Борис Сафин - Чилисай. Заметки из прошлого

…Первый опыт вызова «на ковер» я приобрел, работая в Кандагачском ГПТУ-4 заместителем директора. Кандыагаш в семидесятые был городом Октябрьском, но проблемы были еще провинциальными. Молодежь стремилась уезжать в Актюбинск, а то и подальше. План по набору в училише не превышал 480 человек, но из местных больше, чем 200 ребят привлекать не удавалось. Большую часть учащихся составляли воспитанники детских домом, спецшкол Башкирии, Татарстана и Оренбуржья. Каждое лето преподаватели стройными командировочными группами выезжали в дальние края по профнабору. А потом начинался учебный год! Воровство на станции из вагонов? Дело рук «Хабзайцев»! (так называли учащихся ПТУ за их простую униформу из х/б ткани!) Драки на вокзалах, в клубах? Конечно, зачинщики «Х/б ушники». Местная молодежь обходит училище стороной? Виноват педколлектив! Плохая профориентация. Плохая репутация. Практически ни одно заседание райкома партии не обходилось без рассмотрения вопроса о положении дел в Октябрьском ПТУ. Несладко жилось директору училища Бабасу Башимбаевичу Сагимбаеву. После заседания райкома директор приходил всегда «почерневшим» от критики. Соберёт замов и руководителей и пересказывает слова партийных чиновников в свой адрес. А у самого губы дрожат. Когда я впервые получил приглашение приехать в райком (Директор сломал руку, и я командовал за него), у меня затряслись ноги. Я еще подумал тогда: «Ковер в райкоме стелют для того, чтобы было легче падать, если что не так пойдет?». Встретили меня «Хорошо». Вопросы задавала только Роза Айткалиевна Исенгалиева, третий секретарь райкома партии. С ней я уже был знаком. Роза Айткалиевна часто бывала в училище. Помогала советами, выступала перед преподавателями. Мой отчет слушали молча. Первый секретарь Шинтасов, второй секретарь Вадим Викторович Кутнов, сверлили меня взглядами, но не вмешивались. Только в конце первый секретарь тихо произнес: «Был бы ты членом партии, вышел бы отсюда с выговором. Но для первого раза поверим. Идите, работайте». Прошли годы и меня снова пригласили прибыть в райком партии. Многое изменилось с тех пор. Пришел новый секретарь. Я работаю в тресте «Чилисайтяжстрой» старшим инженером по охране труда. Нареканий по работе нет. В общественной работе участвую. Возглавляю «Комсомольский прожектор». Утвердили внештатным корреспондентом районной газеты «Знамя Октября». Пытаюсь писать статьи, очерки о Чилисае. В партию не рвусь. Уже был печальный опыт в училище. Два года назад директор училища предложил мне подать заявление. Сказал, что без партийного билета продвижения по службе проблематично. Я и написал. А потом мне сказали, что для интеллигенции установлен лимит, будешь ждать годами. Я и забыл уже про то заявление. Работаю и работаю. Пока не вмешался Дамир Джангужин, наш начальник комсомольского штаба Республиканской Ударной комсомольской стройки. Дамира я уважал. За его доброжелательность, за целеустремленность, за настойчивость. По – доброму завидовал. Как у него все просто получается? Подойдет, поговорит, как бы невзначай поручит какое-нибудь поручение, потом не забудет поблагодарить за его исполнение. Легко было с ним работать. Вот и тогда, незадолго до того, как меня пригласили в райком партии, Дамир попросил меня задержаться после заседания штаба:

– Разговор у меня к тебе Борис. Так сложились обстоятельства, что мне нужно вернуться в Актюбинск. Тут такие дела разворачиваются, аж дух захватывает. В Москве решается вопрос о повышении статуса стройки. Скоро она станет Всесоюзная Ударная! Коэффициент к зарплате поднимут. Молодежь потоком пойдет.

– К чему ты это клонишь? С собой хочешь забрать? Не дождешься.

