Александр Красницкий - Гроза Византии (сборник)

Василий тотчас же, его именем, отдал приказание об освобождении Анастаса и Зои. Он долго ждал возвращения посланного, но не дождался и сам пошел в тюрьму.

На ипподроме между тем продолжалось состязание колесниц.

Народ отвлекся, стал держать пари на состязавшихся и даже обратил свое внимание на Красных и Белых.

На этот раз они ему показались интересными.

Но его ждал еще сюрприз.

Лишь только Голубые узнали, что отдан приказ об освобождении их вождя, они, не дожидаясь его, поспешили выйти на арену.

Крики восторга приветствовали их колесницы.

Зеленые не знали, что и делать. Теперь они очутились в положении Голубых. Их вождь Никифор был схвачен на их глазах варягами по приказанию императора, и они уже узнали, какая участь его ждет. Опечаленные, расстроенные, они провели бег так, что Голубые без всякого труда завладели лавровым венком.

Пока происходил бег колесниц, веселый и всеведущий Марциан с уверенностью рассказывал, что происшедшее не обошлось без участия Василия Македонянина.

А тот между тем напрасно искал Анастаса и Зою в дворцовой тюрьме. Их нигде не было…

Накануне ристалища Никифор, даже не предчувствуя, какая участь его ждет, имел продолжительное свидание со Склиреной.

– Что нам делать теперь? – с тревогой спрашивала Склирена. – Ты знаешь ли, эта проклятая Ингерина уже несколько раз спрашивала меня о Зое!

– А Михаил – меня об Анастасе.

– Что же делать? Ведь этот проклятый македонянин не задумается сказать, где они находятся и по чьей вине попали в подземелье.

– Ты рассуждаешь верно. Будет очень жаль, если все наши хлопоты пропадут напрасно! Ведь ты еще не утешена этим варваром, насколько я знаю?

– А ты – славянской девчонкой.

– Тоже! Потому-то я и говорю, что будет очень жаль, если все наши труды пропадут даром.

– Разве они не могут умереть там?

Никифор отрицательно покачал головой.

– Ты забыла, что за них македонянин… Умереть они могут, но их тела скрыть будет нельзя…

– Однако нельзя же их выпустить.

– Соглашаюсь с тобой!

– Стало быть, у нас нет никакого выхода…

– Постой, я, кажется, напал на счастливую мысль. Но тут, Склирена, ты должна мне помочь.

– Я готова все сделать! Говори, что нужно?

– Тогда наклонись ко мне, и я на ухо скажу тебе, что я придумал…

Никифор шепотом передал Склирене свой план. Та, пока он говорил, все время одобрительно кивала головой, а когда он закончил, вскочила и принялась громко хлопать в ладоши.

– Как хорошо придумано, Никифор, как хорошо! Мы спасены.

– Спасены, если только тебе удастся сделать все, что я говорю…

– Но ты уверен, что их ждет судно?

– Да, я знаю это от тех, кто ходил нанимать мореходов.

– Все складывается в нашу пользу.

– Итак, ты будешь действовать?

– Да, завтра!

– Завтра, но только тебе не придется быть на ипподроме.

– Голова дороже ипподрома.

– Я думаю!

Они расстались очень довольные друг другом.

Между тем в подземелье, где были заключены узники, происходили другие сцены.

Анастас переносил тюрьму со стойкостью философа. Он все эти дни почти не вставал с кинутого для него пука соломы, мало говорил и к своему тяжелому положению относился довольно беззаботно. Зоя, напротив, совсем упала духом. Она не могла понять, откуда постиг ее удар, и плакала целыми днями. Ирина напрасно старалась утешить ее, слова не помогали, а, напротив, еще более увеличивали скорбь Зои. Однако она нисколько не раскаивалась в том, что приняла участие в судьбе молодых славян, хотя и знала, что это заключение было местью Никифора, но сам по себе Никифор казался ей таким незначительным, что о нем она даже думала без злобы.

Спокойнее их всех троих был Изок. Эта тюрьма не была для него новой. Он был заключен теперь не один и надеялся, что какой-нибудь счастливый случай снова выведет его отсюда.

Так шли томительные дни.

– Сегодня ристалище, – вспомнил Анастас о дне, когда он должен был выступить со своими Голубыми на ипподроме.

Ему никто не ответил. Ирину и Изока ристалище не интересовало, а Зое в эти минуты было не до того.

Она знала, что такое темница Демонодоры. Очень-очень редко кто выходил оттуда живой. Императрица Феодора, устроив это мрачное здание, выказала большую сообразительность. Заключенный туда забывался всеми и навсегда.

Все это знала Зоя, и на сердце у нее становилось все тоскливее и тоскливее…

В этот день печаль особенно одолела Зою, она не могла даже скрыть своих чувств и несколько раз начинала плакать.

Но вскоре этот день показался им всем самым счастливым в жизни, по крайней мере Зое и Анастасу.

Совсем не в урочное время дверь в подземелье отворилась, и вошел тюремщик.

– Благородная Зоя, и ты, благородный Анастас, – обратился он к ним, – прошу вас следовать за мной.

– Куда? – спросили они в один голос.

– Вы сейчас это узнаете. Идите…

– Не вернемся ли мы сюда?

– Не знаю этого. Спешите же, вас ждут!

Он вывел их из подземелья в тюремный коридор.

Там, к великому своему удивлению, Зоя и Анастас увидели ожидавшую их Склирену. Молодая вдова с криком радости кинулась на шею Зои.

– Наконец-то я увидела тебя! Милая моя, дорогая Зоя! О, если бы ты знала, как переживала я за вас! Этот негодяй Никифор…

– Постой, – отстранила ее Зоя, – скажи прежде, зачем ты пришла сюда?

– Спасти!

– От чего?

– От смерти… Этот Никифор!.. За что он так озлоблен на вас? Но некогда говорить, иначе будет поздно. Сегодня ристалище. Кто знает, что может случиться после? Бегите!

– Бежать? Куда?

– Подальше отсюда… Я слышала, Зоя, у тебя нанят корабль; воспользуйся им. Я подкупила тюремщиков, и вы уйдете отсюда свободно… Кругом никого нет, все на ипподроме. Спешите на корабль, и пусть он немедленно поднимает паруса и уходит в море.

– Я ничего не понимаю… Ты намекаешь, что нас после ристалица ждет казнь, за что?

– Разве пьяница знает, за что! Он приказывает, его приказанья исполняют… Бегите, бегите сейчас! Я принесла вам простое платье.

– Мы верим тебе. Но мы возьмем с собой и тех славян, которые заключены с нами…

– Нет, нет, их нельзя брать, их не выпустит тюремщик на волю, и из-за них он задержит и вас. Спешите же!

– А наше имущество?..

– Я позабочусь о нем… Или нет! Лучше ты, Зоя, и ты, Анастас, напишите сейчас македонянину Василию… он в большой силе… пусть он позаботится о том, что вы оставляете здесь. Вот таблица, вот стиль… пиши же, Анастас, и идем!

Тон ее был так убедителен и искренен, что ни Анастас, ни Зоя не заподозрили даже, что перед ними ложный друг.

Оба они быстро написали таблицы к Василию.

В них они объяснили, что бегут, спасая свою жизнь, и вернутся тогда, когда Михаила-пьяницы не будет на византийском престоле.