Джеймс Джонс - Отныне и вовек

— …Нальет он себе стакашку и вас, голубчиков, вспомнит. Вспомнит, как вы тут на скалах корячитесь…

— …Даже если переведут, всюду одно и то же. Куда ни плюнь — призывники. Куда ни плюнь — резервисты…

— Вы оба совсем из ума выжили, — язвительно перебил их Тербер. — Что эта рота, что любая другая — всюду одинаково. И не важно, война или мирное время. А в Штатах тоже сейчас будет не лучше, тоже начнут всех прижимать.

— Э, нет! — возразил Пит. — Насчет этого не надо.

— …Так что, если даже переведусь, никакого толку, — бубнил Старк.

— Э, нет! — снова сказал Пит. — Там женщин навалом. Они там косяками ходят. Только успевай.

Тэрнер пристально посмотрел на него.

— Заткнулись бы вы оба, — устало попросил он. — Ей-богу.

— Завидую я тебе. — Старк угрюмо глядел на Пита.

— Еще бы ты мне не завидовал! Меня поставят учить призывников. Работенка спокойная, непыльная. Как в конторе. Отработал свои восемь часов, а потом весь день свободен. На черта мне сдалась эта несчастная рота?

— Завидую я, — уныло повторил Старк. — Господи, до чего же я тебе завидую!

— Заткнись! — цыкнул на него Тербер.

— Бары!.. Коктейль-холлы!.. Хочешь — ведешь ее в шикарный отель!.. Роскошные рестораны!.. — Пит мечтательно закатил глаза. — Я знаю, что я говорю. В ту войну тоже так было.

— Вовремя ты уезжаешь, — не успокаивался Старк. — Хоть не увидишь, как наша рота совсем развалится.

— Старк, я кому сказал, заткнись! — приказал Тербер.

— А вы будете спать на скалах! — закричал Пит. — Будете жрать холодную кашу из котелков! Будете тянуть эту вашу колючую проволоку, пока у вас руки-ноги не отвалятся! — Он вскочил с раскладушки. — Будете жить на камнях! — орал он, швыряя в них фразу за фразой. — Ради глотка виски, ради трех минут с девкой будете в очередях давиться! Вашу роту артиллерия накроет первой! И вас же первыми погонят в тыл, на юг, когда мы будем занимать эти вшивые острова!

Неуклюже подавшись всем телом вперед, он стоял над ними и расстреливал их своим гневом. Руки у него висели как плети, касаясь широких пухлых бедер. Лицо было очень красное. По щекам текли слезы, и, оттого что он стоял наклонившись, они капали на тупые носы его полевых ботинок.

— Живете на пороховой бочке! — орал Пит. — Как только война начнется по-настоящему, здесь все взорвется к чертовой бабушке!

Он все еще стоял в этой нелепой, словно оспаривающей закон земного притяжения позе, но Тербер спрыгнул с раскладушки и сгреб его в охапку.

— Все, Пит, все. Хорошо. Сядь. Лучше еще выпей. Давай музыку послушаем.

— Со мной все в порядке, — глухо сказал Пит. — Просто на радостях слегка подзавелся. Пусти. — Тербер отпустил его, и он сел. — Мне налили? Где?

— На. — Тербер протянул ему колпачок с виски.

— Милт, угадай, кого я сегодня видел в Скофилде. — Пит прилагал мучительные, нечеловеческие усилия, чтобы говорить естественно и непринужденно.

— Не знаю. Кого? — Он показал Питу, чтоб тот ему налил.

— Сейчас принесу бутылку, — вставая, сказал Пит. — Эта уже вся.

— «Не ищите сигареты „Лаки Страйк“ в зеленых пачках, — проговорил в наступившей тишине голос диктора. — Да, «Лаки Страйк» оделись в «хаки» и ушли воевать».

— Так кого, говоришь, ты встретил в Скофилде? — напомнил Тербер, когда Пит вернулся с новой бутылкой.

— «Ваши верные друзья „Лаки Страйк“ оделись в „хаки“ и записались добровольцами» , — объявил диктор.

