Лев Каневский - Несравненная Жозефина

В этом раю она считала себя «царицей» и даже имела при себе свой «двор». Его составляли мулатка Эвфемия, чернокожая кормилица Марион и чернокожая рабыня по имени Брижжит.

Мать Мари-Роз-Жозефы понимала, конечно, что даже самый красивый цветок останется дичком, если его не облагородить, и решила отправить дочь в монастырь, хотя такое решение далось ей нелегко. Ей не хотелось расставаться со своей старшей дочерью надолго, а разлука предстояла на целых четыре года. Но Розе уже десять лет, а на Мартинике необузданная природа заставляет девочек рано созревать. В пятнадцать – любая из креолок уже писаная красавица с такими пышными формами, что и глаз не оторвать.

Она сама на лодке по заливу отвезла Розу в Фор-де-Франс в монастырскую обитель «Дамы Провидения».

Четыре года занудливой, отдающей гнильцой рутины, скучных апостольских нравоучений, долгих молитв, постов, редких праздников, когда ее навещали бабушка, брат отца Роберт или его младшая сестра – тетушка Розетта, – с ней ее самым причудливым образом вскоре крепко свяжет капризная судьба.

Прошли, проскрипели, словно несмазанные колеса, дни тоскливого затворничества, и вот после четырехлетнего «нравственного совершенствования» дикарка, как ее называли сестры-монахини, наконец покидала унылые стены обители. Многому ли она там научилась? Трудно сказать. Стандартный набор религиозных воззрений, не очень глубокое знакомство с греческими и латинскими классиками, французскими писателями, умение играть на арфе, бренчать на гитаре, петь – вот, пожалуй и все. Достаточно ли всего этого для интеллектуального багажа, чтобы стать императрицей? Но тогда таких шальных мыслей ни у кого в голове не было. Кто мог сказать наверное, на кого падет разящий взгляд судьбы, кто станет ее очередной избранницей?

Проезжая мимо большой эспланады, огораживавшей город от территории порта, этого любимого променада жителей столицы, Роза, конечно, и не предполагала, что на этом месте через тридцать лет будет возвышаться ее высокая статуя из белого мрамора в окружении зеленых пальм, которую невежественные крестьяне, приезжающие в Фор-де-Франс в поисках работы, будут принимать за Пресвятую Деву Марию, осеняя себя крестным знамением…

Возобновилась ее прежняя, такая знакомая неспешная жизнь на острове среди негров и доброжелательных мулаток, не обещавшая в ближайшем будущем никаких особых перемен.

Однако вскоре душу экзальтированной, наделенной богатым воображением девушки посетила любовь, правда, под личиной невинной дружбы с мальчиком по имени Уильям, к которому она вдруг стала испытывать нежные, прежде неведомые ей волнующие чувства.

Его предки приехали на Мартинику из Англии давно, после падения династии Стюартов, верными сторонниками которых они всегда были, после казни в 1649 году короля Карла I и прихода к власти жаждущего крови и беспрекословного повиновения тирана по имени Оливер Кромвель.

Дома молодых людей находились по соседству, и маленькая Роза еще до отъезда в монастырь часто приходила в гости в семейство Уильяма, но тогда почему-то была к нему совершенно равнодушна, и ее никогда не влекла к нему такая неудержимая сила, как сейчас.

Он был младше ее на два года и тоже испытывал к ней непреодолимую симпатию. Они были всегда вместе, проводили целые дни на островках, где он читал ей свои первые, робкие стихи. Все в округе считали Уильяма вундеркиндом, так что умненький начитанный англичанин не мог не нравиться девочкам.

Однажды на островке они дали друг другу клятву тайно обвенчаться, стать женихом и невестой. Роза была настолько уверена в своих чувствах, что и не помышляла нарушить такую волнующую присягу на верность, Уильям тоже не собирался менять своего «твердого решения». Эти трогательные юные влюбленные из-за обрушившегося на них потока не изведанных доселе чувств совсем забыли, что в столь раннем возрасте они не вольны распоряжаться собою и что над ними непреодолимо властвует иная сила – родительский диктат.

Отец Уильяма отправил сына учиться в престижный Оксфорд, и тот не посмел перечить его воле. Жених уехал от невесты, осталась лишь неосязаемая клятва, когда-то стыдливо прозвучавшая на тропическом островке. Выдержит ли она испытание временем и расстоянием? Уильям пообещал несчастной Розе писать, но за целый год она так и не получила от него заветного письмеца. Сколько раз она наведывалась к мадам К., матери Уильяма, но та всякий раз лишь горестно всплескивала руками и заученно отвечала одной и той же фразой:

– Для вас, к сожалению, ничего нет!

Теряющейся в догадках безутешной Розе оставалось только ждать, смягчать душевные терзания слабой, едва мерцающей надеждой. Что же с ним такое приключилось?

Она только что прочитала нравоучительный роман Жан-Жака Руссо «Эмиль, или О воспитании» и теперь, думая о своем женихе, решила на него погадать, использовав тот же метод, к которому в подобной ситуации прибегал несчастный Эмиль.

Каждое утро она шла к своему любимому платану, собирая по дорожке все камушки. Сев на камень напротив толстого ствола, она с расстояния нескольких метров бросала в дерево камушки, загадывая при этом желание. Если камушек попадет – оно непременно исполнится, Уильям приедет и они официально обвенчаются. Но камушки, словно заговоренные, чаще пролетали мимо, и мрачная тень пробегала по ее удрученному лицу. «Нет больше сил пребывать в неизвестности, – подумала она. – Нужно все выяснить у гадалки, у этой знаменитой Элиамы, пророческая слава которой гремит по всему острову. Все местные жители считают ее ведьмой, ученицей Вельзевула».

Эту тучную рыжую мулатку за глаза называли «ирландским питоном». Она была рабыней мадам Реноден, но себя она почему-то величала мужским именем – Давид!

Роза боялась идти одна к страшной сивилле, поэтому уговорила двух своих подружек отправиться с ней вместе. Кому же не хочется узнать свое будущее? Тех долго уговаривать не пришлось. И вот они подошли к скромной тростниковой хижине, расположенной у устья речушки с забавным названием – Мышкин Ус.

Прежде всего Розе бросились в глаза упругие стебли магического растения во дворе, так называемого гигантского желтого лука, который всегда считался колдовским зельем у местных знахарок. Она была поражена красотой этого таинственного растения и через много лет, когда она станет хозяйкой уютного загородного дома, выпишет с Мартиники для своей оранжереи этот лук.

Когда три подружки, робея, вошли в сумрачную хижину, вопреки ожиданиям не увидели пророчицу, восседающую на золотом с рубинами троне. Не было слышно и гадкого шипения ядовитых змей, которые сразу смолкали, повинуясь строгому голосу или резкому жесту заклинательницы. На голове у нее не горел полумесяц, а в волосах не поблескивали изумруды. Толстая гадалка сидела на обычной тростниковой циновке, поджав под себя тумбы ног, в окружении толпы любопытных, притихших посетителей.