Влад Менбек - Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана

В конце лета Чиркудай с Тохучаром и тремя нукерами помчались к ойратам. Их приняли хорошо. Долго расспрашивали о войне Темуджина с Джамухой. Соглашались с послами, что в степи нужен хан. Обещали подумать и дать ответ Темуджину, если решат примкнуть к нему. Но было видно, что нойоны чего-то ждут.

Они съездили еще в одно племя: все повторилось почти слово в слово. А когда подползли осенние холода, вернулись назад. Узнали, что друзья, приехавшие раньше их, тоже привезли не лучшие вести. Но Темуджина подобная реакция нойонов обрадовала. Он сказал, что надеялся на худшее. Думал, вообще откажутся говорить на эту тему.

– Значит, с нами считаются! – возбужденно говорил Темуджин в юрте для совещаний своим друзьям. – Я еще не нойон, но уже и не простой нукер.

Отдохнув три дня, Чиркудай во главе своего отряда вновь отправился по куреням и селениям. Погостив у одного нойона, их принял вождь племени, маленький отряд двинулся к небольшому окраинному роду огузов, тоже, как и Борджигиды, ведущих свое начало от Алан-Гоа и желтого пса.

Земля уже подмерзла, и пятерка нукеров старалась двигаться по распадкам и оврагам, а не по гладкой, как стол степи, где дули сильные осенние ветры. И вот в одном из оврагов, вечером, Чиркудай неожиданно почуял засаду. Он хотел крикнуть об опасности друзьям, но не успел. На них со всех сторон набросились какие-то люди в неопределенной одежде и, умело свалив с коней, быстро связали. Чиркудай попробовал сопротивляться, но тут же почувствовал, что не смог провести ни одного известного ему приема кунг-фу. Его активность вязла в умелой защите.

Им связали руки и, посадив на коней, скрутили ноги веревками, пропустив их под брюхом животных. Чиркудай яростно шипел и извивался до тех пор, пока вдруг не узнал в одном из нападавших сотника из Ляояна Бай Ли. Он замер, вперившись взглядом в знакомое лицо, которое сотник старался скрыть под мохнатой аратской шапкой.

Бай Ли тут же велел своим подчиненным ехать вперед, а сам немного отстал, сопровождая сникшего Чиркудая.

– Давно не виделись, – спокойно произнес китаец.

– Зачем мы вам нужны? – хмуро спросил Чиркудай, хотя уже знал ответ.

– Ляо Шу хочет с тобой поговорить.

– Можно было просто сказать.

– Как же ты сможешь отлучиться, если все время занят, – Бай Ли сурово улыбнулся. – Темуджин не отпускает тебя ни на мгновение.

Чиркудай отвернулся, не желая больше разговаривать. А сотник пришпорил своего коня, догоняя своих, придерживая за узду косящего на него Чёрного.

Стало совсем темно. Но китайцы отлично знали дорогу. До полуночи они молча гнали лошадей, нигде не останавливаясь.

Когда ночь перевалила за середину, Чиркудай услышал знакомый скрежет ворот городка, где обитал потомок императоров киданей. Их ссадили на землю и затолкали в каменную комнату одного из домов. Помогая друг другу, они быстро развязали руки и стали в темноте ощупывать двери и стены. Чиркудай видел, что его друзья были сильно встревожены, но сам был спокоен. Участия в поисках выхода, как его друзья, Чиркудай не принимал, потому что был уверен, что их поместили в надёжное помещение.

Через час окрасилось в розовый цвет, небольшое, забранное железной решеткой окно, и пленники смогли увидеть друг друга. Все сидели под стенами и молчали, ожидая худшего, кроме Чиркудая. Тохучар пошевелился и уверенно сказал:

– Они нас не убьют.

– Почему ты так думаешь? – нервно спросил один из нукеров, он был старше каждого из парнишек вдвое.

– Могли убить раньше, в том овраге, – заметил Тохучар. – Какой им прок тащить нас в такую даль?

– А для чего мы им нужны? – вновь задал вопрос тот же нукер. Молодежь испуганно молчала.

– Сейчас узнаем, – тревожно сказал Тохучар, услышав, как кто-то загремел засовами.

На пороге стоял крепкий китаец в полном вооружении, а за ним двое солдат устрашающего вида. Одного из них Чиркудай узнал. Он отрабатывал с ним верховые сабельные приемы. Этот воин имел ужасающую внешность: весь иссеченный шрамами. Но на самом деле, когда улыбался, было видно, что это очень добрый человек. Чиркудай внимательно посмотрел на него, но не поймал взгляда. Воин отводил глаза в сторону. И Чиркудай отвернулся.

На ломаном аратском языке, командир, стоявший первым, позвал ближнего от дверей и сказал, чтобы он шел за ними. Молодой парень весь подобрался, но ничего не сказав, вышел из тюрьмы. Двери захлопнулись. Никто не проронил ни слова. Все ждали крика паренька, которого, по их представлениям, повели на казнь. Но через час за дверями снова завозились, и в камеру вошел ничего не понимающий нукер. А китайский командир позвал следующего.

Паренек уселся под стенку. И все сразу же накинулись с вопросами.

– Спрашивают, кто угнал их лошадей, которые паслись недалеко от того места, где мы проезжали, – стал рассказывать паренек. – Я им говорю, что у нас есть свои кони. А они все время спрашивают и спрашивают одно и то же.

– Тебя били? – напряженно поинтересовался самый старый нукер.

– Нет, – усмехнулся парень. – Махали кулаками под носом. Здоровяк даже саблю вытащил, но не тронул. Я после боя с нукерами Джамухи около двух озер не очень-то боюсь сабли. А до этого боялся.

Чиркудай молчал, посматривая в окно под потолком. Парня продолжали теребить расспросами, но он твердил только про лошадей.

За три часа на допрос сводили троих, в том числе и Тохучара. И все рассказывали об одном и том же. Наконец позвали Чиркудая. Он встал и, не торопясь, пошел за командиром. Они подошли к дому Ляо Шу, где их поджидал молчаливый нестареющий слуга потомка императоров. Командир показал рукой, чтобы задержанный следовал за ним. Чиркудай оглянулся на знакомого солдата. Тот не выдержал и улыбнулся во весь рот, прищурив узкие глаза.

Чиркудай пошел за юношей. Конвой их не сопровождал. Слуга подвел его к дверям, открыл их и жестом пригласил войти, а сам остался за дверью.

– Давно мы не виделись, Чиркудай, – услышал пленник знакомый голос. В кресле, будто не сходя с него все это время, сидел Ляо Шу, в том же цветастом халате, с веером-кинжалом в руках.

Чиркудай вежливо поклонился ему, как мастеру.

– Это хорошо, что ты еще помнишь наши обычаи.

– Зачем нас схватили? – хмуро спросил Чиркудай.

– Садись, – вместо ответа предложил Ляо Шу, указывая на пышный ковер. Немного подумав, китаец тихо сказал:

– Я сожалею, что все так скверно получилось. Мне жалко терять хороших людей. Я говорю о Худу-сечене, – пояснил он. – Но ничего не поделаешь – жизнь продолжается. И нам нужно жить дальше по ее законам.

Чиркудай слушал, сидя на ковре за маленьким столиком.

– Почему Джамуха не разгромил Темуджина в урочище Дзерен? – неожиданно спросил Ляо Шу.