Василий Ян - В орлином гнезде «Старца горы»

Один охотник-курд взялся нас снова вывести на большую дорогу, ведущую к Казвину, и мы попали в ущелье, где разразилась небывалая буря. Потоки воды грозили нам гибелью. Мы укрылись в древней башне, где я при тусклом огоньке светильника пишу эти строки. Удастся ли нам спастись? Я верю в Господа Бога, который нас не оставит своей милостью, а еще больше полагаюсь на нашу находчивость и упрямство…»

Так писал Дуда и вдруг замер в испуге. Ему послышался свист, потом другой. Еще свист с противоположной стороны.

– Кажется, мы в западне! – прошептал Дуда.

– Я без боя не сдамся, – тихо ответил Абдэр-Рахман и протянул руку к копью.

– Мы пропали! – застонал курд-проводник. – Это разбойники-карматы [1], слуги «Старца горы».

Хриплый голос властно проревел из той ниши, где недавно шипел филин:

– Путники, не шевелитесь! Не пробуйте убежать, иначе прервется, как нитка, ваша жизнь.

Дуда, схватив горящую головню, закричал:

– Кто смеет такими дерзкими словами оскорблять посланника халифа, потомка пророка Мухаммеда, да будет над ним величие и мир!

Абдэр-Рахман вскочил, готовый к бою.

– Путник, не шевелись, не шевелись! – раздались голоса, и во всех проломах стены показались люди с натянутыми большими луками. Длинные стрелы были готовы послать смерть. У этих людей с черными курчавыми бородами из-под остроконечных высоких овчинных шапок блестели настороженные глаза.

– Зачем вы прибыли в эти запретные владения грозного «Старца горы»?

– Именно к нему мы и едем! – не колеблясь сочинил Дуда. – Мы посланы священным приказом халифа всех правоверных Мустансира, да укрепится его власть и величие! И мы должны положить в руки владыки этих гор послание халифа и редчайший подарок, им посылаемый.

Тот же голос снова проревел:

– Покажите немедленно этот подарок и послание халифа!

Абдэр-Рахман закричал:

– Эй ты, храбрый удалец, запрятавшийся в совиной дыре! Выходи-ка сюда, и я испытаю крепость твоего заржавленного меча.

Все затихло, и еще раз прохрипел голос из темноты:

– Отвечайте то, что вас спрашивают. Скажите ваши имена. Докажите, что вы говорите правду.

– Прежде чем вам отвечать, объясните: кто вы, нападающие на мирных путников? Кто дал вам право угрожать нам?

Голос из темноты ответил:

– Вы – наши пленники, а мы – слуги потомка великого Абдаллаха ибн-Меймуна Каддаха. На этой горе находится его неприступный дворец Дар-аль-Хиджре. Всякий путник, проезжающий через этот край, должен оставить у подножья горы достойный дар, и тогда Ала-ад-Дин, великий Даыи [2], либо разрешит ехать дальше, либо прикажет прекратить навеки путь дерзких.

Дуда ответил:

– Теперь я понял, что мы находимся во владениях великого многознающего учителя и защитника всех страждущих, правнука великого Хасана Саббаха. Мы счастливы, что прибыли наконец к той священной горе, которую мы разыскиваем уже сто дней. Ты расскажешь всезнающему учителю, что его желает навестить и поцеловать перед ним землю славный Абдэр-Рахман, потомок прославленного Мухаммеда, и ученый лекарь Дуда, прозванный Праведным, излечивающий все болезни.

Люди с натянутыми луками отступили обратно в темноту. Затем хриплый голос снова сказал, уже более милостиво:

– Отдыхайте спокойно до утра и набирайтесь сил. Утром вам придется сделать трудный переход по скалам и подняться на вершину горы, где находится крепость и дворец Дар-аль-Хиджре.

Утро настало солнечное. В бирюзовом небе кружились два орла. Стаи ворон и пестрых сорок пролетали с карканьем в поисках трупов, выброшенных на прибрежные скалы ночным ураганом.

Караван снялся со стоянки, и все двинулись в путь, направляясь в таинственное обиталище владыки карматов.

Дорога тянулась по склону горы. Видно было далеко, как тропинка, едва заметная на узком карнизе, высеченном в скале, вилась над мрачным ущельем, где в туманной глубине бурлил еще не успокоившийся после бури поток. Коням и особенно тяжело навьюченным верблюдам приходилось двигаться весьма осторожно, так как часто встречались поперечные трещины, размытые дождем, где всякая ошибка грозила падением вниз, в пропасть.

Далее путники вступили в дикий, труднопроходимый лес. Густо разросся невысокий искривленный дубняк, среди которого поднимались стройные стволы вязов, широко раскинувши свою пышную зелень. Между деревьями разрослись кусты высокой цепкой ежевики, сплошной стеной загородившей доступ в лес, где, по словам проводника, пасутся пятнистые кабаны и их подстерегают хищные тигры. Чем выше поднималась дорога, тем шире открывались голубые дали, показывались нагроможденные в диком беспорядке вершины горных хребтов. Дорога то спускалась в седловину, то взбиралась на перевал. Два больших черных грифа пронеслись над головами. Один взмывал широкими кругами, поднимаясь все выше. Второй несся за ним вдогонку. Первый держал что-то в когтях и, когда приблизился другой, выронил свою ношу. Преследовавший гриф прямой стрелой скользнул вниз и уже над самой скалой снова взлетел кверху.

Перед Абдэр-Рахманом упала на дорогу оброненная грифом голова газели с двумя черными рожками, видимо, разбившейся во время бури. Один глаз, черный с синевой, был полузакрыт. Рыжеватая шелковистая шерсть уже обсохла и блестела на солнце. Проводник поднял голову за рожки и подал ее Абдэр-Рахману. Подъехавший Дуда сказал:

– Небо шлет тебе свой привет. Это означает, что тебе предстоит большая удача.

Абдэр-Рахман отдал голову курду:

– Сегодня вечером ты эту голову разделишь с вожаком верблюдов.

– А ты, почтенный ага, разве не хочешь отведать ее?

– Меня накормит владыка этих гор. Аллах, мой покровитель!

На одном перевале шедший впереди кармат поднял руку с копьем и приказал всем остановиться. Он торжественно сказал:

– Аламут!

Опустившись на колени, он склонился до земли. Другие карматы тоже выразили свое почтение к святилищу их владыки. Подойдя к Абдэр-Рахману, вожак сказал вполголоса:

– Может быть, ты раздумал? Немногие приезжают в это орлиное гнездо «Старца горы», но только очень счастливым удается вернуться обратно под свой родной кров.

– Хан двух слов не говорит. Вперед! А там будь что будет!

Абдэр-Рахман пристально всматривался, стараясь разглядеть всю котловину между двумя вершинами горы. Он старался узнать, сколько тропинок ведет к этому, укрывшемуся среди диких хребтов, становищу загадочного старца.

«Тропинок кругом несколько, – думал он. – Старый хитрый барс, вероятно, сам озабочен тем, чтобы иметь возможность ускользнуть от врагов. Некоторые тропинки ведут на соседние хребты. Одна опускается в глубокое ущелье, и, может быть, она наиболее удобна для бегства. На хребтах путники всегда заметны издалека… Что же представляет собой грозный „Старец горы“? Нет такого человека, которого нельзя было бы очаровать или одурачить. Нужно только избрать наиболее верный способ…»