатой с расписными сводами на нервюрах, опирающихся на столб в центре зала. Он же устроил в саду, близь городской стены, каменные часы, прозванные «Евфимьевская часозвоня», поставил церковь каменную же Святого Иоанна Богослова с теплой трапезою, со многими погребами и хлебней. Здесь же, в крепости, на владычном дворе располагался двухэтажный архиепископский дворец, имелись митрополичьи покои, различные служебные постройки, здания приказов, присутственных мест, еще несколько церквей.

Вместе с архиепископом, имевшим собственные обширные владения, свою казну и даже войско, Новгородской республикой управлял Совет господ – бояр, тысяцких и посадников, а также представителей всего города. Он же, совет, избирал глав города – степенных посадника, тысяцкого и самого архиепископа, решал, кого из князей пригласить по договору к себе воеводой-военачальником. Заседали в Грановитой палате, в ней же принимали послов, знатных гостей.

Самые важные дела решались на вече – собрании представителей от всех слоев новгородского общества. Вече могло быть малым или большим. Малое собиралось в детинце, куда из-за ограниченности пространства не могло вместиться много народа.

Все, что возвышалось за стенами крепости, как и в других русских городах, называлось посадом. Он разделялся на пять концов, три из которых находились на Софийской стороне.