Александр Шахматов - Вселенная Россия

Заехали и в городок Палм Спринг – своего рода большой дом для престарелых, конечно, самых богатых и прославленных, как Боб Хоп, Пеги Ли, Джими Стюарт… Условия первоклассные! Ведь в пустыне, где температура всегда высокая, на песке, посажено столько деревьев, много парков и искусственных озер. Но когда приехали в город Сан Диего, то оказались как в саду, и все построено в мексиканском стиле. Город культурный, есть оперный театр, симфонический оркестр, знаменитый зоологический парк, да и народ какой-то добрый, открытый и веселый. Наверно из-за того, что большинство населения мексиканцы – народ верующий и с традициями. Доехали и до грандиозного Гранд Каньон в штате Аризона, без сомнения – чудо природы, как будто большое пространство земли провалилось и заросло разными растениями. Такие красивые места! До «цивилизованного» засилия там жили индейцы со своими обычаями, но теперь это лишь место для туристов, делают деньги счет вымирания индейцев и природного богатства. Глядеть на эту красоту было печально. Повозила меня на автомобиле «мерседес» милая Вильхельмина по разным местам, и мы вернулись в Санта-Монику, на пляж отдохнуть и покупаться, да и было удобно, недалеко жил маэстро Джорджио Тоцци. Тем временем дорогой Илья Иванович был озабочен, куда это исчез певун Александрушка. Донимали его телефонные звонки, а он не знал, что им отвечать. И как он был рад, когда я объявился. Начал петь и приплясывать! Побыв еще несколько дней в добром семействе Яковлевых, я улетел в Мексику. Подлетая к столице, смотрю в окно и ничего не вижу: над городом столько дыма, что, кажется, все горит. И какое было удивление и облегчение, когда пилот благополучно приземлился. Населения в городе Мексико столько, сколько во всей Австралии. Хотя после Лос-Анджелеса не ощущалось сильного загрязнения. Я уже привык, что всюду меня встречали русские, а тут, к сожалению, их не было. В Мексике нет русской общины, лишь только отдельные лица. Но мексиканцы народ гостеприимный, душевный, так что встретили меня внимательно и поместили в роскошной гостинице. Уже вечером были репетиция и встреча с журналистами. Билеты на концерт были распроданы, зал великолепный, так что будь готов, Александр Васильевич. Назавтра показали мне город и вечером пригласили на концерт симфонического оркестра с русской программой – симфония Чайковского и второй концерт для фортепиано Рахманинова. Так что не совсем приходилось скучать. На следующий день решил погулять по городу. Посмотрел Исторический богатый музей. Удивительной архитектуры и красоты храмы. Было очень страшно видеть перенаселение города, всюду толпы, автомобили, лавочки, голодные дети, с протянутыми руками. Стало дурно и решил сесть на такси и поехать в Акапулько к морю, хоть подышать свежим воздухом. Через час перевалили гору и спустились прямо на ривьеру. И какой был контраст: с одной стороны, грязь, нищета, перенаселение, а с другой чистота, богатство и не видать людей на улицах. А когда я зашел в ресторан, то увидел, что все туристы и иностранцы хорошо одетые, с сигарами, на европейских машинах с водителями. У меня даже аппетит пропал, показалось мне все невероятно дико и несправедливо.

