Вадим Огородников - Киев – Бердичев. Сахалин – Хабаровск. Рассказы старого офицера. Бытие. Книга 3

Вова Карпюк заявляет: «Ну, хорошо, я тут под этой сосной посплю, а ты пойдешь и вызовешь людей, и меня заберут». Пришлось Вадиму его уговаривать, он один может и не дойти, говорить всякое, потом гнать Володю пинками, злиться самому, и в истерике, размазывая свои слезы и сопли, бить друга по физиономии, но заставлять двигаться.

Ввалились в казарму на последнем издыхании, сидят среди ночи одетые курсанты, прямо на полу, это одна из групп, которые их разыскивали. По следам этой группы они и пришли.

Не обращая внимания на шум и возмущение товарищей, два друга упали на свои спальные места и моментально отключились. А через пару часов подъем, построение и явление перед строем командира батальона полковника Шарипова.

– Заблудившиеся выйти из строя!

– Кто был старшим поста?

– Курсант Огородников.

– Курсанту Огородникову, за неумелое командование постом и проявленную недисциплинированность объявляю десять суток строгого ареста.

– Курсанту Карпюк, за то, что не удержал товарища от дурного поступка – выговор. Становитесь оба в строй. На гауптвахту посадить по прибытии на зимние квартиры.

С прибытием в Киев Вадима постригли наголо, посадили на гауптвахту по строгому режиму, это – когда в одиночке, горячую пищу давали через день, в голодные дни – только хлеб по норме, и воду – сколько хоч. Волосы к отпуску так и не отросли, хотя, скромный ежик уже был, и можно было причесываться и формировать прическу. А сразу после отсидки было очень неудобно отвечать на вопросы, и многочисленные, девушек на танцах.

Строгую гауптвахту отменили лет через десять.

Да. Танцевальные вечера. Они занимали немаловажное место в жизни вообще и в обучении в частности. Танцы были обязательны и проходили в обстановке относительной раскованности и являлись вознаграждением всему тысячному составу училища за недельный труд – бегом и только в строю. И только по минутам распорядка дня.

Иван Иванович Петров, начальник училища, строго следил за умением курсантов общаться с дамами, умением танцевать и умением вести себя в любой жизненной или светской ситуации. Он был горячо любимой и постоянно присутствующей личностью. Приезжал на своей служебной «Победе» к семи утра, выслушивал доклад дежурного, ждал в центре передней линейки, когда роты после подъема выбегут на зарядку, снимал свой мундир, рубаху, оставался оголенным по пояс, делал со всем училищем физическую зарядку. В любую погоду, во все времена года, под дождем, снегом, и только оголенным по пояс, как и все курсанты. И в будни и в праздники. Сорок минут. Пробежка по большому кругу. Присутствовал на обеде и ужине или завтраке, не менее двух раз в день. Мог подойти к столу, обнять курсанта, и сказать:

– Сынок, возьми вилочку в левую руку.

И «сынок» уже никогда не нарушал правила обращения со столовыми приборами.

Так этот отец требовал, чтобы все, кто свободен от дежурства и не в увольнении – были на танцевальном вечере в клубе. И эта обязаловка не была в тягость, никому, даже многие, уволившись в город, возвращались ко времени танцев в училище. Не умевшие танцевать, обязаны были учиться.

В клубе функционировало три зала. Два бальных, один – космополитический. Что такое «космополитический», требуется разъяснить.

В те времена политика партии, комсомола, вообще культуры запрещала в домах культуры, и других танцевальных площадках такие танцы, как танго, фокстрот, твист, линда и другие, пришедшие с «запада. Всех их относили к космополитизму, что по сути тогдашних понятий было ругательным словом. Ругали и песни эмигрантов, таких, как П. Лещенко, Вертинский, да и других. Устраивались гонения на родоначальника советского джаза Утесова, сослали В. Козина, который так до конца жизни и не вырвался из Магадана. Правда, ему инкриминировались и другие прегрешения морального свойства.

