Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 2

Тот кивнул.

Публика начала приходить в себя и все плотнее сбивалась вокруг. Главция повернулся и направился на Квиринал; его люди следовали за ним.

Новость дошла до Сатурнина, который с самого утра слонялся по септе, подбирая сторонников для Главции. Теперь на него смотрели с гневом. Он почувствовал, как оскорбило всех убийство Меммия. Главция поставил под удар и его самого: ведь Сатурнин был известен как лучший друг убийцы. Особенно ожесточились молодые сенаторы и сыновья сенаторов и наиболее могущественных всадников, собравшиеся вокруг Суллы.

– Нам лучше уйти от сюда, – обратился к Сатурнину Гай Сауфей, выбранный накануне квестором.

– Ты прав, я тоже так думаю, – ответил тот, все сильнее ощущая нарастающий гнев окружающих.

Сопровождаемый Титом Лабиеном и Гаем Сауфием, Сатурнин почти бегом покинул септу. Он знал, куда бы мог направиться Главция, – в дом Гая Клавдия на Квиринале. Но явившись туда, обнаружил, что дверь заперта. Пришлось долго стучать. Наконец, Клавдий открыл, и трое друзей вошли в дом.

– Где он? – осведомился Сатурнин.

– В кабинете, – ответил Клавдий, едва сдерживая слезы.

– Тит Лабиен, иди и найди Луция Эквития. Он нам нужен. Толпе он по душе.

– Что ты собираешься сделать?

– Скажу, когда приведешь Луция Эквития. Главция сидел с посеревшим от страха лицом.

– Зачем, Гай Сервилий? Зачем? Главцию трясло.

– Я не хотел… Я всего лишь… всего лишь потерял самообладание…

– И потерял все надежды.

– Я потерял рассудок.

В ночь перед выборами он оставался в этом же доме. Гай Клавдий устроил в его честь вечеринку; застенчивый и нерешительный, Гай Клавдий восхищался смелостью Главции, который собирался взорвать Lex Villia; он решил выказать свое уважение к другу, потратив уйму денег на пиршество, в честь Главции. Собралось пятьдесят мужчин, но Гай Клавдий не догадался позвать ни одной женщины, так что единственным развлечением стала разнузданная пьянка. К рассвету все чувствовали себя отвратительно, но они уже обещали Главции пойти с ним на септу… Если бы знать, чем все обернется!

Измученный бессонницей, непротрезвевший Главция был, как в тумане, когда он встретил на дороге смеющегося Меммия, нервы Главции не выдержали. Он сам заставил Меммия выйти из себя, грубо подшучивал над ним. Но, когда Меммий дернул его тогу, Главция не совладал с собою. Теперь же – что сделано, то сделано. Мир раскололся, как голова Гая Меммия.

С приходом Сатурнина перед ним еще ясней предстали последствия убийства. Он не только закрыл для себя возможность карьеры, но и, скорее всего, разрушил карьеру лучшего друга. Этого он вынести уже не мог.

– Скажи хоть что-нибудь, Луций Аппулей, – простонал он.

Сатурин с трудом вернулся к действительности от своих размышлений:

– Осталось одно, – его голос звучал неестественно спокойно. – Мы должны привлечь на свою сторону толпу и использовать ее, чтобы заставить Сенат действовать так, как мы захотим. Надо спасти тебя и получить гарантии, что никто из нас не пострадает. Я послал Тита Лабиена за Луцием Эквитием – с его помощью будет легче управиться с толпой. Как только Лабиен вернется, отравимся на Форум. Нельзя терять ни минуты.

– И я пойду?

– Нет. Ты со своими людьми останешься здесь. Пусть Гай Клавдий вооружит своих рабов. Не позволяйте никому приблизиться к двери, пока не услышите мой голос, или голос Лабиена, или Сауфия. К полуночи я должен взять Рим под контроль. Если нет – для меня все кончено.