Концерт прошел хорошо, мексиканцы принимали от души, особенно когда спел несколько мексиканских песен. Получил приглашение на следующий год и полетел в Чикаго. В воздухе что-то произошло с одним мотором, и нас приземлили в городке Оустен, штат Техас. Город удивительный, весь в деревьях, зеленый, когда летели над ним, то домов и улиц не было видно, казалось, что летим над лесом. Поломка была серьезная, и нас всех разместили в гостинице до следующего дня. С другой стороны, мне повезло, смог ознакомиться еще с одним городом. Первое, что я заметил – выговор английского языка, совсем не похож на калифорнийский, вначале я ничего не понимал, что говорят, особенно когда повстречался с местными жителями. Народ простой и заметно трудолюбивый. И по разговору не очень-то любят вашингтонских властителей. Один фермер, когда узнал, что я русский певец, то специально повез меня показать свою ферму, даже оставлял у себя переночевать. Да что говорить, люди, которые не оторваны от природы, все одинаковы, будь это итальянец, русский или китаец… Только когда мы попадаем в оголтелые города, и нас втянут в политические игры, и привьют кредитную систему жизни, мы все становимся продажными и начинаем летать, как пустые воздушные шары, с попутным ветром то вправо, то влево. То коммунист-интернационалист, то демократ-международник, а если спросите меня, какая между ними разница, то отвечу никакой. Отблагодарил доброго американца и попросил отвезти меня в гостиницу. Спать мог долго, так как самолет вылетал только в одиннадцать часов утра. Да и нужно было нагнать потерянное для сна время с концертами и угощениями. Позвонил в Чикаго и заснул глубоким сном. В Чикаго я летел с удовольствием, потому что мне сообщили, что там есть православный храм, можно будет помолиться Богу. Встретили меня русские люди, чего я не ожидал, но, видимо, связь русских общин на американской земле тесна, и кто-то уже доложил о моих выступлениях на западном побережье. Сразу повезли меня в храм, чуяли мою жажду помолиться. Из разговора с земляками я узнал, что в Чикаго русская община небольшая, но очень дружная, то есть не делятся на группировки и не мешают друг другу жить. «Да и что делить, воскликнул Степан Андреевич, у нас, русских, одна обязанность – сохранить русскость на чужбине и сделать все, чтобы наш родной народ дома, в России, освободился от чужеземного ига». Помолились, приняли духовной пищи и поехали в гостиницу. Проезжали по центральным улицам, среди небоскребов с острыми углами и пирамидными крышами становилось жутко. И я подумал, неужели загонят все человечество в эти ящички-коробки? Ну вот и гостиница! Новые знакомые помогли устроиться и сказали: «Будьте готовы вечером для встречи с соотечественниками, которые уже Вас заждались». Одновременно подъехал и импресарио – американец итальянского происхождения и ознакомил меня с творческой программой. Назначен один концерт, выступление по телевидению и на радио и пресс-конференция. А тут подошла и аккомпаниатор, с которой сразу же в гостином зале устроили репетицию.

Будучи в городе Чикаго, мне очень хотелось послушать прославленный симфонический оркестр, тем более что дирижер один из самых талантливых, особенно в опере, Клавдио Абаддо. «Хотя билеты на весь сезон распроданы, но для Вас, маэстро, билеты всегда будут» – сказал импресарио. Уладив все вопросы я распрощался с пианисткой Сюзанной и импресарио Роберто. Решил отдохнуть, так как было время сиесты – послеобеденного отдыха, заразился этой хорошей традицией в Мексике. Но уснуть было нелегко, слышался постоянный шум моторов и гудков автомобилей, несмотря на то что я находился на десятом этаже. Прогресс. Встреча с земляками была душевная, специально был нанят большой зал, где все собрались. Были и князья, казаки, хор с солистами, для меня уже привычный русский прием. Милые женщины приготовили обильный стол, все были одеты как на праздник. Много было застольных речей и, конечно, слез. Русскому человеку на чужбине стоит только немножко выпить, то сразу покатятся слезы. Тем более что я находился среди тех людей, которые пережили Вторую Мировую войну, видели, как убивали родных, гнали голодных в плен, отрывали от родной земли. Меня полностью покорил старый казак в кубанской форме, с шашкой, так лихо плясал, что молодому не угнаться. А когда мне сказали, что ему под девяносто лет, то тут я не вытерпел и расцеловал его. Глядя на лихость старого казака, я убеждался в том, что наш народ непобедим, что Россия – это вечность, только нам нужно ценить богатство духа и достоинства русского народа, беречь духовное, культурное и научное наследие, преумножать его и с честью передавать грядущим поколениям – потомкам, чтобы они нас благодарили, а не проклинали. Не хотелось расставаться с добрыми земляками, но у меня тоже ответственность, как у певца перед Россией, я должен петь хорошо. Отблагодарив за внимание и заряд духа, я покинул зал. Назавтра послушал прекрасный концерт, познакомился с Клавдио Абаддо, дал свой концерт, провел все выступления и через несколько дней оставил город Чикаго. Теперь я приближался уже к самому прославленному городу – Нью-Йорку, где у меня была самая насыщенная программа на несколько недель. Летел я возбужденный, ведь там Метрополитен-опера, знаменитые концертные залы, где выступают все мировые таланты. Да там и самое большое скопление русских! Встретил меня на вид грозный, а изнутри добрейший человек, Николай Николаевич Высоковский. Сын губернатора Нижегородской губернии – в царские времена. Он и был председателем русского общества города Нью-Йорка, поэтому и встречали меня с хлебом и солью, по русскому обычаю. Что было удивлением для американцев, они не поняли, что это за толпа людей собралась в аэропорту и громко с хлебом встречают какого-то молодого человека. Николай Николаевич не разрешил мне остановиться в гостинице, сказал, что это будет оскорблением для нас, русских, и увез к себе домой. Встретила нас прямо на высоком крыльце чудесная женщина, уже седая, матушка Николая Николаевича – Зинаида Ивановна.