Иван Иванович оправдывал свое разрешение космополитических танцев тем, что Советский офицер должен уметь себя вести в любых условиях и в любом обществе. Многие после окончания срока обучения направлялись для дальнейшего прохождения службы в Германию, Венгрию, Польшу, и в другие страны, идущие вслед за Советским союзом в своем развитии по пути развития социалистического общества.

Несколько танцовщиц из лучших танцевальных коллективов столицы Украины преподавали танцевальную дисциплину, за плату, конечно, начальник находил им должности, а у него была наемная партнер, которая на многих вечерах начинала с ним полонез, в том числе, и на выпускных.

Процедура приглашения девушек с гражданской точки зрения и обывателей, была интересной. Каждый курсант имел право пригласить не более двух девушек, для чего заблаговременно, во вторник через канцелярию роты подавались списки приглашенных в особый отдел. В списках указывались данные о фамилии, месте проживания, точный адрес и кто приглашает. Списки особым отделом проверялись, проверке подвергались и девушки по месту жительства, после чего в бюро пропусков направлялось разрешение на выписку пропусков. Пропуска выписывались, и за час до начала вечера у проходной выстраивалась очередь из девчат, которые сдавали свои паспорта и взамен их получали пропуска на территорию. После окончания вечерних развлекательных мероприятий проходила процедура обратная, взамен пропусков выдавались паспорта.

После отсидки на гауптвахте надо было догонять по ряду предметов и сдавать по пропущенным темам зачеты. А за то, что заблудились в лесу, подполковник Емцев по топографии поставил неудовлетворительную оценку за зимний период обучения, и пришлось, с воспитательной целью, сдавать топографию четыре раза. Обоим заблудшим. Емцев был любимым преподавателем, и его воспитательные меры не испортили любви к нему. Вадим пятерку все равно надекламировал. Отдельные положения учебника вызубрил наизусть.

Заключительным этапом первого курса был пеший марш по Екатерининской дороге из Киева в Чернигов и участие в строительстве нового летнего лагеря «Гончаров Круг». Почему Екатерининский тракт, так его построили и уложили кирпичи на ребро, елочкой, в царствование Екатерины Второй, эта дорога сохранилась в приличном состоянии до пятидесятых годов двадцатого столетия. Ремонтировалась в немногих местах. В оправдание сегодняшним строителям, когда дорога не выдерживает и пяти лет с момента ее сдачи, в те времена меньше ездили, тоннаж транспорта был меньше в десятки раз, хотя, Екатерининская дорога выдержала передвижение войск в революционные годы, в Великую отечественную войну. Мы прошли эту дорогу маршем, с оркестром и песнями, за двое суток. Пешком. Пришли в Гончаров круг на третий день. С нами, конечно, были сопровождающие машины, санитарная, грузовики для страховки и для сопровождающего оркестра. Шли всем батальоном, поротно, командиры впереди. Сто двадцать с лишним километров за два дня были хорошим экзаменом на выносливость. Курсанты были воспитаны так, что даже падающие считали для себя позорным показать слабость, и не просились на машину. Был постоянный медицинский контроль. После преодоления моста в Чернигове через реку Десна было разрешено облегчение. Все свои вещевые мешки погрузили на машины. Еще предстоял путь до места в Михайло-Коцюбинском районе, в лес, где был землеотвод на неплодородных полях. Говорят, что этот лагерь, который мы начали строить в 1952году, существует и поныне. И большой танкодром вдоль Десны и ее стариц. Был месяц работ вперемешку с занятиями. Расчистили переднюю линейку, поставили палатки и завершили учебный год экзаменами и зачетами, пожили в полевых условиях, на поезде вернулись в Киев и получили месяц отпуска – каникул. Они были первыми, которые покинули Броварской полигон, ушли подальше от цивилизации и начали строить большой учебный полевой центр для Киевского Военного округа. Военные принесли цивилизацию в Михайло – Коцюбинский район Черниговщины. А местное население в те времена ходило в лаптях и еще не знали, зачем газеты, во всех отношениях, не знали о существовании женского – мужского белья, кинопередвижки в села приезжали два раза в месяц, со своими электрогенераторами. Освещались в селах «каганцами», наиболее зажиточные имели керосиновые лампы.