Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 2

Повсюду развалины городов! Римские землевладельцы нахапали много земель, но не пытаются эти земли возродить. Наоборот, разоряют их еще больше, а людей изводят своей непомерной скупостью. Как только на границах появляются скордиски, что означает начало военных стычек, эти землевладельцы плачутся Сенату, а правитель разрывается на части, пытаясь, с одной стороны, мирными методами сдержать пришельцев-варваров, а с другой – пишет жалобные, отчаянные письма в Рим. Мне хотелось бы, чтобы эта земля, столь бездарно используемая нынешними владельцами нашла более достойное применение. Я наполню ее ветеранскими колониями. Число их будет расти – вот прекрасное готовое войско для любых войн.

– Вы задумал и это еще в Африке.

– Я ограничил бы выдачу земель тем из римлян, кто еще не был в Африке. Они наверняка не поймут особенностей местного климата, обычаев, людей, чем спровоцируют появление нового Югурты. Ни в коей мере не хочу стеснять права римских землевладельцев – всего лишь прошу несколько участков земли для размещения там прекрасно обученных воинов, которых в любую минуту можно было бы призвать на помощь. У меня уже есть хороший пример. Когда-то я расселил своих первых ветеранов на острове Менинкс, около Сицилии. Когда до них дошли слухи о восстании рабов на Сицилии, они объединились, на лодках переправились на Сицилию и прибыли в Лилибум как раз в тот момент, когда потребовалась их помощью при защите города от рабов.

– Я понял, чего вы добиваетесь, Гай Марий. План изумительный!

– Но они пытаются сорвать его – потому только, что придумал этот план я, – вздохнул Марий.

Легкий холодок пробежал по спине Сатурнина; он быстро отвел глаза и сделал вид, что любуется отражением деревьев, гор, неба и туч в зеркальных водах озера. Марий устал! Марий сбавляет шаг! Марий не стремится занять кресло консула в шестой раз!

– Скажите, ведь вы были свидетелем шумихи, которая поднялась из-за того, что я дал гражданство тем солдатам из Камеринума?

– Да, разумеется. Всей Италии по душе пришлось то, что вы сделали. Конечно, за исключением наших политиков.

– Почему?! – гневно воскликнул Марий. – Эти солдаты сражались лучше всех остальных, Луций Аппулей. Будь это в моей власти, я дал бы гражданство всем жителям Италии. Когда я прошу землю для ветеранов, я прошу ее для всех – римлян, латинян, для всех италийцев.

Сатурнин присвистнул:

– Вы нарываетесь на очередные неприятности! Наши уважаемые сенаторы никогда не пойдут на такой шаг.

– Знаю. Чего не знаю, так это хватит ли у вас смелости отстаивать подобные шаги.

– Никогда не задумывался, смел я или труслив, – задумчиво проговорил Сатурнин. – Не знаю, на что способен… Однако, Гай Марий, мне кажется, что от принятого мною решения я не отступлю.

– Мне не много требуется, чтобы остаться на этом посту – сейчас я просто не смогу не быть избранным. Однако, я не вижу причин, по которым я не могу нанять нескольких человек для того, чтобы они позаботились о кандидате на пост второго консула. Что касается вас, Луций Аппулей, и вашего друга Гая Сервилия Главции, то Вам, вероятно, понадобится помощь.

– Благодарю. Гай Марий, мы оба не отказались бы от помощи. В свою очередь, мы всегда поможем вам, если возникнет необходимость.

Марий достал из рукава свиток:

– Я уже кое-что сделал… Это наброски к некоторым законам. К сожалению, я не мастер составлять подобные документы. Зато вы – один из мастеров, а Главций – надеюсь, вы не посчитаете сказанное оскорблением – просто гений по части законотворчества. Так вот, не могли бы вы оба сформулировать эти положения в виде законов?

– Если вы поможете нам добиться желаемого, Гай Марий, уверяю – мы составим эти законопроекты.

Видно было, что Марий доволен:

– Только дайте мне шанс провести эти законы, Луций Аппулей, и я уверен, что у меня не будет хлопот с седьмым консульством.

– Седьмым?!

– Мне было предсказано, что я буду консулом семь раз.

Сатурнин рассмеялся:

– Почему бы нет? Думал ли кто, что одному человеку удастся удержаться на консульском месте целых шесть сроков… Вижу, есть такой человек…

Выборы новой коллегии плебейских трибунов начались к тому времени, когда Гай Марий и Катулл Цезарь расположили свои легионы южнее Рима, готовясь к совместному триумфу. За десять мест боролись человек тридцать, причем половины из них была так или иначе связана с видными политиками из Сената, что обостряло и ужесточало соперничество.

Главция, главный плебейский трибун этого года, должен был проводить выборы на год следующий. Если бы выборы в центурии – там выбирали преторов и консулов – уже состоялись, он не мог бы исполнять эту обязанность: его статус претора поднял бы его выше политической возни такого рода; однако пока Главция считал проведение выборов трибунов за честь.

Выборы обычно проводились в стенах Комиция, где Главция и девять остальных плебейских трибунов бросали жребий для определения порядка голосования всех тридцати пяти триб, а затем следили за точным выполнением этого распорядка.

Деньги в огромных количествах переходили из рук в руки, что-то – в пользу Сатурнина, что-то /и гораздо больше/ – в пользу ставленников политических деятелей разного рода. Каждый богатый человек мог вести свою политику, поэтому выборы были откуплены людьми типа Квинта Нония из Пиценума, пустышки, но консерватора. Хотя сам Сулла ничего не делал, чтобы помочь ему войти в Сенат или стать плебейским трибуном, но Квинт Ноний был деверем Суллы, так как сестра Суллы в свое время вышла замуж за одного из Нониев, живших в Пиценуме. Блеск ее имени вдохновил Квинта попытать счастья в cursus honorum. Конечно, шансы ее сына были бы в этой борьбе предпочтительнее, но дядя мальчика решил сначала сам попытать счастья.

Выборы изобиловали сюрпризами. Квинт Ноний легко получил свое место, а Луций Аппулей Сатурнин не прошел по количеству голосов – он занял одиннадцатое место, не попав в десятку.

– Не могу поверить! – Сатурнин был поражен. – Что произошло?

Главция нахмурился; он видел, что его собственные шансы стать претором превращались в дым. Но он встряхнулся, похлопал грубовато Сатурнина по плечу и вышел с ростры.

– Не беспокойся, все еще может измениться!

– Что может изменить результаты голосования? Нет, Гай Сервилий, я умываю руки!

– Не уходите покуда!

Сказав это, Главция нырнул в толпу.

Когда его имя прозвучало в списке десять избранных трибунов, Квинт Ноний хотел тут же броситься домой, в свой новый роскошный дом на Карине, и сообщить новость жене и золовке Корнелии Сулле, которые, в силу своей провинциальной глупости, постоянно сомневались в его шансах.

Однако покинуть Форум не представлялось возможным, поскольку на каждом шагу его останавливали и начинали горячо поздравлять; врожденная учтивость не позволяла грубо отвечать на все эти проявления чувств, и лишь с большими усилиями он медленно двигался к дому, тут раскланиваясь, там перекидываясь парой слов, и всюду – пожимая тысячи тянущихся к нему рук.