— Жену капитана Хомса. — Пит налил Терберу виски. — Представляешь? Сто лет ее не видел. А тут захожу в штаб полка, в отдел эвакуации, смотрю — и она там. Оказывается, она на том же пароходе поедет.

— Гы-ы-ы! — пьяно гоготнул Старк.

— Кто? — переспросил Тербер.

— Жена капитана Хомса. То есть майора Хомса, — поправился Пит. — Ты что, не помнишь ее?

— Помню, конечно.

Старк громко заржал:

— Гы-ы-ы!

— Ну и вот, — продолжал Пит. — Они вроде никуда не переехали, живут там же, в полковом городке. Ее поэтому эвакуирует не штаб бригады, а штаб полка. Она за посадочными талонами пришла. На себя и на сына. Там офицерских жен много было. Жена майора Томпсона, жена подполковника Делберта… Их там полный коридор набилось, я даже не всех знаю. Короче, ее записали на тот же пароход, что и меня. Так что мы с ней едем вместе. Шестого января.

— Гы-ы-ы! — снова раскатисто загоготал Стаок.

— Ты чего это? — спросил Пит.

— Ничего. Просто кой о чем подумал.

— Она-то, конечно, поедет первым классом, а меня запихнут в трюм, — продолжал Пит. — Но плывем на одном пароходе. Как все-таки тесен мир, скажи?

— Гы-ы! — прыснул Старк. — Теснее некуда.

— Тебе еще налить?

— Не надо. — Старк ухмыльнулся. — Мне и так хорошо.

— Ну и как она? — небрежно спросил Тербер. — Что она тебе говорила?

— Гы-ы-ы!

— Про роту спрашивала. Как, мол, там дела. Спрашивала, как новый каптенармус со складом управляется. Про тебя тоже спрашивала, интересовалась, как ты ладишь с новым командиром.

— И про меня спрашивала?!

— Гы-ы-ы!

— Да, и про тебя, — кивнул Пит. Потом повернулся к Старку: — Слушай, что это с тобой?

— Ничего, — осклабился тот.

— Я, Милт, даже удивился. Никогда не думал, что она про нашу роту столько знает.

— Еще бы, — хмыкнул Старк.

— Даже про Пруита спрашивала» вернулся или еще нет?

— А-а, и он тоже? — разъехался в ухмылке Старк. — Она нашу роту любит. Всех нас любит. Правильно, Милт?

— А что, наверно, так оно и есть, — сказал Пит. — Я даже не думал, что она про нас столько всего знает. Хорошая женщина, очень мне понравилась.

— Правда? — Старк усмехнулся. — Тогда тебе стоит проведать ее на пароходе. Милт, я правильно говорю?

— Офицерские каюты на верхней палубе, а я буду внизу, в трюме. Я ее на пароходе и не увижу.

— Ерунда! — ухмылялся Старк. — Делов-то! Найдешь ее, попросишь, чтобы к себе в каюту пригласила. Она пригласит, будь уверен. Я правильно говорю, Милт?.. А в каюте попросишь, чтоб уважила. Не откажет, не бойся. Она нашу роту любит.

Пит понял не сразу. Но когда до него дошел смысл сказанного Старком, лицо его вытянулось.

— Заткнись, скотина! — приказал Тербер.

— Думаешь, я вру, Пит? — пьяно глумился Старк. — Нисколько не вру. Спроси Тербера. У него с ней было. И она ему хорошо мозги запудрила. У меня с ней тоже было. Но пудрить себе мозги я не позволил. Только будь с ней поаккуратнее, — доверительно посоветовал он. — Не забудь потом что-нибудь принять, а то можешь трипперок заработать.

Тербер смотрел на Старка, на раззявившуюся в похабном хохоте маску, которая ничего под собой не скрывала, и знал, что минута приближается. Еще немного, и Старк выдохнется. Тербер был согласен ждать. Он предвкушал эту минуту с величайшим удовольствием. Вот чего ему сегодня так не хватало.