Валерий Лохов - Илотан. Сибирь

Поняв, что угодили в западню, часть конников, побросав вьючных лошадей, кинулась наутек в обратную сторону, надеясь там найти свое спасение. Илотан видит, что в его сторону движется десяток вражеских конников. И хотя они охвачены паникой, опасны вдвойне. За свою жизнь будут драться до конца. Они хоть и трусливы, но выучены военному делу неплохо.

– Ха! (стой.авт.) – скомандовал Илотан. – Достать всем луки!

Хотя и умели его воины стрелять на скаку, но это только в случаях необходимости. Прицельнее бить с места, если представлялась такая возможность. Стая обезумевших врагов приближалась. Они хорошо видят, что путь в обратную сторону перекрыт и начинают останавливать лошадей. В эту самую минуту замешательства в них и полетели смертоносные, свистящие джебе (стрелы.авт.), каждый успел выпустить по две-три стрелы и многие из них попали в цель. Некоторые угодили во всадников, а часть в лошадей. Крики пораженных, дикое ржание лошадей, все это разнеслось далеко по округе. Быстро развернув животных и отчаянно нахлестывая их по крупкам, остатки воинства кинулись обратно, потеряв надежду на спасение в этом проходе. Отряд Илотана кинулся во след, размахивая саблями. Чувство превосходства над врагом, что он может быть уничтожен или выгнан, охватило молодого юношу.

Сотня Харахана, окруженная со всех сторон, продолжала отчаянно сопротивляться. Разгорелось жестокое сражение, разбившееся на отдельные схватки. Зазвенели сабли, засвистели стрелы. Илотан не упускает момента наблюдать за Аморгал. Своей крепкой тренированной рукой, он свалил с лошадей уже двух врагов, нанося саблей молниеносные, смертельные удары. С последним врагом пришлось изрядно повозиться. Крепким и проворным оказался противник. Саблей владеет мастерски, ловко отбивая удары крепкой руки Илотана. Да и сам норовит напасть, злобно щуря узкие глаза, выискивая слабые места. Спасла поражение Аморгал. Видя звон сабель и напористость врага, она молниеносно прицелилась и пустила стрелу, которая угодила тому в бок. Этим и воспользовался Илотан. Его удар был смертельным. Лезвие сабли прошло от плеча до самого пояса, не оставив шанса на выживание. Илотан впервые принимал участие в таком сражении и ему было немного страшновато видеть такое побоище. Но он прекрасно понимал, что, если он не сделает этого, убьют самого. Но о чувствах раздумывать нет времени. Бой продолжался и в нем необходимо принимать участие. Врагов больше, поэтому каждый воин на счету. Конный отряд Илотана последовал за уходящим от дальнейшего ведения боя противником и вскоре оказался у крайних юрт улуса. Лошади, почуяв кровь, всхрапывали и громко ржали.

– Джагун, джагун (сотник.авт.)– послышались выкрики.

Это кричал проводник Мерген, отыскивая среди сражающих Харахана. Старый, опытный лис все понял и уже искал пути спасения совместно со своим предводителем.

Харахан с двумя преданными, опытными воинами таргаутами (телохранителями.авт.) отчаянно сопротивлялся, отбиваясь от наседавших на него местных селян. Большая часть пришельцев была уничтожена. Лошади, потерявшие седоков, постились меж юрт, стремясь уйти в лес, подальше от гиблого места, пропитанного запахом крови и духом смерти.

Девушки старались держаться вместе, ловко орудуя своими небольшими луками, то и дело поражая тех врагом, кто пытался вырваться и уйти из гущи сражающихся. Мало кому удалось спастись. Большая часть была уничтожена меткими стрелами или погибла под острыми саблями местных селян. Отчаянно визжа, они с дикой безнадежностью бросались в бой и погибали, поручая свои души Тенгри, всеобщему небесному отцу, в надежде обрести там вечный покой. Мерген решил держаться поближе к сотнику. Его могучие телохранители неотступно следовали за ним. Не один смельчак, кинувшийся на Харахана погиб от их острых копий, которыми они владели мастерски. Приняв решение уходить, сотник прокричал Мергену, снующему среди сражающихся на шустрой лошаденке, стараясь не попасть под стрелу или лезвие сабли. Опасный охотник чуял смертельную опасность не хуже лесного зверя и это помогло ему спастись.

– Мерген, давай ко мне.

Тот метнулся к нему под защиту надежных телохранителей.

– Давай выводи. Ты дорогу обратно знаешь, – приказал сотник. – Мы тебя защитим.

Маленький отряд, словно мощный кулак, метнулся в сторону. Впереди скакал Мерген с двумя торгаутами вставшими по бокам. Отчаянно нахлестывая лошадь, за ними следовал Харахан, молча, без всяких выкриков и команд, надеясь только на Мергена и Тенгри. Проводник прекрасно ориентировался на местности. Вырвавшихся из окружения, с десяток всадников, он уверенно вел в сторону реки Булэон, придерживаясь русла реки Илотки. Через пару ли, оторвавшись от погони, отряд свернул в сторону цепи горных возвышенностей и вдоль него направился к месту своей переправы.

В это время Харахану очень хотелось, чтобы его саврасая лошадь, которая так хорошо видна, стала пегой и неприметной, сливаясь с окружающем его пространством, а он сам обратился в невидимку и растворился. Окруженные со всех сторон пришельцы, видя, что их предводитель покинул их, оставив на волю небес и местных жителей, прекратили сражаться. Их осталось совсем немного, не более десятка, израненных и не имеющих ни малейшего желания размахивать саблями. Они обреченно сбились в кучку и побросав оружие сдались, надеясь на снисхождение победителей. Среди них не было ни одного кета. Погибли все до одного. Маймоны, рослые и сильные воины, послезав с лошадей, стояли, понурив головы в позе покорности и повиновения. Пленникам быстро связали руки, отвели в сторону лошадей. Дело было закончено и настала пора осмотреться, посчитать потери.

Внутреннее напряжение, связанное со сражением у Илотана постепенно прошло, и он стал осознавать и анализировать прошедшее и видеть происходящее.

Нород (амазонки.авт.) стояли кучкой, молча разглядывая своих недавних противников. Подойдя к ним, Илотан нашел силы приветливо улыбнуться Аморгал:

– Все живы? – спрашивает он ее. – Есть ли раненые?

– Слава Тенгри! Все живы и даже не ранены. – отвечала она ему. – Ракша (злой дух.авт.) не помог нашим врагам.

К ним подошел Голсан. Лезвие его большой сабли было красным, на одежде подтеки крови, то ли своей, то ли убитых им врагов.

– Молодец, Илотан! Умеешь командовать людьми.

И пошел дальше, к своей юрте. Люди потянулись вслед за ним, чтобы услыхать его слова, которые им были так необходимы в это время. В ожидании окружили плотным полукольцом его юрту. Наконец он вышел, уже без своей сабли и в чистом, новом дэгеле (халате.авт.). Как ни велик оратор Голсан, но разговаривать с людьми умел. Положение обязывало. Он пристально осмотрел своих сородичей, односельчан, кераитов с Верхней Кирети. Хотелось ему сказать многое, но сказал, как умел: