Валерий Лохов - Илотан. Сибирь

По этой причине к ее имени многие жители стали добавлять слово «тархун» (благоухающая.авт.), ее излишняя полнота не мешала ей быть живой, подвижной и любознательной девочкой. Наравне с мальчишками она могла галопом скакать на лошади, метко стрелять из лука, но случилось так, что ее родителям пришлось перебраться в улус Ходохан. Уезжала с ними и она, испытывая чувство горечи и потери чего-то родного и близкого. Илотан был очень дружен с Ботохой, даже не обижал эту задиристую девчонку. С мальчишками, которые пытались подружиться с соседкой, отстранял всякими способами. Доходило и до кулачных схваток, но все это было уже в прошлом.

Ботохой сидела на арбе, загруженной домашним скрабом и на ее лице были слезы. Настало время переезда.

Ее родители, верхом на лошадях, погнали небольшой табун лошадей и стадо коров к месту будущего проживания. Ботохой приготовилась следовать за ними восседая на войлоке от разобранной юрты. Илотан смотрит на подругу и ощущает, что внутри у него что-то обрывается, образовывает пустоту.

– Если Тэнгри милостлив, то мы еще увидимся… – тихо говорит юная девушка. – Прощай Илотан.

Она дернула вожжи и лошадь тронулась, скрипя колесами по истоптанной копытами дороге. Вскоре она скрылась за поворотом и Илотан с тяжелым сердцем пал в уныние, но время шло, и оно излечило его от этой боли в сердце.

От встретил свою Аморгал и Ботохой ушла куда-то в дальний угол памяти, оставив в душе неизгладимый шрам, оставшийся с ним на всю жизнь.

На следующий день, без всякого напоминания родителей, он вместе с Байиром направился к Голсану, который в тот день был в кузнеце. Немного потоптавшись у входа, завешенного войлочным полотном, они осторожно вошли в помещение. Харахан оторвался от работы, положив тяжелый молот около наковальни, а деталь, над которой трудился, сунул в огонь. Качнув рычаг мехов так, что в горле загудело, он подошел к смотрящим на кузнечное ремесло ребятам словно на какое-то чудо сказал:

– Вовремя пришли. Я вас ждал. Присаживайтесь на лавку, – Харадархан показал рукой на черную скамейку у стенки.

– Наши люди, кто ездил за солью, сгинули в том году. Много их погибло. И всё это проклятые моймоны. Настало ваше время. Вы ребята уже взрослые, настоящие мужчины, – начал говорить старейшина. – Поедите вдвоем в Голмедь. Там собираются люди чтобы отправиться в Тальман. Будет обоз с товарами, медными котлами, в которых варят рассол. Надо поменять их на соль и сохранить обоз на обратной дороге.

С собой надобно взять запасы еды. Сколько сможете. Мяса я вам дам из своих запасов. А вот на счет вооружения, – Харадархан немного задумался, – придется вам немного потрудиться у меня. Вот так то, однако. Вот вам по зипуну.

Ребята одевают замызганные сажей и какой-то другой грязью, защитную одежду. Смотрят друг на друга и смеются.

– Чего хохочете, давайте работать, – приказал кузнец, – беритесь за джебе.

Он подвел ребят в один из углов помещения, где стоял самодельный, вращающийся от ножной педали, станок. Взяв одну из них он вставил в станок и ловко орудуя ногой, начал вращать. Из-под ножа полетела береста, верхний слой заготовки, а затем и дерево. Вскоре толстый березовый прут превратился в тонкую, размера стрелы длинную палочку.

– Все, готово, – говорит мастер и сняв изделие, назидательно проговорил.

– Вот такой должна быть джебе, поняли?

Ребята утвердительно кивают головой.

– Байир, берись за дело, вытачивай. Ты, Илотан, займешься другим делом. Будешь помогать мне.

Взяв две больших березовых палки, он отпилил их по своим, известным ему, размерам и передал Илотану:

– Бери. Строгай так, чтобы ладонь не царапали. Вот тебе хого (ножик.авт.). Я же изготовлю к ним жала. Все будут завидовать вам.

Достав пару кусков железа из запираемого сундука, он положил их в гари и покочал меха.

В кузнице стало светлее. Каждый был занят своим делом.

Отстучав по наковальне и изготовив наконечники для копий, кузнец подошел к Илотану, осыпанному мелкими стружками.

– Молодец Илотан. Хватит вам двух десятков.

Дав размер стрелы для отпиливания. Он подошел к Байиру и взял готовое древко в руку. Взвесив на ладони и примерившись на вскидку, остался доволен:

– Ладное, однако, будет оружие.

Занявшись насадкой наконечников копий, поручил ребятам готовить стрелы. В прорезь устанавливали отборные перья, взятые из крыльев гусей. Наконечники стрел крепили дратвой, натертой в сере. Науку по изготовлению оружия ребята осваивали с большим удовольствием. И это у них получалось. Харадархан был доволен такой работой:

– Ай, хорошее у вас будет оружие. Можете не боятся проклятых маймонов. Отобьетесь. Ребята вы сильные, ловкие. Тэнгри вам поможет.

Он посмотрел вверх, прикрыл глаза и молча постоял минуту-другую, что-то шепча и бормоча непонятные для Илотана и Байира слова.

– Все, идите, – наконец проговорил он. – Зайдите в мою юрту, там вам дадут мяса в дорогу.

Илотан поднялся спозаранку и не спеша приготовился к походу. Приторочил к седлу вяленое мясо с одной стороны, лук и копье с другой. Байир также выехал из улуса, как только из-за деревьев выглянул край солнца. До Голмеди не менее тридцати ли. Расстояние не страшит, привыкли и к большим путешествиям. Дорога в этот край хорошо знакома для Илотана. Уже дважды побывал там со своим отцом. Главное в этом деле держаться северной стороны, а ориентироваться ребята обучены с самого детства своими предками, которые полагали, что это почти самая главная наука в их жизни. У Голсана рядом с кузницей даже, сработанный его умелыми руками, где он с помощью глины вылепил карту местности, с дорогами, улусами, реками. И почти у каждого жителя улуса в голове был этот план, который периодически подправлялся и с годами становился все шире. Даже сориентировала эта импровизированная карта местности, была правильна, по в ходу в юрту, который смотрел всегда в южную сторону. Илотан отлично видел в пространственной ориентации. Да и его друг Байир, нисколько не хуже. В скором времени миновали улус Полежай, который раскинулся на берегу круто поворачивающейся реки Кирети. Он был защищен высоким продольным пригорком от ветров с северо-запада, под которым и пролегла дорога в Голодень. Куржак окутал прибрежные кусты и деревья. Из некоторых юрт строчился дым, уходя высоко в небо. Тихая, безветренная погода рукой Абая нарисовала до того красивую картину, что Илотан едва оторвал взгляд от нее. Как только миновали эти красоты, пошли заснеженные пригорки, которые лежали на их пути, были лесные заросли, через которые была пробита узкая дорога. Вот и последний высокий пригорок. С его высоты хорошо видна местность, где расположился большой улус Голомедь. Его юрты тянулись не только вдоль замерзшей, заснеженной реки, но и уходили дальше, в сторону поселения Аларь: