С. Терсанов - Окруженцы. Киевский котел. Военно-исторический роман

На другой день Гитлер посетил группу армий «Север», а 6-го августа вылетел в штаб группы армий «Юг». Пока почтительный, но по-прусски горделивый фон Рунштедт, стоя перед картой, докладывал обстановку, сложившуюся в районе Киева, Гитлер внимательно слушал и водил взглядом выпуклых водянистых глаз по лицам собравшихся генералов. Когда Рунштедт перешел к изложению плана дальнейших операций группы, фюрер недовольно вздернул к носу подстриженный кустик усов и спросил:

– Я приглашал на это совещание начальника генерального штаба сухопутных войск. Почему его нет?

Наступило давящее молчание. Из кресла в первом ряду поднялся худощавый, стройный генерал Паулюс.

– Мой фюрер, – сказал он, – генерал-полковник Гальдер просил передать свои извинения. Из-за недомогания он не смог вылететь на это высокое совещание и поручил мне представлять здесь генеральный штаб сухопутных войск.

Недомогание… – проворчал Гитлер и, повернув голову к Рунштедту – Прошу вас, господа генералы, оставить нас вдвоем с главнокомандующим.

Оставшись наедине с Рунштедтом, Гитлер встал, нервно одернул коричневый френч и быстро прошелся по мягкому персидскому ковру, заглушавшему легкий скрип его сапог. – Ваши войска, фельдмаршал, имеют успехи, но не справились с задачей, которая была поставлена перед ними в моей директиве в начале кампании, – сказал Гитлер, остановившись перед Рунштедтом. – Я не намерен выслушивать оправдания: и без того ясно, что все мы ошиблись в оценке Советов. Кто же знал, что эти русские большевики такие упорные фанатики? Но теперь поздно раскаиваться: мы войну начали, и мы должны закончить ее победоносно. От этого зависит судьба нашей горячо любимой Германии. До наступления зимы Россия должна быть поставлена на колени! Я еще не принял окончательного решения в отношении дальнейшего ведения кампании. Это, я предвижу, будет самое трудное решение года. – Он помолчал в глубокой задумчивости, – то, что продолжать наступление на всех трех стратегических направлениях мы уже не можем, не вызывает никакого сомнения. Во всяком случае, у меня. Требуется сосредоточить усилия на одном или двух направлениях, наиболее целесообразных с военной, экономической и политической точек зрения. Вот я и прилетел к вам, чтобы выслушать ваше мнение по этому вопросу… Он устало опустился в кресло и приготовился слушать. Рунштедт знал, что Гитлер обладал внутренней гипнотической силой внушать собеседникам свои идеи, заражать их своей кипучей энергией и верой в успех ведущейся борьбы. Взяв указку, Рунштедт повернулся к карте и сказал:

– Мой фюрер, я тоже придерживаюсь того мнения, что дальнейшее наступление в глубь России одновременно на трех стратегических направлениях невозможно. Это хорошо видно из сложившейся на сегодня обстановки. Не занятая нашими войсками лесистая Припятская область шириной в 250 километров отделяет группу армий «Центр» от моей группы. Эта область может быть использовала противником для нанесения контрудара по коммуникациям самой сильной нашей группировки войск, нацеленной на Москву. Ведь 21-я и 13-я армии Центрального фронта русских, обороняющиеся в районе Гомеля, не раз показывали свою стойкость и маневренность. А эта сильная, дерзкая 5-я армия генерала Потапова из южных районов Припятской области днем и ночью наносит удары по левому крылу моей группы. Командующему 6-й армией генералу Рейхенау значительную часть своих войск приходится разворачивать фронтом на север и отбивать эти удары.

– Когда вы разделаетесь с этой занозой? – резко спросил Гитлер, вскочив с кресла. Он заложил руки за спину и стал быстро ходить перед Рунштедтом.

– Чтобы уничтожить армию Потапова, мой фюрер, мне надо приостановить наступление танковой группы на южном крыле, снять оттуда два подвижных корпуса и перебросить их на северное крыло…

– Это исключено! – отрезал Гитлер. – Подвижные корпуса должны продолжать наступление на Кривой Рог, Донбасс и к нижнему течению Дона.

– Есть и другой способ разделаться с армией Потапова.

– Какой?

– 35-й армейский корпус группы армий «Центр», который ближе к Припятской области, развернуть фронтом на юг и нанести удар в тыл 5-й армии русских.

– А как же Москва? – спросил Гитлер.

– Мой фюрер, учитывая неоспоримую важность боевых действий группы армий «Центр», мой штаб придерживается такой точки зрения: кто хочет овладеть Москвой, тот, прежде всего, должен разбить войска Буденного. Без взятия Киева не может быть и речи об овладении Москвой, потому что без прикрытия с юга удар по Москве будет обречен на провал. Непокоренный Киев – это закрытые ворота на восток.

– Когда же вы откроете эти ворота? – Гитлер едва сдерживал бешенство.

– Без уничтожения армии Потапова, мой фюрер…

– Опять эта армия Потапова! – выкрикнул Гитлер почти в лицо Рунштедту. – По плану кампании вы давно уже должны были разгромить не только армию Потапова, но и все войска Советов на Правобережной Украине и взять Киев, а вы все еще топчетесь перед этой занозой, армией Потапова. Киев же дает вам поучительный пример стойкости. Тысячу шестьсот лучших сынов немецкого народа ежедневно кладете вы перед воротами этого города, а он стоит, как и месяц назад, когда вы подошли к его воротам…

Заметив появившуюся пену в углах губ Гитлера, Рунштедт виновато молчал. Гитлер повернулся к нему спиной и уже несколько смягченным тоном приказал:

– Пришлите ко мне генерала Рейхенау, а сами останьтесь в приемной. Рунштедт склонил голову на бок и вышел.

Гитлер с трудом взял себя в руки и своего бывшего фаворита генерала Рейхенау встретил почти ласково. Предложив ему одно из кресел, сел рядом с ним, спросил:

– Скажите откровенно, генерал, теми двенадцатью дивизиями, которые имеются в вашей армии, вы сможете уничтожить войска Потапова?

– Мой фюрер, я уничтожу армию Потапова, если в мое распоряжение будут переданы подвижные соединения, на первый случай, хотя бы одно. Я имею в виду 2-ю танковую дивизию, которая находится недалеко от этого района. Встретив холодный взгляд фюрера, генерал поспешил оправдать выдвинутое условие: – Ведь у Потапова помимо многочисленной пехоты есть два танковых корпуса. Правда, они вооружены преимущественно легкими машинами, но очень маневренны, особенно 9-й, которым командует генерал Рокоссовский.

– В общем, своими силами вы не надеетесь разделаться с Потаповым?

– Без подвижных соединений, мой фюрер, я смогу только оттеснить Потапова к припятским болотам и потерять на этом драгоценное время, что так необходимо русскому командованию. Для полного разгрома армии Потапова нужны маневренные механизированные соединения. У меня же только пехота. Гитлер встал и, как будто с опаской, подошел к карте с нанесенной обстановкой на восточном фронте. Он долго молчал, глядя на огромную территорию Припятской области, потом обернулся к Рейхенау и почти жалобно спросил: