Хамза Есенжанов - Яик – светлая река

Мендигерей смотрел на Хакима с нескрываемым восторгом.

– Подожди, подожди, – остановил он его. – Неизвестно, почему арестован Хален и в чем его обвиняют?

– Абдрахман созвал людей и произнес речь. А старшина послал на него донос. И наверное, написал там, что Хален тоже сочувствует большевикам…

– Я знаю, что Абдрахман выступал у вас. Теперь вот что… Ты сказал, твой отец собирает джигитов? Но соберутся ли они? И если соберутся, то сколько их примерно будет?

– Только из нашего аула – человек сорок-пятьдесят всадников. А если считать и рыбаков, то наберется свыше ста.

– Что же ты молчал до сих пор, дорогой мой? Почему сразу не сказал об этом? Это же очень и очень здорово! Все это нужно обдумать. Вот что, голубчик, сегодня переночуешь у Фроловского, а завтра проведем собрание и все обсудим.

«Особая армия», сформированная и вооруженная Саратовским Советом, в мае 1918 года двинулась на Уральск в распоряжение командира Четвертой армии М.В.Фрунзе.

К осени силами молодой Красной Армии были освобождены Астрахань, Казань, Самара, Симбирск, ранее захваченные белоказаками. Наступление врага было остановлено.

И в этот решающий момент борьбы в революционную армию, двигавшуюся с волжского побережья, отовсюду стекались рабочие, батраки, крестьяне.

Красная Армия, наступая, становилась все многочисленнее. Ее отряды накапливали военный опыт.

Широкой известностью пользовался отряд Чапаева. Несмотря на его сравнительно небольшую численность, немногим более полка, он за лето трижды стремительно налетал на Уральск. Им были заняты Семиглавый Мар, Шипово и Каменск.

Иногда отряду приходилось временно отступать под натиском казачьего армейского корпуса генерала Акутина.

Как разъяренного бодливого быка, держал Чапаев уральских белоказаков в пределах губернии, не давая им соединиться с главными силами.

Слух о славном волжском богатыре докатился до самых захолустных уголков.

Самонадеянные белые вояки тоже почувствовали, что против них поднимается грозная сила.

А народ ждал своего героя, как дождя в засушливое лето.

В это время из Петрограда и Москвы, Саратова и Самары на Урал были брошены агитаторы. Они говорили людям, ждавшим правды, о целях народной войны, призывали в ряды Красной Армии рабочих и крестьянскую бедноту.

Работали агитаторы и в самом Уральске, где был поднят белогвардейский флаг, и в «Ханской орде», и в казачьих сотнях.

Одним из таких агитаторов был молодой комиссар Андреев, организовавший в Теренсае революционный крестьянский съезд.

На левобережье Яика, в стороне Борили, проходила Глубокая балка.

Место это было удалено от селений. Здесь раскинулись сенокосные угодья, тут и там перемежавшиеся непроходимыми зарослями куги и тальником. А дальше тянулись густые леса.

Двенадцать косарей шли обычным журавлиным строем вдоль балки. Утреннюю тишину нарушал лишь летящий звон многочисленных кос по мягкой траве.

От близкого ручья тянуло свежестью, все кругом дышало ароматом пахучих степных трав и цветов. И косари не чувствовали усталости, хотя косили уже довольно долго.

Хажимукан шел в ряду косарей предпоследним.

«Выходит, я приехал сюда косить сено этому хитрецу, – недовольно подумал он, взглянув на человека, назвавшего себя «хозяином». – Где же собрание, о котором говорил Хаким? Или все это обман? За простачка, что ли, принимают меня…»

И в то же время Хажимукан не мог налюбоваться обширными сенокосными угодьями. Со скошенного участка можно было наметать целый стог.

А «хозяин», шедший позади него, с нетерпением и беспокойством оглядывался вокруг. «Почему их нет? – хмурясь, думал он. – Что могло их задержать? Получается, как будто нарочно я привел этих людей сюда, чтобы они косили для меня сено».

– Ну-ка, давайте передышку сделаем, – сказал он. – Кто хочет пить – есть холодный квасок. А еще лучше – перекусить.

Косари оставили работу и собрались в круг.

Возбужденные, радостные люди с наслаждением пили холодный квас, доставали кисеты с самосадом. И вот уже потянулись вверх синие струйки дыма.

Хажимукан оглядел всех из-под насупленных бровей, вынул из-за голенища насыбай и понюхал щепотку.

– Вон-вон, появились наконец, – сказал Фроловский, доставая из кармана часы. – Так и должно было быть. Ведь мы договорились собраться в десять.

Из-за камышей показались рыбаки. Они видели, что косари прервали работу, и, вытащив сети, стали растягивать их для просушки на берегу.

К рыбакам направлялись несколько человек с вилами. Они тоже косили сено на лугу. А от противоположного берега в двух лодках плыли еще десять человек. В руках у них тоже были вилы и грабли.

Людей у балки становилось все больше и больше.

Со стороны Борили показались два всадника. Они гнали быка и тоже направлялись к балке. Бык был небольшой, но норовистый, с широкой грудью. Стоило всадникам приблизиться к нему, как он убегал вперед, злобно мотая лобастой головой. Потом останавливался и, опустив вниз острые рога, рыл копытами землю.

Хажимукан приметил еще двоих. Они шли, засучив штаны, с удочками по берегу. Один был Хаким, а второй – небольшой чернявый паренек, что накануне вечером приходил к Фроловскому и о чем-то долго шептался с ним. Ночью Хаким сказал Хажимукану, что утром будет большое собрание, туда придут все руководители и с ними можно будет обо всем поговорить. «Завтра, – сказал Хаким, – поедете с «хозяином». Держитесь так, будто вы нанялись косить ему сено».

– Ой шайтаны! Ох и хитры! – прошептал Хажимукан, изумленно качая головой.

Когда всадники, гнавшие быка, приблизились, Хажимукан опешил от неожиданности.

– Абеке! – радостно закричал он, вскакивая с земли и пожимая руку Абдрахмана. – Ойпырмай, как вы изменились, просто не узнать, загорели… А это кто с вами? Постойте-ка, да это же Алма-апы сынок, жиен [93]. Здравствуй, жиенжан. Вот так встреча!

Хажимукан помог стреножить коней, расспрашивал Абдрахмана и жиена о здоровье и радовался, как ребенок.

Абдрахман спешился. Он направился к группе людей, приплывших на лодках. А Хажимукан сел рядом со своим жиеном Оразом.

В это время пришли два незнакомых Хажимукану человека. Они показывали на балку. Это значит: пора начинать.

Когда все спустились в овраг и стали выбирать места поудобнее, со всех сторон из тальника, из зарослей куги, словно из-под земли, выросли группы вооруженных людей.

Увидев их, Хажимукан вздрогнул. «Неужели окружили? – подумал он. – Выжидали, когда все соберутся вместе. Столько руководителей сразу захватили». Ему было горько и обидно.

– Кто эти аскеры? – в замешательстве спросил он у стоявшего рядом Ораза.

– Все эти люди, Хажеке, и вооруженные и невооруженные, из комитета. Вы когда-нибудь слышали о революционном комитете? Так вот – сейчас начнет свою работу съезд. Видите, все подходят и подходят новые люди.