Александр Крживецкий - Мифы и реальность

Долгое время эта легенда бытовала лишь в Рейнском крае и Тироле. Общеевропейскую известность она получила в XIX веке, после того как Генрих Гейне написал одно из своих лучших стихотворений «Лорелея»:

Смерть барона Вальтера фон дер Фогельвейде

(посвящается средствам массовой информации)

Господи, помоги мне подняться —

падать я и сам смогу.

«Смерть барона Вальтера фон дер Фогельвейде» – так была озаглавлена статья в вечерней венской газете «Дер Фальтер», которую я захватил с собой на сон грядущий. В статье говорилось, что смерть последовала 26 сентября во вторник в три часа пополудни в результате самоубийства.

Впрочем, насколько я знаю, событие это произошло не с глубокочтимым Вальтером фон дер Фогельвейдом, а с бароном Генрихом фон Трайчке, который покончил с собой в спальне, а вернее, пардон, – он собственноручно застрелил из парабеллума свою дражайшую супругу Ангелину, урожденную фон Рич (Reich). Однако, достоверно известно из рассказа дворецкого барона – старого Алоиза Беккера, что этот трагический случай произошел не в прошлый вторник, как писали газеты, а в среду 10 мая прошлого года, и не в три часа пополудни, а после шести вечера, и не в спальне, а в гостиной. Поводом для столь печального события послужила крупная ссора, которая произошла между супругами.

Барон находился в состоянии аффекта, обнаружив бесспорные доказательства супружеской неверности, и не стесняясь в выражениях, бросил в лицо своей благоверной оскорбительные слова. После чего, благородная Ангелина, не стерпев обиды, пустила пулю в висок высокочтимого Генриха фон Трайчке, хотя я отлично помню, что Ангелины в тот момент в гостиной не было – за минуту до рокового выстрела она выскочила из гостиной в сад, оглушенная площадной бранью несдержанного Генриха. Выстрел же был произведен из пистолета «Манлихер», образца 1905 года, после чего я положил его в карман пиджака и вышел вслед за Ангелиной, предварительно плотно прикрыв двери.

Как бы то ни было: то ли барон застрелился сам, то ли он убил свою супругу, то ли кто-то был соучастником этого преступления и помог барону в тяжелый для него момент жизни благополучно покинуть сей бренный мир, – следствие точно не установило (здесь уместно будет заметить, что деньги при проведении следствия, перевешивают значимость улик).

Я думаю, дорогой читатель, что по моему рассказу вы наверняка догадались, что я не все рассказал. Тем не менее, главное состоит в том, что всякий раз, отправляясь спать, – вы обязательно прихватите с собой вечернюю газету, из которой всенепременно узнаете абсолютно правдивую информацию о событиях прошедшего дня и достоверный прогноз на будущее о том, что если жизнь не улучшается, значит, она обязательно будет ухудшаться.

Спокойных Вам сновидений!

Спустилась ночь. Луна расчесывала свои кудри гребешком из самшита, осыпая холмы, долины и леса целым дождем светлячков.

Вначале – как видел, так и рассказываю, – лунный свет протянул золотистую дорожку по стеклянной поверхности уснувшего моря.

Затем – как слышал, так и рассказываю, – завыли шакалы в темном массиве прибрежного леса – их скорбные рыдания и жалобные вопли утонули в свирепом лае разом взбесившихся собак.

Наконец, – как случилось – так и рассказываю, откуда ни возьмись, подул резкий освежающий бриз, неожиданно погас электрический свет, и луна, словно испугавшись, поспешила скрыться за тучей. Ливень, с перемежающимися молниями и мощными порывами ветра, забарабанил по окнам, заплясал по железной крыше.

Неистовые вихревые потоки воды ринулись гигантским водопадом вниз, заслонив плотным покрывалом ненастья окружающий мир.

Внезапно все стихло. Луна разогнала жемчужно-серые облака, гроза ушла на север, в горы, отсвечивая небосклон отблесками молний и оглашая окрестности отдаленными раскатами грома. Обессилевший дождь теперь лишь капля за каплей стекал с крыши, а ветер, распахнув неплотно затворенное окно, сбросил на подоконник, сорванные грозой веточки можжевельника. Душа моя в восторге пронеслась сквозь синеватую паутину ночных сумерек, поверх темных горизонтов, изрезанных раскидистыми кронами эвкалиптов к волшебной лунной дорожке на поверхности спокойного моря.

Итог – как было – так и рассказываю, засмотревшись на луну, я уже толком не мог понять – бодрствую я или сплю, сияет ли то луна или – мерцают небесные фонарики, запущенные лесными волшебниками, потомками ацаны 44 44 Ацаны – карлики. В абхазской мифологии – первые обитатели земли. . Но усталость прожитого дня взяла свое и, едва коснувшись головой подушки, я крепко уснул без сновидений. На рассвете сон мой был потревожен звонкими трелями птиц, радостно встречающих летнее утро.

Жизнь снова вступала в свои права!

Рассвет.

Все прозрачнее силуэты далеких гор, выступающих из ночной мглы. Вот алая заря слегка коснулась самых высоких вершин. Тронутые блестящим глянцем темно-пурпурных шелков, облака тонкими лентами стелются по небу, а затем понемногу тают и исчезают.

Щебетанье птиц усиливается, становится все более громким и радостным.

Мир пробуждается!

Утро тихое и ясное. Море спокойное, будто сверху накинули покрывало из бледно-зеленой парчи.