Айван Моррис - Благородство поражения. Трагический герой в японской истории

Первое место ссылки Сайго (1859) был остров Осима. В 1862 году он был выслан на Токуносима; позже переведен на островок Окиноэрабу. Цепь островов Рюкю была территорией Сацума с начала XVII века.

Мусякодзи, «Великий Сайго», с. 116.

Там же, с. 116–117.

«Ночь и туман» (нем.) — выражение времен фашистского режима, когда люди исчезали бесследно, уводимые агентами гестапо.

Танака, Сайго Такамори , с. 136.

Мусякодзи, «Великий Сайго,» с. 88.

Там же, с. 88–89.

Отправляясь на остров Осима, Сайго, как передают, взял с собой 1200 книг, в основном труды по китайской истории и философии. В письме, датироваггом маем 1863 года, он писал другу; «Поскольку я — заключенный, многие, очевидно, думают, что я в плохом состоянии. Это не так — я полностью погрузился в книги, так что могу стать ‘достойным ученым'.» Цит. по Сакамото Мориаки, Сайго Такамори (Токио, 1971), с. 10.

Моси ун-о хираку наку томо и ва макото о осаму . (Сакамото, Нансю-О , с. 14) Эта поэма, которую Сайго написал в 1862 году, была вырезана на камне Кацу Кайсю, и ее можно видеть и сейчас в Токио рядом с прудом Сэндзоку.

Старший сын Сайго, Кикудзиро (1861–1928) уехал с острова в Кагосима в 1869 году; с одиннадцати лет он провел два года за учебой в Соединенных Штатах. Во время восстания 1877 года он сражался на стороне своего отца и потерял ногу в битве при Сирояма. Позже, когда Сайго был посмертно реабилитирован, правительство наградило Кикудзиро, назначив его на шесть лет градоначальником Киото.

Сайго впервые женился перед ссылкой, однако вскоре они развелись, и мы даже не знаем ее имени. Его островная жена имела слишком низкий социальный статус, чтобы быть признанной официально, и в 1865 году, когда он вернулся из ссылки, Окубо убедил его жениться на дочери сацумского чиновника, от которой у него родилось трое мальчиков, В целом, похоже, его мало интересовали его жены и сыновья. Одна из немногих поэм, в которой говорится о его семье, — знаменитая «Канкай» (1868), в которой он подтверждает свою целостность и единонаправленность, заявляя, что не будет, подобно большинству удачливых людей его времени, покупать хорошие рисовые поля, чтобы оставить их в наследство своим сыновьям и внукам ( дзисон-но тамэ-ни бидэн-о кавадзу ) (Сакамото, Нансю-О , с. 19), — решение, которое он неуклонно проводил в жизнь. Будучи типичным героем-неудачником, Сайго до самого своего конца был слишком углублен в процесс своего взлета и падения, чтобы тратить время на семейный уют. После бьющего в голову вина геройства, все остальные напитки кажутся безвкусными.

Сакамото, Сайго , с. 16.

Масатэру-си-ни рюбэцу су («Расставаясь с господином Масатэру»), Сакамото, Нансю-О , с. 15. Поэма начинается так:

Десять лет спустя, после окончательной отставки из состава правительства, он написал поэму с такой примечательной строкой: «Находясь в темнице, я знал волю Небес; пребывая на посту, я потерял путеводную нить» (букв.: «путь сердца»).

У.Г.Бисли в своем фундаментальном исследовании эпохи Реставрации Мэйдзи указывает, что именно союз Сацума и Тёсю покончил с токугавским режимом Бакуфу: «Союз двух уделов, заключенный в начале 1866 года, завершил эту перестановку, символизировав брак тобаку („Уничтожить Бакуфу“) с фукоку кёхэй („Обогатить Страну, Укрепить Армию“), соединение политики, направленной против Бакуфу, со стремлением укрепить нацию.» Beasley, Meiji Restoration , p. 410.

Готовясь к визиту сэра Харри, Сайго писал своему другу Окубо в Киото, срочно требуя разыскать тома 1 и 2 «Истории Англии» Маколей и послать их Симадзу Хисамицу, чтобы тот лучше подготовился к встрече с иностранцем. Мусякодзи, «Великий Сайго», с. 218.

Предложение Сато во время встречи в Кобэ заключалось в том, что английская поддержка Сацума поможет уравнять ту помощь, которую Франция оказывала Бакуфу.

К примеру, см. Утимура, Дайхётэки Нихондзин , с. 27.

Профессор Шелдон оценивает общее число убитых в 24 основных сражениях, из которых состояла так называемая «война Бусин», в 10 тысяч человек. «Journal of Asian Studies», Feb. 1974, p. 315.

Цит. у Мусякодзи, «Великий Сайго», с. 246

Недавно вышедшее исследование: Paul Akamatsu , Meiji 1868: Revolution and Counter-revolution in Japan (London, 1972), no.3 «The Great Revolution Series». Моя статья-обзор ставящая под сомнение ту идею, что Реставрация Мэйдзи может быть классифицирована, как революция, вышла в «History Today» (London), July 1972.

Профессор Бисли завершает свой опус следующими словами:

… Я не вполне уверен в том, что Реставрацию можно назвать революцией в полном смысле этого термина. Отчасти потому, что произошедшее в Японии не несло в себе той признанной социальной цели-нагрузки, которая придает «великим» революциям в истории отчасти общий характер. Однако, так же и из-за природы общества, возникшего в результате Реставрации, в котором «феодальные» и «капиталистические» элементы присутствовали одновременно и действовали в симбиозе ради обретения мощи нации… Что же остается, если не применима, как удовлетворительная, ни одна из этих стандартных категорий? Лишь назвать это националистической революцией, дав этим определение природе эмоций, прежде всего ее и вызвавших. ( Meiji Restoration , pp. 423-4.)

Коно инакамоно-но ядзин-ни ва нан-но яку-ни мо татану . Цит. у Танака, Сайго Такамори , с. 274.

По Танака ( Сайго Такамори , с. 278), это было не столько по причине офи-иального признания его талантов, как от желания убрать его из Са-ума, где он мог стать центральной фигурой притяжения для антиправительственных элементов. Похоже, что Сайго и сам это понимал. В письме, написанном несколько месяцев ранее, он говорит, что сколько живет в отставке, столько правительство боится, что он вынашивает какие-то опасные планы, поэтому оно пытается связать его «золотым шнуром» (т. е. выплатами).

Поэма заканчивается так:

Здесь Сайго намекает на отказ Чжуан-цзы служить царю Чу, несмотря на все предлагаемое вознаграждение. Если бы он был достаточно глуп, чтобы принять это, он превратился бы в жертвенного быка ( гигю ), который ожидает неминуемой смерти все долгие годы, пока с ним обращаются по-арски, и желает превратиться в молодого поросенка. (В отличие от Чжуан-цзы, однако, Сайго не отверг жертвенной роли.)