Анатолий Шалагин - Караван уходит в Чиру

Звали этого человека Александром Михайловичем Горчаковым. В будущем ему предстоит стать последним канцлером Российской империи, а сейчас он – министр иностранных дел России. Княжеский род Горчаковых был древним – он брал свое начало еще с Рюриковичей – поэтому на их родовом гербе помимо прочих атрибутов власти была и золотая корона, которую дозволялось иметь далеко не всем князьям. Однако родовитость не принесла Горчаковым сколько-нибудь значимого богатства. Причиной тому были врожденные несгибаемость, обостренное чувство справедливости и нежелание быть нечистоплотным в угоду корыстным интересам. Это не нравилось монархам и их фаворитам. Поэтому царских милостей по отношению к Горчаковым было немного.

Министром Александр Михайлович стал два года назад. Тогда, в марте 1856 года, сразу после подписания вынужденного Парижского трактата, подводившего черту под кровавыми итогами Крымской войны, недавно взошедший на российский престол император Александр II сказал Горчакову: «Я нуждаюсь в помощи, в хороших советниках. Помогите мне. Исполните мою просьбу».

В помощи самодержец действительно нуждался. В наследство ему досталась разоренная войной, отсталая в экономическом и политическом отношении крепостническая империя, оказавшаяся в изоляции по вине, в том числе и предшественника Горчакова на министерском посту графа Нессельроде. Отправленный после подписания Парижского договора в отставку он призывал императора… упразднить министерство иностранных дел за ненадобностью. Нет, не такие советники были нужны Александру Николаевичу.

…Он повернулся на звук открывающейся двери. Вошедший секретарь известил:

– Генерал Катенин, Ваше сиятельство.

– А… проси-проси, голубчик.

Вскоре перед Горчаковым предстал оренбургский и самарский генерал-губернатор Александр Андреевич Катенин, облаченный в парадный мундир с множеством орденов на груди.

После обмена любезностями сановники разместились в удобных креслах, обшитых золоченой парчой, и преступили к неторопливому чаепитию. Времени до аудиенции в Зимнем дворце было еще предостаточно.

– Ну и каковы Ваши впечатления, Александр Андреевич, относительно ситуации в степи и ханствах? – осведомился министр.

Он знал, что Катенин, вступив в должность военного губернатора, в определенной степени отошел от воинствующей политики в отношениях с киргизами, свойственной его предшественнику Василию Алексеевичу Перовскому. Ратовал Катенин и за укрепление торговых связей со среднеазиатскими ханствами. Все это, по мнению Горчакова, пока неплохо укладывалось в провозглашённую им же доктрину временного отхода России от политики активного участия империи в международных делах. В свое время в Европе, да и в Азии тоже, наделали много шума слова нового российского министра иностранных дел:

«Россию упрекают в том, что она изолируется и молчит перед лицом таких фактов, которые не гармонируют ни с правом, ни со справедливостью. Говорят, что Россия сердится. Россия не сердится, Россия сосредотачивается».

Но это вовсе не означало, что России в это непростое время следовало отвернуться от всего того, что составляло сферу исключительных российских интересов. Да, явной активности в международных делах, по мнению Горчакова, России сейчас проявлять не стоило. Но активизировать тайные мероприятия, направленные на получение стратегической политической и военной информации, было необходимо. Прежде всего, для того, чтобы лучше «сосредоточиться».

…Александр Андреевич Катенин, поставив на инкрустированный золоченой проволокой дубовый столик фарфоровую кружечку тончайшей работы, расправил свои пышные усы и ответил:

– Заботами покойного графа Перовского, Ваше сиятельство, степь сейчас присмирела. Смутьянства, провоцируемые эмиратами, конечно, еще не окончены. Но их в последнее время стало меньше.

Горчаков при этом подумал: «Ох, как Вы, сударь ошибаетесь», а вслух произнес:

– Да уж, Василию Алексеевичу удалось усмирить степь. Но сее стало наипервейшим результатом силы русского оружия, И стоило немалых потерь для Отечества. Они, конечно, были ненапрасными… – он отставил в сторону свою чашку, снял очки и начал натирать их белоснежным батистовым платком – Ныне надобно сберегать силы. Главные аккорды еще впереди. А пока нашим оружием будет дипломатия…

Катенину сейчас вдруг вспомнились светские разговоры про очки министра. Во многих салонах ему приходилось слышать, что в те годы, когда Горчаков только-только окончил Царскосельский лицей 8 8 Однокашниками министра были А.С.Пушкин, И.И.Пущин, А.А.Дельвиг, В.К.Кюхельбекер и др. , при дворе Александра Павловича считалось плохим тоном ношение очков. Но тогда император сделал исключение для близорукого с рождения Горчакова – ему самодержец разрешил являться во дворец в очках. Видимо, что-то подсказывало монарху, что этого юношу ждет большое будущее.

Александр Михайлович водрузил очки на нос и продолжил:

– Но дипломатия наша должна быть не слепым заигрыванием с тамошними правителями, она должна быть расчетливой. С заглядом на перед – он сделал паузу, отхлебнул из кружки уже остывшего чая – Минувшая война показала, что у России нет и не будет союзников. Вена, многократно хлебавшая российскую милость и заступничество, и та предала нас…

Он умолк, вспомнив годы своей дипломатической работы в Австрии, где ему пришлось многое повидать. Катенин, расценив возникшую паузу, как приглашение к продолжению диалога, произнес:

– Ваше сиятельство, в складывающейся ситуации, наверное, не лишним было бы отправить к эмирам посольства для решения вопросов расширения нашей торговли…

– Да – министр очнулся от нахлынувших на него мыслей – Миссию мы туда обязательно отправим. И Вы, Александр Андреевич, должны приложить немало усилий, чтобы снарядить караван всем необходимым и обеспечить безопасность русских посланцев.

– Заверяю Вас, Ваше сиятельство, экспедиция будет обеспечена всем необходимым…

– Вы еще переговорите на эту тему с господином Григорьевым 9 9 В.В.Григорьев – руководитель Оренбургской Пограничной комиссии в 1954—1958гг. . Очень важно, чтобы прикрытие этой миссии было и по тайным каналам… – он улыбнулся – Всей правды Василий Васильевич, конечно же, не скажет, но… Всякое может случиться в тамошних вилайетах 10 10 Провинциях . Утихнуть они утихли. Но надолго ли? Британия ведь со своими интригами никуда не делась. У англичан есть поговорка: «Кто хочет иметь яйца, должен терпеть кудахтанье кур»… Эх, нет сейчас Григория Федоровича Генса… Но дела, зачинателем коих он был, и по сею пору дают плоды немалые. В общем, обсудите все детали предстоящей экспедиции с Григорьевым… – посмотрев на каминные часы, министр воскликнул – А ведь нам надо бы во дворец поторопиться, Александр Андреевич…