Колин Маккалоу - Травяной венок. Том 2

– Никто из нас не может сказать, что ему неизвестно, сколь затруднительно положение финансовых дел в Риме – как общественных, так и частных. Городские квесторы сообщили мне, что казна пуста и трибун казначейства дал мне цифры, показывающие долг Рима различным предприятиям и отдельным лицам в Италийской Галлии. Сумма эта достигает трех тысяч серебряных талантов и возрастает с каждым днем по двум причинам: во-первых, потому что Рим вынужден постоянно делать закупки у этих лиц и предприятий; во-вторых, потому что основные суммы остаются неуплаченными, и мы не всегда в состоянии оказываемся оплатить проценты на неуплаченные проценты. Дела терпят крах. Те, кто дают деньги частным лицам в долг, не могут собрать даже долги по процентам или долги по процентам на неуплаченные проценты. А те, кто заняли деньги, находятся в еще худшем состоянии.

Его глаза задумчиво остановились на Помпее Страбоне, сидевшем справа в переднем ряду поблизости от Гая Мария; казалось, он рассеянно глядит на кончик своего носа. Глаза Суллы как бы говорили всей палате; вот человек, который мог бы отвлечься на некоторое время от своей военной деятельности и сделать кое-что для выхода из финансового кризиса, поразившего Рим, особенно после того, как умер его городской претор.

– Поэтому я предлагаю чтобы палата послала senatus consultum [44]во всенародное собрание, в его трибы, патрицианские и плебейские, прося применить Lex Cornelia со следующей целью: чтобы все должники – являются они римским гражданами или нет – были обязаны платить только простые проценты, то есть проценты на основной капитал, и в размере, установленном обеими сторонами в момент, когда был сделан займ. Взимание сложных процентов запрещается, а также запрещается взимание простых процентов в большем размере, чем это было первоначально оговорено.

Тут уже послышался ропот, особенно среди тех, кто давал деньги в рост, но невидимая угроза, которую излучал Сулла, не позволила ропоту перерасти в шум. Он, несомненно, был римлянином, из тех, какими их помнила история Рима с самого его начала, и обладал волей Гая Мария. Но он обладал и влиянием Марка Эмилия Скавра. И один из присутствующих, не кто иной, как Луций Кассий, подумал в тот момент, а не поступить ли с Луцием Корнелием Суллой точно так же, как с Авлом Семпронием Азеллионом. Но он уже не принадлежал к тому роду личностей, об убийстве которых могли размышлять другие люди.

– Никто не бывает победителем в гражданской войне, – ровным голосом сказал Сулла. – А война, которую мы сейчас ведем, – это гражданская война. Я лично придерживаюсь мнения, что италики никогда не могут быть римлянами. Но я в достаточной степени римлянин, чтобы уважать те законы, что недавно провозгласили превращение италиков в римлян. Здесь не будет ни трофеев, ни компенсации, которая была бы выплачена Риму в достаточном количестве, чтобы покрыть серебром хотя бы в один слой пустой пол храма Сатурна.

– Edepol! И он думает, что это красноречие? – спросил Филипп у всех, кто мог его услышать.

– Тасе! – проворчал Марий.

– Казна италиков так же пуста, как и наша, – продолжал Сулла, не обращая внимания на этот обмен репликами, – новые граждане, которые появятся в наших списках, так же отягощены долгами и так же обеднели, как и коренные римляне. В такое время нужно с чего-то начинать. Объявлять общее освобождение от долгов немыслимо. Но нельзя и зажимать должников до тех пор, пока они от этого не умрут. Другими словами, более правильно и справедливо было бы уравнять стороны в отношении к займу. Именно такую попытку я намерен предпринять со своим Lex Cornelia.

– А как насчет долга Рима Италийской Галлии? – спросил Марий. – Покрывает ли и его также Lex Cornelia?

– Разумеется, Гай Марий, – любезно ответил Сулла. – Мы все знаем, что Италийская Галлия очень богата. Война на полуострове не коснулась ее, и она сделала большие деньги на этой войне. Поэтому она и ее деловые люди могут позволить себе отказаться от таких мер, как взимание сложных процентов. Благодаря Гнею Помпею Страбону вся Италийская Галлия к югу от Падуса теперь полностью римская, и основные центры к северу от реки наделены латинскими правами. Я думаю, что справедливо будет рассматривать Италийскую Галлию как любую другую группу римлян и латинян.

– Они не будут столь счастливы называть себя клиентами Помпея Страбона, когда услышат там, в Италийской Галлии, об этом Lex Cornelia, – с усмешкой шепнул Сульпиций Антистию.

Однако палата одобрила закон взрывом голосов «за».

– Ты проводишь хороший закон, Луций Корнелий, – неожиданно сказал Марк Юний Брут, – но он идет недостаточно далеко. Как быть в тех случаях, когда дело доходит до суда, но ни одна из тяжущихся сторон не имеет достаточно денег, чтобы внести sponsio [45]городскому претору? Хотя банкротские суды и закрыты, существует много случаев, когда городской претор уполномочен решать дело без залога, требуемого для слушания, так, словно сумма, о которой идет речь, внесена ему на хранение. Но в настоящее время закон гласит, что если сумма, о которой идет речь, не внесена, у претора связаны руки и он не может ни слушать дело, ни выносить решение. Могу ли я предложить второй Lex Cornelia, позволяющий не вносить sponsio в делах, касающихся долгов? – Сулла рассмеялся, всплеснув руками:

– Вот вопрос, который я хотел услышать, pretor urbanus! Разумное решение досадных проблем! Давайте обязательно проведем закон, отменяющий sponsio по усмотрению городского претора!

– Хорошо, если уж ты собираешься добиваться этого, то почему бы не открыть снова банкротские суды? – спросил Филипп, который очень боялся любых законов, связанных со сбором долгов; он непрерывно был в долгах и считался одним из худших плательщиков Рима.

– По двум соображениям, Луций Марций, – ответил ему Сулла, так, словно реплика Филиппа была серьезной, а не иронической. – Во-первых, потому что у нас нет достаточного числа магистратов, чтобы включить их в состав судов, и сенат настолько поредел, что трудно будет найти специальных судей. Во-вторых, потому что дела о банкротстве являются гражданскими, и так называемые банкротские суды полностью комплектуются специальными судьями, назначаемыми по усмотрению городского претора. А это возвращает нас к первому соображению, не так ли? Если мы не можем укомплектовать уголовные суды, то как мы можем надеяться, что наберем судей для более гибкого и широкого ведения гражданских дел?

– Так сжато изложено! Благодарю тебя, Луций Корнелий! – сказал Филипп.

– Не стоит благодарности, Луций Марций, я имею в виду, не стоит. Ты понял?

Разумеется было и дальнейшее обсуждение. Сулла и не ждал, что его рекомендации будут приняты без возражений. Но даже среди оппозиции, состоявшей из сенаторов-ростовщиков, были колеблющиеся, поскольку каждому было понятно, что собрать какие-то деньги лучше, чем не собрать вовсе ничего; к тому же Сулла не пытался полностью отменить проценты.