– Ты правильно понял. Я бы взял, да на кого комсомольский штаб оставлю? В обкоме комсомола буду тебя на свое место рекомендовать. Как ты к этому относишься?

– Да я скоро из комсомольского возраста выскочу. Какой из меня комсомольский вожак?

– Не преувеличивай. Возраст у тебя самый комсомольский. Просто все ребята говорят, что ты самая лучшая и достойная кандидатура. И Куаныш, секретарь комитета комсомола, поддержал.

– Хорошо, я подумаю. С семьей посоветуюсь. Когда нужен ответ?

– Завтра. Ты поверь, Борис. У тебя все получится. У тебя энергии на десять жизней хватит. Молодежь должен за собой вести романтик. Такой, как ты. Я не жду другого ответа.

Тогда я ответил: «да». И Дамир исчез. Уехал. Растворился, оставив меня в растерянности. И вот через неделю меня вызвали в райком партии. Не в райком комсомола. Не в обком комсомола. А в райком партии. Нина Бесштанько, инструктор, с загадочным видом, молча, провела меня к кабинету первого секретаря. Нина зашла докладывать о моем прибытии, а я стоял перед дверью, и у меня дрожали ноги. Я вспомнил слова прошлого секретаря: «Идите и работайте». Четыре года прошло, а у меня, как у мальчишки дрожат колени. «Проходи, Борис». Нина с удивлением и интересом посмотрела мне вслед и испарилась.

– Борис Глимханович? Проходите, – прямо у дверей меня встретил коренастый, с открытым приветливым лицом, мужчина. Я узнал его, хотя вот уже больше трех лет мы не сталкивались. Сапар Сагинтаевич Сагинтаев. Это он представлял тогда управляющего трестом Николая Ивановича Санталова: «Только седой пряди, выглядывающей из копны волос, не было».

– Садись поближе, здесь не кусают, – еще раз с улыбкой пригласил Сапар Сагинтаевич.

– Спасибо, – слабым голосом «промямлил» я и, только теперь заметил, что в кабинете мы не одни. На другой стороне стола сидел первый секретарь райкома комсомола.

– Вот, утром позвонил секретарь обкома комсомола. Просит согласовать вашу кандидатуру на должность начальника комсомольского штаба стройки. Райком комсомола поддержал. Решение свое не изменил?

– Я не изменил. Только вот Джангужина потерял.

– Джангужин не пропадет, – Сапар Сагинтаевич повернулся к Есету Амиржанову, – Можете оформлять по установленной форме, и оставь нас одних, Борис подойдет попозже.

– Можно я буду называть тебя Борис? – Сапар Сагинтаевич пересел поближе, – Я знаю, в комсомоле принято называть друг друга по имени. А ты теперь комсомольский работник.

Дрожь в коленках прошла.

– Я тут познакомился с твоим личным делом и пришел к выводу, что у нас много общего. Ты в Уральске учился? И я в Уральске. Ты сельхозинститут закончил, а я сельскохозяйственную академию. Ты на селе вырос. И я на селе. Значит, мы поймем друг друга. Твой предшественник, Дамир Джангужин много сделал в самый трудный период становления молодежного коллектива. Тебе предстоит укрепить уже сделанное, и двигаться вперед. Будет очень нелегко. Я, в свое время, прошел хорошую комсомольскую закалку. И комсомольско-молодежные бригады создавал и райкомом комсомола руководил. Знаю, о чем говорю. Нелегко придется. Нам молодость дана не для того, чтобы банки на улице гонять. Комсомольская закалка приходит, когда трудности преодолеваешь, когда гордость за себя и за свои поступки приходит, когда ребята за тобой идут и верят тебе. Знаю, на стройке проблем еще много. И на производстве, и в социальной сфере. Когда поймешь, что решать эти проблемы только тебе и ребятам, которых ты поведешь за собой, тогда и станешь настоящим вожаком.