Вадим Огородников - Киев – Бердичев. Сахалин – Хабаровск. Рассказы старого офицера. Бытие. Книга 3

К Астре Павловне в лабораторию он заходил ежедневно, разговоры были вокруг Венгерских событий, вокруг боевых действий знакомых частей и знакомых людей. Касались литературы, обсуждали входившие тогда в моду произведения Хемингуэя. Первые его романы вышли в СССР в 1956году, и их было сложно достать для прочтения.

Однажды он зашел в лабораторию утром, она как раз в это время производила анализ его мочи на билирубин и пр. «Ого, сказала она, вам сегодня снились романтические сны. Интересно, кто она?» Не долго подумал шахматный мастер над ответом, и сказал, что последние несколько ночей ему снится преимущественно она, Астра Павловна.

Этот ответ смутил ее, но слегка, а, в самом деле ей было приятно слышать этот неприкрытый условностями комплимент, да еще от молодого и во всех отношениях положительного мужчины. Разговор перешел на другие темы, но его ответ заронил в Астре определенные эмоциональные настроения. По воскресеньям, когда в госпитале оставался только дежурный врач, больные гуляли по двору, выздоравливающие играли в волейбол, в палатах никто не хотел оставаться, все высыпали на свежий воздух. Играла в волейбол и Астра. Она жила одна, в предоставленной ей небольшой квартирке рядом с санбатом, дверь ее квартиры открывалась прямо на улицу. Окна выходили во двор санитарного батальона.

В одной из бесед она поведала Николаю, что в Венгрии они располагались на территории медицинского госпиталя венгерской армии, и ей удалось при возвращении привезти с собой бинокулярный микроскоп с высокой степенью увеличения в качестве трофея. И, в оправдание, сказала, что так делали все и если бы не она, то кто ни будь другой этот микроскоп забрал. У нее в данное время сложности с деньгами и надо микроскоп продать. Николай к этому отнесся с пониманием, и они решили вместе съездить в Киев на пару дней и решить эту проблему. План был такой, Сразу после выписки Николая Астра возьмет два дня отгула, и им этого срока должно хватить. В Киеве они остановятся у отца его друга, лейтенанта Иосифа Галинского, который живет один в самом центре города, сразу за оперным театром. Заодно и в театр сходят, давно оба этого культурного мероприятия были лишены.

Так и сделали, выехали рано утром, в шесть часов утра, а в десять их принимала столица Украины. Коля хорошо знал город, здесь прошли его юность и здесь он кончал училище, здесь жили его родители, но в планы наших путешественников не входило расстраивать родителей, кроме того, они имели тайные планы друг относительно друга. Оба. Хотя не признавались друг другу в этом. С телефон – автомата они позвонили Гдалию Иосифовичу, отцу друга, Николай пообещал рассказать отцу о сыне, который в данное время находился в Венгрии, извинились, что будут поздно, поскольку хотят максимально посмотреть достопримечательности, побывать в театре, да и дела решить. Дела решили во второй или третьей скупочной лавочке, потом все по плану, обедали в ресторане, на что Николай имел свои средства, и лицом в грязь не было, потом красочное «Запорожець за Дунаем», и в десять тридцать они были уже в гостях у старика Галинского который ждал их с нетерпением. Николай от Йоськи знал, что отец совершенно слепой, но с жизненными проблемами справляется самостоятельно. Конечно, они принесли с собой коньяк, какие-то закуски, купили в соседнем гастрономе все, чтобы не быть обузой для хозяина, но их ожидания никак не оправдались, стол был накрыт, приготовлен плов, куплены пирожные, по типу Киевского торта «Бизе», нарезаны мясные закуски. И все это на ощупь, но аккуратно и наверное не всякий зрячий сумеет так сервировать. Выпили за сына, за всех военных, живых и мертвых, старик пил наравне с молодыми и был несказанно рад гостям. Коля ему рассказал о быте и условиях, в которых находится его сын, благо, они действительно сдружились еще в училище и перед отправкой эшелона долго и с удовольствием, и красным вином общались. До училища они не были знакомы.

Старик предоставил им двуспальную кровать, на которой уже давно никто не спал, жена его уже два месяца жила у старшего сына в Ужгороде. Таковы были семейные обстоятельства и потребности. Сам он спал в кабинете на диване.

После душевой оба, каждый со своего краю осторожно, чтобы не шуметь и не разбудить хозяина улеглись, но они просто не могли не приближаться друг к другу, и уже через пять минут они лежали обнявшись. Астра Коле сказала, что не будем – же мы будоражить спокойствие старика, на что он ответил, а мы-то взбудоражены, и уже оба не смогли устоять и уклониться от той страстной сцены, которая неминуема между двумя, физически заинтересованными друг в друге молодыми людьми. Коля со времен выхода в Венгрию по тревоге не был близок с женщиной, а Астре, для поддержания своего авторитета, несмотря на ухаживания многих, за границей, надо было держать себя в состоянии аскетического воздержания. А сейчас их ничто не тормозило. Они оба этого хотели, и оба это получили, и обоим это понравилось, и несмотря на перенесенную болезнь Николай смог восстановить свой мужской статус многократно, она не возражала, и они уже забыли, что находятся в гостях, правда, утром, часов в семь они встали, Гдалий Иосифович был уже на ногах и подозрительно рьяно сразу стал убеждать, что спал сном младенца, и ни разу за ночь не просыпался и ничего не слышал.

Совершив утренний туалет, готовили завтрак сообща, завтракали долго, с наслаждением, не спеша, будто жаль было расставаться с этим домом. Снова рассказывалось о венгерской эпопее, бесстрашно все трое давали политическую оценку произошедшим событиям. По своей профессии хозяин дома был журналист, международник, и имел по событиям вполне трезвое суждение, и знал, что его мнение эти люди не унесут за пределы этой квартиры. Прощались с гостеприимным хозяином уже во втором часу дня, до поезда было еще много, он отходил в десять вечера, и было время еще походить по городским паркам, побывать во Владимирском соборе, посетить Софию.

Бурная ночь и хождение по городу вроде и не утомила наших друзей, правда, Астра видела, что Николай себя чувствует несколько натянуто, скажем, тяготится своими действиями. Он был цельной натурой и все с ним происшедшее воспринимал как измену своей семье, как он думал, в первую очередь дочери. И Астре пришлось его успокаивать. Она была значительно старше Николая, ей было близко к сорока, а ему двадцать пять. И ее успокоительные слова были похожи на слова мужчины, который только что лишил девственности молодую девушку.

Она говорила:

– Ты не переживай, что меня пару раз поимел. Это не грех, а это жизнь. Тебя не убыло, ты остался таким-же добропорядочным отцом, ведь не думаешь ты, что у тебя возникли обязательства по отношению ко мне, хотя, я всегда буду готова тебя утешить во всех твоих неприятностях и невзгодах.