Алексей и Ольга Ракитины - Убийство на Знаменской

Благодаря этому, в Санкт-Петербурге происходило одновременное и непрерывное накопление сведений о проститутках по двум независимым каналам: как через учёт в адресном столе «билетов» и «бланков» официальных проституток, так и через медицинские карты, заполняемые при еженедельных осмотрах. Понятно, что из поля зрения властей ускользали «комиссионерские» проститутки, но полиция деятельно боролась с ними, выслеживая и высылая их из города в порядке административного наказания. Ежегодно такого рода высылкам на срок до четырёх лет подвергалось около трёхсот «нелегальных проституток.

Если спутница погибшего в «Знаменской» гостинице мужчины была «комиссионерской» проституткой, то шансы сыскных агентов отыскать её равнялись практически нулю. Но если эта женщина бявлялась легализованной профессионалкой и состояла на учёте во Врачебно-полицейском комитете, то надежда выйти на её след становилась вполне даже осуществимой. Опыт такого рода розысков имелся у обоих агентов.

С технической точки зрения задача, стоявшая перед Владиславом Гаевским, не отличалась особой сложностью. Ему надо было просмотреть картотеку всех проституток, зарегистрированных в Санкт-Петербурге, как «желтобилетных», так и «бланковых», выписать тех из них, кто отвечал бы приметам рыжеволосой спутницы убитого, после чего, действуя через территориальные органы полиции, вызвать всех этих дамочек на опознание сотрудниками гостиницы. В теории всё это выглядело просто, как колумбово яйцо, но недаром на Руси во все времена говорили, что бесы прячутся в мелочах. В том, что предстояло Гаевскому, таких мелочей набиралось слишком много.

Во-первых, картотека Врачебно-полицейского комитета Санкт-Петербурга насчитывала более пятнадцати тысяч карточек зарегистрированных в городе проституток. Несложный арифметический подсчёт показывал, что если всю эту бумажную гору Гаевский с участием двух помощников возьмётся просматривать со скоростью хотя бы пять карточек в минуту, то такой просмотр мог бы затянуться примерно на шестнадцать часов непрерывной работы. Во-вторых, сыскному агенту следовало чётко определиться с теми критериями, руководствуясь которыми он собирался искать загадочную дамочку. Учётные карточки проституток содержали некоторые детали их облика, в частности, возраст, рост, цвет глаз, состояние кожи, телосложение, особые приметы. Что было известно Гаевскому о её приметах? Рост – два аршина десять дюймов, возможно, чуть больше; довольно высока, стало быть. Возраст, по словам портье, не более двадцати лет, ладно, если положить с запасом, то двадцать два года. Цвет глаз – неизвестен, на глазах была вуалька. Кожа вроде бы белая, чистая, насколько можно судить по шее и нижней части лица. Особые приметы – неизвестны. Сколько таких проституток в столице, молоденьких и с чистой кожей? В-третьих, существовала ещё одна важная для дела мелочь, а именно – указание на рыжие волосы, которыми обладала спутница погибшего. Хорошо, если она действительно рыжая, таких проституток в Питере будет не очень много. А если женщина была в парике? Стало быть, имеет короткие волосы, возможно, стрижена после инфекционной болезни. Значит, молодых да стриженых тоже надо помещать в список требующих предъявления к опознанию.

Владислав ехал во Врачебно-полицейский комитет и с холодком в груди представлял как объём предстоявшей ему работы, так и тот результат, который будет получен после её выполнения. Хорошо, если из пятнадцати тысяч питерских проституток он по нескольким чертам словесного портрета сумеет отобрать хотя бы одну тысячу потенциально подозреваемых (да больше их будет, больше!). Получившийся огромный список он пофамильно задиктует по телефону во все те участки, где эти дамочки зарегистрированы. Полиция соберёт поименованных проституток в определённый день к назначенному часу и он, Владислав Гаевский, начнёт метаться по городу в компании с гостиничным портье и коридорным, показывая им этих женщин. Хорошо, если полицейские чины сработают точно и сумеют обеспечить поголовную явку всех названных женщин. А если нет? Значит, придётся приезжать в один и тот же участок и во второй раз, и в третий… И самое противное заключалось в том, что никакой гарантии конечного успеха вся эта работа не имела. Будет достаточно проглядеть всего одну карточку в картотеке Врачебно-полицейского комитета, и этот недосмотр превратит всю работу в бесцельную суету… Вот такая она, правда жизни.

Не лежала у Владислава Гаевского душа к этой работе. Но он знал, что сделать её обязательно надо. И сделать непременно хорошо. Даже не потому, что за результат последует строгий спрос со стороны Путилина (хотя и по этой причине тоже). А прежде всего потому, что никакого другого реального выхода на загадочную рыжеволосую женщину у следствия просто не было.

Агафон Порфирьевич Иванов ничего не знал о том, что Путилин благодаря сообщению филера твёрдо установил следующее: парочка, вышедшая из второго номера не садилась в вагон конной железной дороги на Знаменской площади, а повернув с Лиговского проспекта, пешком двинулась по Невскому. Сообщение это делало совершенно бессмысленной поездку сыскного агента в Управление «конки», поскольку при всём своём желании он ничего выяснить там так и не смог бы.

Но ввиду отсутствия оперативной связи между Ивановым и его начальником, Агафон был вынужден потратить вечер седьмого августа на то, чтобы перехватить на кольце «конки» вагоновожатых и кондукторов, проезжавших ранним утром через Знаменскую площадь, и поговорить с каждым из них. Результат этих переговоров оказался нулевым: никто из работников «конки» так и не вспомнил интересовавшую сыскного агента парочку.

Впрочем, определённое внутреннее удовлетворение Агафон Порфирьевич всё же испытал, поскольку теперь он был твёрдо уверен в том, что обитатели второго номера со второго этажа гостиницы «Знаменская» не садились в вагон «конки» на площади и, видимо, вообще утром седьмого августа не пользовались этим видом транспорта. Если бы в ту минуту сыщик узнал, что сделанное им открытие устарело и не является открытием, он бы, наверное, помянул крепким словцом и собственную фортуну, и судьбу, и хитроумную парочку из гостиницы.

Но поскольку ничто не испортило Агафону Иванову настроение, то он успел к десяти часам вечера подъехать к зданию Врачебно-полицейского комитета, где принялся помогать своему напарнику Гаевскому проверять учётные карточки столичных проституток. Более часа сыскные агенты сидели, не разгибая спины, практически обложенные ящиками, точно солдаты за брустверами траншей, пока, наконец, в начале двенадцатого часа, Владислав Гаевский не скомандовал «На этом баста!»