Геннадий Левицкий - Ягайло – князь Литовский

– Конечно, дядя, ты хочешь отдать Ягайлу верховную власть, минуя меня, старшего сына Ольгерда. И после этого требуешь, чтобы я был спокоен, чтобы я с ласковой улыбкой признал за братцем литовский трон, который по праву должен принадлежать мне. Ты хочешь угодить всем, но так не бывает, чтобы и волки были сыты и овцы целы.

– Я вижу, по доброму согласию мы ничего не решим до ночи. А в большом зале ждут лучшие мужи, дабы поклониться новому господину, – подвел итог Кейстут бурной перебранке. – Теперь каждый в отдельности скажет: кого он желает видеть на литовском троне. Говори, Витовт, первым, – обратился Кейстут к сыну.

– Почему твой сын должен делить наследство нашего отца? – спросил Андрей, чувствуя приближение конца своих честолюбивых планов.

– Он такой же, как и ты, потомок Гедимина. И имеет полное право участвовать в выборе главы государства. Говори, Витовт.

– Наш долг исполнить волю покойного Ольгерда. Это ему мы обязаны могуществом нашего княжества. Ягайло – глава государства.

По иному Витовт сказать и не мог. С детства он проводил с Ягайлом больше времени, чем со своими родными братьями. Вместе они купались в Вилии, жадно слушали рассказы княгини Ульяны о великом греческом воителе Александре Македонском, а потом оба в тайне мечтали завоевать весь мир, когда вырастут.

По лицу Кейстута было видно, что он с одобрением принял слова сына, хотя и заранее знал, что тот скажет.

– Теперь твое слово, Жигимонт, – обратился Кейстут к младшему сыну.

Юный Жигимонт, которому было решительно безразлично то, что происходило на совете, по примеру старшего брата изрек:

– Пусть будет Ягайло.

– Говори, Скиргайло.

– Я не скажу ничего нового. Великокняжеский венец Ягайле! – твердо произнес Скиргайло.

– Тебе слово, Дмитрий, – продолжал Кейстут ставший уже не нужным опрос.

Это понял и брянский князь. Поддерживать Андрея было теперь бесполезно, поддержать же Ягайлу, то есть признать себя вассалом младшего брата, он тоже не мог. Не позволяла гордость.

– Здесь и так все ясно, – уклончиво ответил Дмитрий. – Мое слово ничего не изменит.

После слов брянского князя Андрей поднялся и быстрыми шагами покинул тронный зал. Видеть торжество родного брата, ставшего теперь заклятым врагом, было выше его сил.

Совет тем временем продолжался.

– Сядь подле меня, Ягайло. Отныне вторая половина трона принадлежит тебе – так решил совет, – обратился Кейстут к племяннику. Он подождал, пока последний займет место на троне, и вновь заговорил. – Чтобы избежать в дальнейшем недоразумений и ссор, подобных сегодняшним, я желаю сейчас объявить имя своего наследника. Мой сын Витовт займет место на троне рядом с Ягайлом после моей смерти.

Кандидатуру Витовта собственно некому было оспаривать. Из сыновей Кейстута, кроме объявленного наследника, на совете присутствовал лишь юный Жигимонт, который пока еще испытывал безразличие к вопросам власти. Остальные Гедиминовичи благосклонно приняли решение Кейстута, так как не могли ему наследовать.

Итак, двоюродные братья – Ягайло и Витовт – будут править Великим княжеством Литовским. Тот, кто видел этих неразлучных друзей в детстве, скажет: «Не пожелаешь более счастливого правления. Вот, те немногие из государей, среди которых будет царить единодушие и никогда не промелькнет ненависть меж ними.»

Но не следует торопиться предсказывать будущее, особенно в случае, когда речь идет не о простых смертных, а о великих князьях. Власть меняет людей, и чем больше власть, тем меньше в человеке остается человеческих чувств. Жестокий и беспощадный век не терпел на тронах правителей мягких и слабых. Если на головах таких иногда держались короны, то лишь потому, что эти государи являлись игрушкой в чьих-то сильных руках и реальной власти не имели. Власть заставляет забывать и о данных обещаниях, и о чести, и о долге, иногда она становится сильнее родственных чувств. О том, каким будет дальнейшее совместное правление наших друзей, мы узнаем позже.

Пока великокняжеский венец достался лишь Ягайле. Всякая жизнь имеет земной конец, но конец одной жизни иногда одновременно является началом другой. Смерть Ольгерда стала началом нового великого князя – Ягайлы. Он вышел из тронного зала гордый своей победой. Великокняжеский венец, доставшийся ему, позволил по-новому взглянуть на людей, собравшихся в большом зале. Теперь это были его подданные.

Выразить почтение новому великому князю пришли самые именитые мужи государства. В приветливой улыбке застыло лицо умного и хитрого Войцеха Монивида.

Угрюмым молчанием встречает Ягайлу бородатый, плечистый, богатырского роста князь Остей. Вероятно, никто не сможет утверждать, что видел улыбку на лице этого сурового воина. Много-много лет назад один из жителей Скандинавии, бродивших по всему миру в поисках счастья, каким-то образом попал на службу к одному из литовских князей. Он осел здесь, обзавелся голубоглазой женой-литовкой, которая подарила ему многочисленное потомство, продолжавшее служить великим князьям литовским. Одним из потомков того викинга и был князь Остей. Много лет он верой и правдой служил Ольгерду, пользуясь при этом заслуженным почетом и уважением. Великий князь литовский относился к Остею не как к слуге, а как к старому боевому товарищу, делившему с господарем все тяготы и невзгоды походной жизни.

Гордо подняв голову, встречает Ягайлу князь Альгимунт Гольшанский. Рядом с ним сын Иван с нескрываемым любопытством смотрит на нового повелителя. В последнее время земельные владения Гольшанских значительно выросли, а вместе с ними вырос и их авторитет. Князь Альгимунт неоднократно приглашался на совет бояр при великом князе.

Рядом с Гольшанскими стоит слуцкий князь Юрий – один из представителей династии Рюриковичей, правившей Слуцком около двухсот лет. Юрий является прямым потомком туровского князя Юрия Ярославича. Несмотря на столь знатное происхождение, держится Юрий далеко не так уверенно, как Альгимунт Гольшанский. Владения слуцких князей значительно сократились с тех пор, как они признали своим господином Гедимина. И теперь новый господарь, скорее всего, вселяет в душу Юрия новую тревогу. Не жалуют литовские князья Рюриковичей.

Судьба свела вместе людей столь различных и по национальности, и по возрасту, и по положению, занимаемому в огромном княжестве. Перечисленные выше бояре составляли лишь ничтожную часть людей, пришедших приветствовать нового великого князя. Большой зал пестрел различными нарядами. Суконные плащи и мантии перемешались с разнообразной окраски и покроя кафтанами. Некоторые из них, несмотря на жару, оторочены для важности дорогими мехами. Ладно сидят на плечах жмудских бояр кожаные куртки (предмет особой гордости их хозяев, так как сшиты они из шкур зверей, собственной рукой убитых на охоте. Каждый по-своему пытался показать через наряд свое богатство, знатность и силу.