– Оставь меня, – внезапно сказал Главция. – Луций Аппулей, не трудись! Выдай им меня, и сам первый меня осуди. Это – единственный путь. Рим еще не готов к новым формам правления! Толпа просто голодна. Таково стечение обстоятельств. Но этого недостаточно, чтобы они начали разбивать головы и резать глотки. Они охрипли, приветствуя тебя. Но они не пойдут ради тебя убивать…

– Ошибаешься. Люди, что заполняют Форум, превосходят и силой, и числом любую армию! Разве ты не видел, как политики из Сената забились в свои норы? Разве забыл, как Метелл Капрарий смолчал против Луция Эквития? И никакого кровопролития! Форум сотрясается даже от перебранки сотни людей, а если их будут сотни тысяч? Никто не осмелится противостоять им. Не потребуется даже оружия. Нам не нужно лишнего кровопролития. Их сила – в их количестве! И повелевать этой силой буду я! Все, что для этого потребуется – это мой ораторский дар, доказательства моей приверженности их интересам и несколько призывов Луция Эквития! Кто сможет убрать человека, который держит толпу в своих руках? Трусы из Сената?

– Гай Марий.

– Даже Гай Марий не сможет! Кроме того, и он будет с нами.

– Никогда.

– Будет – даже против своей воли. Толпа приветствует его, как и меня, Луция Эквития. Значит, сенаторы сочтут, что он – на нашей стороне. Я не прочь использовать силу Гая Мария на какое-то время. Он постарел, он разбит параличом. Вполне естественно, что второй удар его доконает.

Главций почувствовал себя увереннее; он выпрямился в своем кресле и посмотрел на Сатурнина взглядом, в котором смешались сомнение и надежда.

– А получится, Луций Аппулей?

– Обязательно, Гай Сервилий. Положись на меня.

Луций Аппулей Сатурнин в сопровождении Лабиена, Сауфея, Луция Эквития и еще десятка соратников покинул дом Гая Клавдия и направился к ростре Форума. Он пересек Аркс, чувствуя необходимость спуститься на арену именно отсюда, как некий полубог, управляющий миром с высот храмов. Внезапно он замер. Толпа! Где толпа? Она разошлась! Ничего интересного не ожидалось больше на Форуме. Лишь тысячи две-три наименее достойных сподвижников Сатурнина расхаживали взад-вперед, размахивая кулаками и требуя дешевого зерна. Слезы разочарования выступили на глаза Сатурнина; он оглядел тех, кто бродил по площади и принял решение: с помощью этих людей он снова соберет на Форуме толпу.

Возвестив о своем приходе, Сатурнин спустился по лестнице вниз и взошел на ростру; его маленький отряд взялся собирать воедино группы слоняющейся черни.

– Квириты! – он хлопнул несколько раз в ладоши, призывая к тишине. – Квириты, Сенат проявил себя нашим смертельным врагом! Я, Луций Аппулей Сатурнин, Луций Эквитий и Гай Сервилий Главция были обвинены в убийстве одного из приспешников нобелей, женоподобного красавчика, метившего в кресло консула, чтобы и дальше морить тебя, Народ Рима, голодом!

Плотная толпа у ростры молчала; Сатурнин, чувствуя поддержку и доверие со стороны слушателей, продолжал:

– Как вы думаете, почему вы оказались без зерна даже после того, как я добился принятия закона, по которому вы должны были его получить? Из-за того, что первый и второй классы нашего великого города предпочли закупать его поменьше, чтобы продавать подороже! Им и дела нет до ваших нужд! Вы, представители беднейших слоев населения, – зачем вы им теперь, когда войны закончены и трофеи пополнили казну? Та добыча – не про вас. Помните, как Сенат отказался выдать средства для покупки зерна? Что Сенату и богачам, если несколько сотен тысяч римлян сдохнут от голода? И деньги останутся в целости, и можно прикрыть эти вонючие инсулы… Ах, в какой просторный зеленый сад превратится Рим! Там, где ютитесь вы, они разведут цветники и будут прогуливаться, позвякивая монетами в кошелях! Что им до вас и ваших забот! Вы – только помеха, они рады от вас избавиться, и тут голод – им лучший помощник.