Сергей Сержпинский - Дворяне. Книга 3

– Это длинная история, дорогой Серёжа, – с загадочной улыбкой сказал Алик, – я тебе потом как-нибудь расскажу. Вы все, наверное, удивлены моему приезду? Постараюсь объяснить. После убийства в Ленинграде Кирова, наше Ленинградское управление государственной безопасности расформировали за то, что мы не обеспечили нужную охрану Кирова. К тому же в наших рядах оказались несколько человек причастных к антисоветской группировке. Они арестованы и дают показания. Меня и других работников госбезопасности понизили в должности и распределили в дальние районы страны.

– А как же ты оказался в Данилове? – с удивлением спросил Сергей.

– Я сам попросил народного комиссара НКВД Генриха Ягоду направить меня сюда. Мы с ним в восемнадцатом году служили под одной крышей у Дзержинского. Если бы не Ягода, меня бы тоже арестовали.

Сергей был очень удивлён такому повороту событий. А жена Альберта добавила:

– Теперь он начальник Даниловского райотдела НКВД.

Сержпинский запутался в этих названиях: ГПУ, ГУГБ, НКВД и попросил Алика разъяснить ему, кто кому подчиняется, и он стал разъяснять:

– После чрезвычайной комиссии в 1923 году было образовано при НКВД СССР объединённое государственное политуправление (ОГПУ), а на местах ГПУ. А в июле прошлого года ОГПУ упразднили и при НКВД образовали ГУГБ. Теперь милиция подчиняется госбезопасности. То есть ваш начальник милиции подчиняется мне. А я не подчиняюсь здесь никому, а только Ярославскому НКВД. Теперь понятно?

– А как же райком партии? Ты, как коммунист должен по партийной линии райкому подчиняться.

– Нет, я состою на партийном учёте в Ярославском НКВД, – пояснил Покровский.

Евпраксия из кухни слышала их разговор, и, зайдя в гостиную заметила:

– Ой, Алик, тяжело тебе будет здесь с твоим характером работать. У тебя же добрая натура, а на этой должности должен быть зверь, чтобы людей на расстрел отправлять.

Жена Алика согласилась с этим мнением. Она тоже считала его мягкотелым и слабохарактерным человеком.

Пока разговаривали, в квартире запахло пирогами, и женщины накрывали на стол, придвинутый к дивану. В беседе с гостями выяснилось, что они приехали в Данилов ещё на прошлой неделе, и им дали комнату в кирпичном доме на втором этаже милиции. Алик предупредил Сержпинских, что им не надо никому рассказывать, что он им родственник и общение с ним надо ограничивать.

– Связь будем поддерживать через Раису, – сказал он, откусывая пирог. – Какой вкусный пирог, – нахваливал он. – Тебе, Раечка, надо взять уроки у тёти Плани, по кулинарии.

Евпраксия попросила Алика уточнить, как же общаться в дальнейшем, и он сказал, что Раиса устроилась на работу в районную библиотеку.

– Можете заходить туда, а она передаст мне, что вам нужно. Я теперь здесь могу вам во многом помочь.

Соня увидела, как Серёжа держится за живот и поняла, что у него опять желудок прихватило, но он старался не показывать виду. Соня сразу нашла, что попросить:

– У Серёжи врачи язву желудка признали, и ему надо бы съездить на курорт полечиться. Он уже давно стоит в очереди в профсоюзе, но там долго решают и путёвку не дают.

– Ладно, я попробую на них повлиять, – пообещал Алик.

Прошло несколько дней, и Покровский сам встретил Сергея, когда тот шёл из второй школы домой. На улице уже смеркалось и, поздоровавшись, Алик сказал:

– Дело не отложное, нам надо поговорить, пойдём к вам, ты иди первый, а я потом зайду, чтобы никто не видел, что мы зашли вместе.

Дома с детьми сидела соседка тётя Шура, и Сержпинский сказал ей, что она может идти домой. Саша с Вовой ели на кухне кашу, а Коля учил за письменным столом уроки.

– Коленька, можешь немного погулять, – предложил ему отец, опасаясь, что секретный разговор он может услышать и кому-нибудь рассказать.

Коля с радостью оделся и выбежал на улицу. Саша с Вовой поели и ушли в маленькую комнату играть в кубики. Сразу после ухода Коли в дверь вошёл Альберт.

– Я тороплюсь, и не буду раздеваться, – сказал он и в пальто сел на диван в гостиной. Сержпинский присел рядом с ним.

– Ты знаешь Успенского? – спросил он.

– Знаю, – ответил Сергей.

– Его недавно в Ярославле расстреляли. Но суть не в этом. У его жены, в Вологде, на квартире, сотрудники Вологодского НКВД делали обыск вместе с моим заместителем, и нашли список членов подпольной, Даниловской, антисоветской организации. В этом списке стоит и твоя фамилия.

У Сержпинского от этой страшной новости сразу заболел желудок. Он согнулся от боли и сказал:

– Подожди, я выпью соды, желудок заболел.

Когда он вновь сел на диван, Альберт продолжал:

– Нам из Ярославля спустили план, найти пять человек врагов народа в следующем месяце, но в списке сорок пять человек вместе с тобой. «Как ты оказался в этом списке»? – взволнованным голосом спросил Алик.

Сергей рассказал ему всю правду, и про Сониного брата Петю и про то, как он передавал Успенскому слова от Пашкова, чтобы тот распустил свою организацию.

Алик выслушал рассказ Сергея и сказал:

– Допустим, что я тебе поверил, но мой заместитель хочет за счёт этого списка план перевыполнить и получить премию. Пока кроме него про список из начальства никто не знает, и он лежит у меня в сейфе. Мне стало известно, что этот подлец изнасиловал девушку, хотя сам женат. Это твой шанс, Серёжа, чтобы остаться в живых, уговори девушку написать заявление на него в милицию и найди свидетелей, двух, а лучше трёх человек. Пусть они письменно подтвердят, что всё видели.

– Как же мне это сделать? – растерялся Сергей.

– В списке состоят почти все учителя – мужчины из второй школы, я принёс копию списка, – сказал Алик и достал из кармана бумагу. Вот возьми, тут наверняка фамилии всех твоих знакомых.

Сергей стал читать список и обнаружил там Томилова Тараса Васильевича, Сашу Румянцева, Ивана Белосельского, Олега Першина и других известных ему людей.

– Да, я почти всех знаю, но что это мне даёт?

– Выбери среди них самых надёжных, на твой взгляд, людей и уговори их быть лжесвидетелями; они, как и ты в списке и рискуют своей жизнью. Если нам удастся посадить в тюрьму моего заместителя, то он не только забудет про список, но и с карьерой распрощается. Таким людям не место в органах госбезопасности.

– А почему ты сам его не можешь привлечь к ответственности? – задал вопрос Сергей.

– Потому что у меня нет доказательств. Он сам мне похвастался о шестнадцатилетней любовнице, когда мы выпивали и отмечали моё назначение. Я поговорил с девушкой и по её рассказу понял, что она изнасилована, запугана и не хочет писать заявление в милицию. К тому же, Курков уже успел написать на меня донос, в Ярославскую НКВД, о том, что я из числа интеллигенции и, вероятно, из дворян. В Ярославском управлении на этот донос никак не отреагировали.