Валентина Спирина - Литературные страницы – 5. Группа ИСП ВКонтакте

Он не выходил из магазина надолго до самого вечера, но Лия не пришла. Не пришла она и на следующий день. В какой-то момент ему показалось, что он почувствовал ее недавнее присутствие, спросил о ней у «Тимати», но тот ответил отрицательно. Несколько раз порывался совершить свой выход к солнцу, и каждый раз в дверях передумывал – вдруг она придет именно в тот момент? Уходил на намаз с надеждой, что вернется, а в магазине будет пахнуть мелким дождем, а на диване Лия будет заштриховывать свои черно-белые рисунки. Он заранее приготовил воду для кофе, чтобы не отлучаться больше ни на минуту. Но ее не было.

Вечером «Тимати», сдавая выручку, осторожно спросил, что случилось. Асаф вспылил, отчитал его за какую-то мелочь. Утром Али с ресепшен отозвал «Тимати» в сторонку, допытываясь, почему Асаф ночует в магазине, и как долго это будет продолжаться. «Тимати» решил, что уже можно действовать.

Асаф не стал ничего слушать, его словно прорвало. Говорил, что отлучится ненадолго, что ему нужно найти в отеле одного человека, что это очень важно. Стремительно, с каким-то остервенением, привел себя в порядок. Тимати дождался, когда Асаф остановится и на минуту замолчит, встал в дверях и попросил: «Сядь на минуту, брат. Хочу признаться. Три дня назад приходила твоя художница, много масла купила, и крем, и духи. Сказала, деньги тебе принесет завтра, а сама не пришла. Вчера снова была, когда ты и я намаз читали, не стала ждать, наверное, не честная она. Прости, что я в долг дорогой товар дал, подумал, что ты будешь сильно злиться, если я не дам.»

– Приходила? – Асаф, казалось, больше ничего не услышал.

– Да, только когда ты уходил. Торопилась, быстро просила ей все отдать…

– Мне ее надо найти, побудь тут.

– Да стой же. Улетела она, вчера вечером. Али сказал. Семь дней, шесть ночей, вместе с подругами своими. Не получится найти ее… Просто обманула…

Он замолчал, глядя, как Асаф деловито и привычно закупоривает открытый баллон с маслом, ставит его на стеклянную полочку, ровняет. Вытирает руки бумажной салфеткой. После заметил, что «Тимати» так и стоит в дверях, произнес будничное: «Когда ты, Ахмед, прекратишь на работу опаздывать? Иди уже, работай!» Потоптался еще, неуверенный, что может уйти, но наткнулся на яростный зеленый взгляд Асафа и ретировался. Нет, никогда ему не понять, что в голове у этого святоши!

Значит, уехала. Хитрая. Просчитала его, Асафа, обвела вокруг пальца, как мальчишку. Какой-то ерундой набила голову, что ничего не соображал. Раньше, когда еще он только начинал торговать, разное бывало, и обманывали его. И обворовывали. Но что бы так… И ради чего? Трех пузырьков с духами? Нет, это уж слишком.

Но по всему выходило, что так. Растерянность сменилась гневным недоумением. Оно уступило место адской смеси из агрессивного сарказма и самобичевания. Даже зашедший угостить печеньем Мохаммед попал под раздачу, и, удивленный и обиженный, молча ушел в свой закуток под лестницей. Ничего, переживет.

Легкости на сердце не прибавилось. Обида и гнев грызли изнутри, и никак не удавалось их унять. В какой-то момент Асаф решил – все, хватит. Произошло, побыл дураком, пора прекращать. Оглянулся. Где были его глаза все то время? Все не на своих местах. Домой не ездил, что Шани теперь скажет? И потом, давно пора эти диваны поменять, подушки уже просто будто камнями и бумагой набиты! Или… Он растерянно нащупал в подушке бумажный сверток. Слабый знакомый запах утра и мелкого дождя… Вскрыл пакет, из которого выпали на колени несколько купюр, свернутый лист бумаги и квадратный блокнот с зелеными листочками. В записке прочел написанное округлым ровным почерком: «Извини, подарки от мужчин не имею привычки принимать, вернуть всю эту вкусноту тоже не могу. Решила, что куплю! Заходила перед отлетом попрощаться, но не застала тебя. Спасибо, этот отпуск без кофе и духов был бы ужасно скучным! Нарисовала тебе мультик. P.S. Не продавай весь красный мускус, прибереги! Лия.»

Перечитал несколько раз, прежде чем понял все слова. Взял желтый блокнот, на первой странице был нарисован курчавый египтянин, здорово смахивающий на него самого. За спиной парня была пустыня. Прихватив пальцами нижний правый угол блокнота, пустил его быстро перелистываться. Его двойник, вприпрыжку бегущий по пустыне, встретил глазастую рогатую змейку. Остолбенел и свалился навзничь от страха. Змейка замерла в недоумении, потом развернулась и подползла, теперь ее стало видно крупным планом. Улыбнулась и подмигнула Асафу.

Асаф посидел еще пару минут, перебирая зеленые листы блокнота. Остановился на мгновение на последнем, где хитрая подмигивающая мордочка рогатой змейки смотрела прямо на него. Начал смеяться, все громче и громче, пока не выступили слезы. Отшвырнул блокнот, и деньги. Все еще смеясь, сунул записку в нагрудный карман. Вытер ладонями лицо, выдохнул, уже просто улыбаясь, взял из угла саваджжада.

В дверях уже маячил Мохаммад. Время намаза.

«Вот представь. Ты рыба, живешь в пруду, а пруд пересыхает. Нужно мутировать в амфибию, но кто-то к тебе пристает и уговаривает остаться в пруду, мол, все обойдется…» – мысленно повторив пост популярного блогера в Инстаграме, которого хейтеры поставили в пример, Ира устало вздохнула. Слишком странная цитата с дурацкой картинкой рыжего котика, читающего книгу в лодке на пруду, озадачивала больше, чем уроки химии.

Виртуальный мир был намного сложнее настоящего и, как выяснилось, важнее.

– Как же тяжело быть подростком. Если удалюсь, снова в школе загнобят. А если останусь… Ааа. Какой-то сломанный мир! – девушка отчаянно замотала головой, пытаясь избавиться от ненужных мыслей.

Её настроение могла лишь спасти любимая булочка с маком.

Пытаясь не думать о подростковых проблемах и о школе, Ира открыла упаковку. Совсем рядом пронесся велосипедист. Булка оказалась в луже.

Выругавшись, школьница случайно посмотрела на стену старого жилого дома. Среди выцветших граффити была нарисованная маркером многоэтажка, с которой прыгает человек.

– Блин. Опаздываю!

Уставшая и злая Ира возвращалась домой. Ей везло, как утопленнику. Опоздать на первый урок, получить три двойки, сломать ноготь и оказаться после шести скучных занятий дежурным может только уникальный человек. Уже стемнело. Включились уличные фонари. Ужасно хотелось поесть и спрятаться под любимым одеялом, чтобы послушать музыку. Из грустных мыслей сероглазую девушку вывел удар в руку. В неё врезался какой-то мужик. Вместо извинений он потребовал открыть глаза.

– Придурок, – потирая ушиб, Ира повернулась к знакомой стене. – Что за…?

На старом доме появились новые рисунки и надписи. У многоэтажки два человечка держали батут. Рядом были разноцветные цветочки с глупыми и смешными лицами.