Александр Ермилов - Вселенная Марка Сенпека. Роман

Дизайнер обложки Валерия Живенко

Дизайнер обложки Анастасия Ехаева

© Александр Ермилов, 2022

© Валерия Живенко, дизайн обложки, 2022

© Анастасия Ехаева, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0059-1641-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всё внутри― вымысел

Одна завязка и одна концовка на книгу ― вот с чем не соглашался я. У хорошей книги может быть три совершенно разных начала, связанных между собою лишь авторским провиденьем, ― и, раз уж на то пошло, в сто раз больше финалов.

Нигде неповторимость личности не проявляется в большей степени, как в результатах ее воображения.

Падая с крыши многоэтажки, Марк Сенпек думает, что ветер должен быть сильнее. Расставив в полете руки и ноги, он осматривает ночной город, горящий яркой неоновой рекламой.

А еще должен быть страх. С такой высоты падение обычно вызывает ужас, не зря Марк видел стольких прыгунов и слышал их предсмертные крики. Сенпек не издает ни единого звука. Тонкий пиджак хлопает на ветру позади, словно плащ супергероя. Амейзинмена. Сильный ветер сминается о его лицо и выдавливает слезы.

Тротуар и машины внизу с каждой секундой почему-то отдаляются. Ближайшие высотки вытягиваются в разноцветные полосы, превращаясь в знакомую радугу, отражающуюся в глазах Сенпека.

В падении ему кажется, что он летит к звездам.

С громким хлопком он расплющивается о тротуарную плитку и от него остается только многоцветный след.

Прохожие, остановившись на несколько секунд, удивленно смотрят наверх, а потом с интересом рассматривают большую кляксу. Женщина в бежевом плаще, присев, трогает пятно длинным черным ногтем, в котором отражается город и ее слегка удивленное лицо.

Замедлившись на мгновение, толпа продолжает идти, разнося краску на подошвах. Сверху видны оставленные ими радужные отпечатки на гладком искусственном мраморе тротуара. Мимо проезжают машины, из окна слышится поп-техно, но внутри как будто никого.

Марк Сенпек, захлопнув электронный блокнот, спрятал его вместе с авторучкой во внутренний карман пиджака. Раскачиваясь на поворотах в машине Приятеля, он рассматривает ускользающие вверх высотки по бокам дороги и торговые центры «Зубные протезы и все для оральной гигиены» и «Стиральные порошки с запахом лаванды». Окна пестрят виртуальными улыбающимися людьми.

Руль автотачки обит по-старомодному мехом, чехлы для сидений натянуты из псевдокожи. На крылья машины нанесены ледяные молнии любимого супергероя, и почти все на тротуарах поднимают большой палец вверх, одобрительно кивают и просят сделать громче музыку. Надутые химией мышцы Приятеля затянуты в спандекс сшитого по заказу костюма как у Капитана Лавина. Он крутится в кресле, никак не усядется, потому что мешает плащ, который то сворачивается в жгут за спиной, то комкается, как вата в дешевой куртке. В прорезь рта вылетают яростные междометья, обнажая недавно отбеленные зубы.

В губах Марка зажат дымящийся остаток сигареты со смесью мяты и апельсина. Он похихикивает над другом, изредка стряхивает пепел в открытое окно, но чаще всего на свой пиджак, на старые черные джинсы и на грязный коврик под ногами. Уклоняется от буйных вспышек Приятеля и его острых локтей, когда тот пытается распрямить плащ.

На остановках перед светофорами к их машине подходят случайные торговцы с мятыми усталыми лицами. Стучат в окно, предлагают заграничный гипноспрей по уличной цене. Но что в нем? Может быть бодяга из плацебо и каплей от насморка. И ты будешь вынужден притворяться, что классная штука, но при этом ненавидеть себя за глупость, а торгаша за обман. Решишь его найти и вытрясти свои деньги, так как в полицию ведь не обратишься, потому что гипноспрей запретили сколько-то месяцев назад. Оказался вреден, хотя до этого говорили, что излечивает насморк. А еще раньше запретили утро и вечер, оставив только систему «день-и-ночь», усматривая какую-то экономию в их сдельно-договорной жизни, и всех обязали быть честными, солжешь, ― сядешь. Взамен ― свежие соки и фрукты Правящей Корпорации «Джу&Фру» и благодарность самого́ Гендира Аполлона Круговсского, занявшего должность совсем недавно.

Когда запретили жирную пищу, и всем пришло сообщение, что мол, живо бросайте жрать канцерогены, иначе посадим, никто не поверил. Только когда Сенпек увидел, как на улице полицейские хватали безмятежно жующих промасленную уличную еду, а из фастфудных забегаловок выводили в наручниках посетителей и персонал, он понял, что началась новая эпоха. Марк написал об этом рассказ, но никому не показал. Такие вот запреты и ответные разрешения чего-то нового уже некоторое время балансируют на острие общественного мнения с тех пор, как у руля обосновался щеголеватый Аполлон Круговсский.

Только что закончился очередной залп двухдневного ливня, улицы поблескивают в неоновом свете и проплывающих над головой рекламных голограммах. На каждом доме завис мультяшный или вирт-смоделированный персонаж, призывающий что-то купить или съесть. Реют промокшие флаги их страны-биржи: на красном фоне лев с синей гривой в черных солнцезащитных очках и с поблескивающей золотой короной на голове; красный фон также усеян ананасами, апельсинами и бананами.

Салон машины забит доверху упаковками с пластиковыми стаканами, кружками, тарелками и флажками с символикой Капитана Лавины. Картонные ящики с футболками уставлены до потолка. На всём нанесен принт мускулистого супергероя с длинными снегоподобными волосами в голубовато-серебристом обтягивающем костюме. Картинки мигают, двигаются как голограммы за окном. Плащ героя развевается на невидимом ветру. Капитан Лавина выпускает из рук снежный вихрь и метель, а глаза при этом, как и положено, становятся абсолютно белыми. «Заморожу всех врагов!» выплывает облачком из его белоснежной улыбки, чтобы исчезнуть и выплыть вновь.

– Надеюсь, он придет, как и сказал Корок, ― жует слова и сигарету Приятель, кивая на атрибутику, которую толкает по дешевке друзьям, их друзьям и чьим-то еще знакомым. Откуда у него десятки коробок Марк предпочитает не спрашивать, чтобы «не пришлось потом врать спецслужбам». Приятель уверен, что за ним наблюдают из теней специально подготовленные люди.