Андраш Шимонфи - Перелет

Открывать дверь пошла жена Вильмоша Тарчаи. На лестничной площадке стоял высокий незнакомый мужчина в гражданском костюме, позднее мы узнали его имя, это был жандармский фельдфебель Пожгаи. Он сказал: «Мне нужен Эмануэль Хедьи».

— Сожалею, но мой свекор умер еще летом, — ответила Тарчаине. [45] В Венгрии фамилия замужней женщины оканчивается на «не». <���…>

Тем временем незнакомец почти силой проник в квартиру. Едва дверь захлопнулась, как снова раздался звонок. Когда жена Тарчаи открыла дверь, на пороге показался еще один мужчина, как потом выяснилось, следователь, жандармский капитан Эндре Радо. Он сразу же спросил, где находится Вильмош Тарчаи. После этого в квартиру проникло еще 8-10 человек. Мать и жену Тарчаи закрыли в одной из комнат, а самого Тарчаи стали избивать.

Около половины седьмого вечера один за другим стали прибывать приглашенные на встречу. Всех их хватали и ставили в столовой лицом к стене, а в одной маленькой комнате по очереди допрашивали. <���…> Ночью все политические руководители, Эндре Байчи-Жилински и весь штаб военной организации тоже были арестованы… Аресты продолжались и на следующий день…

Многие из солдат зенитной батареи, причастные к этим событиям, вспоминают о них так: 22 ноября, во второй половине дня, Миклош Шомоди приказал Лайошу Халашу (рабочий-строитель, командир отделения, с 1932 года член коммунистической партии; в Венгерской народной армии — генерал-майор, командир Венгерской рабочей милиции. — А. Ш.) отправиться вечером на квартиру Вильмоша Тарчаи, предварительно поговорив с Дёрдем Палфи. Лайош Халаш встретился с Палфи и рассказал тому, какое задание он получил от Миклоша Шомоди. Дёрдь Палфи сказал:

— Надо это как следует обмозговать. Иначе тут можно наломать дров и угодить в беду!

— Вот именно, не так-то все просто, — согласился Лайош Халаш.

У Лайоша Халаша на всякий случай были документы на имя капитана-зенитчика, но риск все-таки был большим.

— Если ты при проверке раскроешь рот, все сразу поймут, что ты не офицер, — проговорил Дёрдь Палфи, а потом продолжил: — Для этой роли лучше подошел бы какой-нибудь офицер запаса.

— Что вы скажете о лейтенанте запаса Яноше Мешшике? — ответил на это вопросом Лайош Халаш.

— Несомненно, он подойдет. Я уже слышал о нем, — ответил Дёрдь Палфи, — а ты думаешь, он согласится?

После этого разговора Лайош Халаш вернулся на свою батарею и поговорил с лейтенантом запаса Мешшиком, который изъявил готовность пойти в назначенный час на квартиру Вильмоша Тарчаи. Он задал только один вопрос:

— Могу я взять Мальчугана? Это было прозвище Пала Сеченьи.

— Пожалуйста, — ответил Лайош Халаш, — мы ничего не имеем против. <���…>

Пока Сеченьи готовился к поездке, лейтенант Мешшик попробовал позвонить по телефону на квартиру Тарчаи. Трубку кто-то поднял, но долгое время ничего не говорил. На следующий звонок он получил какой-то невразумительный ответ. Офицеры быстро закончили сборы, надели портупеи, в кобурах у них были заряженные пистолеты.

Прапорщик Сеченьи зашел в барак, разбудил сержанта Эрнё Пелешкеи и приказал ему одеться. Тот спросонья еле шевелился. В этот момент в помещение заглянул лейтенант Мешшик и стал торопить его:

— Одевайтесь поживее, в дороге мы вам все объясним!

— По приказу господина капитана вы должны подготовить машину!

Спустя несколько минут легковая машина «татра» с номером АИ-394, закрепленная за начальником батареи, была готова к поездке.

Капитан Хедьи напутствовал офицеров словами:

— Будьте предельно осторожны! <���…> Неподалеку от Оперы автомобиль повернул и остановился перед домом 31, так как перед домом 29 уже стояли две автомашины. На улице было тихо. Поодаль, метрах в десяти, стоял автобус. Это показалось странным. <���…> Дверь в подъезд была заперта. Но консьержка тут же открыла ее и на вопрос: «Здесь живет капитан Вильмош Тарчаи?» — поспешно ответила: «Да, здесь, на первом этаже, пожалуйста, проходите!»

Позднее выяснилось, что так сказать консьержку заставили жандармы.

О дальнейших событиях этой ночи я записал со слов 58-летнего торговца, уроженца города Ужгорода Эрнё Пелешкеи, который дал о них письменные показания:

«После разговора с привратницей, расстегнув кобуры, они поднялись по лестнице в квартиру Тарчаи. Первым шел Пелешкеи, за ним следом Пал Сеченьи и, чуточку поотстав, Янош Мешшик. Шофер остался внизу за рулем.

Они остановились перед дверью с табличкой: «Капитан Вильмош Тарчаи». Эрнё Пелешкеи нажал на кнопку звонка. Дверь слегка распахнулась, но никто не вышел. Они подождали две-три секунды, потом первым в прихожую двинулся Пелешкеи. В то же мгновение он почувствовал, как несколько пистолетов уперлись ему в грудь. И тут же раздался крик:

— Руки вверх! Не шевелиться, иначе стреляем! Сержант поднял руки, и в следующий момент его разоружили.

— Остальные, войти! Именем закона я требую сдать оружие! — заорал кто-то из жандармов.

Стоящий у двери прапорщик Сечены мгновенно оценив ситуацию, отскочил назад, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил. Один из сыщиков упал, схватившись руками за живот. Через пару секунд жандармы открыли ответный огонь, несколько человек выбежало на лестничную клетку, там начался настоящий бой. Все было окутано пороховым дымом и штукатурной пылью. Сеченьи продолжал стрелять лежа, но одна из жандармских пуль перебила ему сонную артерию. Лейтенант Мешшик отскочил вниз и стрелял оттуда, он попал еще в одного сыщика, который растянулся у входа в квартиру. Мешшик отступал вниз.

— Именем закона я приказываю вам сдаться! Иначе мы изрешетим вас! — крикнул высокий жандармский прапорщик по фамилии Козма.

— Офицеры жандармам не сдаются! — ответил лейтенант Мешшик.

Перестрелка продолжалась. Несмотря на неоднократные призывы сложить оружие, лейтенант продолжал отстреливаться, но вскоре был тяжело ранен в живот. Однако, даже согнувшись и прижав руку к животу, продолжал вести огонь. <���…>

Сержант Пелешкеи, втащив прапорщика Сеченьи в квартиру, положил его на кушетку и пытался оказать ему помощь. Однако у того кровь хлестала из горла. <���…> Тяжело раненный лейтенант Мешшик вполз в квартиру привратника, решив до последнего отбиваться от жандармов, но, расстреляв патроны, потерял сознание. <���…>

Получив известие о происшествии, Радо схватил со стола портупею и, крикнув на прощание: «Видите, к чему привели ваши поступки!» — выскочил из комнаты и помчался к дому 29 по улице Андраши. А мы с Белезнаи всю ночь мерзли на скамейке в коридоре… Вскоре мимо нас провели Яноша Киша и Эндре Байчи-Жилински, мы поняли — это конец. Яноша Киша взяли ночью, а Эндре Байчи-Жилински — на рассвете.