Исабель Альенде - Дом духов

— Но в нашей семье нет ни одного, бабушка, — отвечала Альба.

— Нет. У нас безумие распределилось на всех, а не сосредоточилось в ком-нибудь одном, а то и у нас был бы настоящий сумасшедший.

Так они разговаривали с Кларой. Бабушка была для Альбы самым значительным человеком в доме и более всех оказала влияние на ее жизнь. Клара являлась мотором, который приводил в движение и заставлял действовать этот волшебный мир, располагающийся в задней части «великолепного дома на углу». Тут прошли ее первые семь лет полной свободы. Альба привыкла к странностям своей бабушки. Она не удивлялась, видя ее в состоянии транса, перемещающейся по всей гостиной или сидящей в кресле с поджатыми ногами, словно во власти какой-то неведомой силы. Она следовала за нею во всех ее странствиях по больницам и благотворительным домам, где пыталась участвовать в целой веренице дел; она даже научилась вязать жилеты из шерсти в четыре нитки на толстых спицах, которые ее дядя Хайме дарил кому-нибудь, после того как один раз надевал на себя, — лишь бы видеть беззубую улыбку бабушки. Иногда Клара передавала через нее сообщения Эстебану, поэтому ей дали прозвище Почтовая Голубка. Девочка присутствовала на собраниях по пятницам, когда стол о трех ножках подпрыгивал среди белого дня без видимого вмешательства каких-либо сил, посещала литературные вечера, где общалась со знаменитыми мастерами и бесконечным числом неизвестных, робких художников, которым покровительствовала Клара. В то время в «великолепном доме на углу» бывало множество гостей. Они жили в нем по очереди, а кроме того, приходили на собрания спиритов, интеллектуальные вечера, участвовали в общественных мероприятиях. Почти все они считались известными людьми в стране, включая Поэта, которого несколько лет спустя провозгласили лучшим стихотворцем века и перевели на все известные языки земли. На его коленях Альба сидела множество раз, не подозревая, что придет день, когда она пойдет за его гробом с букетом кроваво-красных гвоздик в руках под дулами пулеметов.

Клара была еще молода, но своей внучке казалась очень старой, потому что у нее не хватало зубов. У нее не было морщин, и, когда она закрывала рот, создавалось впечатление удивительной молодости, благодаря наивному выражению ее лица. Она одевалась в туники из грубого льна, а зимой носила длинные шерстяные носки и митенки. Ее забавляли вещи не слишком остроумные, и, наоборот, она не всегда была в состоянии понять шутку, смеялась не вовремя, когда никто этого не делал, и могла расстроиться, увидев, как другой попал в смешное положение. Временами Клара страдала от приступов астмы. Тогда она звала свою внучку серебряным колокольчиком, который всегда носила с собой, и Альба бегом спешила ей на помощь, обнимала ее и окружала шепотом утешений, потому что обе знали по опыту, что единственным средством от астмы было продолжительное объятие любимого существа. У Клары были лучистые глаза орехового цвета, седые блестящие волосы, собранные в небрежный узел, из которого выбивались непослушные пряди, узкие и белые руки с миндалевидными пальцами без колец; они служили для того, чтобы нежно обнимать, а еще чтобы тасовать и раскидывать гадальные карты и вставлять зубной протез в час обеда. Весь день Альба следовала за своей бабушкой, держась за ее юбки, очень старалась, чтобы бабушка рассказала сказку или передвинула вазы силой своей мысли. У Клары она находила надежную защиту от осаждавших ее кошмаров или от упражнений дяди Николаса, если те становились невыносимыми. Бабушка научила ее ухаживать за птицами и говорить с каждой на ее языке, замечать в природе знаки, предвещающие то или иное явление, вязать на спицах шарфы для бедных.

Альба знала, что бабушка была душой «великолепного дома на углу». Другие поняли это позже, когда Клара умерла, в доме не стало цветов, бесконечных гостей, друзей, веселых духов и воцарился полный беспорядок.

Альбе было шесть лет, когда она увидела Эстебана Гарсиа впервые, но никогда не могла этого забыть. Возможно, она видела его и раньше, в Лас Трес Мариас, в одну из своих летних поездок с дедушкой, когда он брал ее с собой посмотреть имение. Широким жестом он показывал внучке все, что мог охватить взгляд, от тополевых аллей до вулкана, а также кирпичные домики, и говорил, чтобы она училась любить землю, потому что в один прекрасный день она будет принадлежать ей.

— Все мои дети безалаберны. Если к ним перейдет Лас Трес Мариас, менее чем за год они разорят имение, как это уже было во времена моего отца, — говорил он Альбе.

— Это все твое, дедушка?

— Все, начиная от панамериканской дороги до вершин тех холмов. Видишь их?

— А почему, дедушка?

— Как это почему? Потому что я хозяин, вот почему!

— Да, но почему ты хозяин?

— Потому что все это принадлежало моей семье.

— Почему?

— Потому что они купили эту землю у индейцев.

— А арендаторы, которые здесь всегда жили, почему они не хозяева?

— Твой дядя Хайме вбивает тебе в голову большевистские идеи, — рычал сенатор Труэба, впадая в ярость. — Знаешь, что произошло бы, не будь здесь хозяина?

— Нет.

— Все полетело бы к чертям! Не было бы никого, кто отдавал бы распоряжения, кто продавал бы урожай, кто нес бы ответственность за все, что происходит, понимаешь? Никто бы не заботился о людях. Если бы кто-нибудь заболел, например, или умер и оставил вдову и много детей, они все погибли бы с голоду. У каждого был бы лишь жалкий клочок земли, который не прокормил бы его. Нужен кто-то, кто думал бы о них, принимал решения, помогал им. Я был лучшим хозяином в регионе, Альба. У меня плохой характер, но я справедлив. Мои подопечные живут лучше, чем многие люди в городе, у них всего достаточно, и, если порой случается засуха, наводнение или землетрясение, я забочусь о том, чтобы никто не испытывал лишений. Этим займешься и ты, когда вырастешь, поэтому я всегда беру тебя в Лас Трес Мариас, чтобы ты знала каждый камень и каждое животное и особенно каждого человека по имени и фамилии. Ты поняла меня?

Но в действительности Альба мало общалась с крестьянами и была далека от того, чтобы помнить всех по имени и фамилии. Поэтому она не узнала смуглого юношу, неряшливого и неотесанного, с жесткими глазками грызуна, который однажды позвонил в двери «великолепного дома на углу». Он был одет в темный, очень узкий, не по росту, костюм. На коленях, локтях и на заду ткань вытерлась, превратившись в блестящую сетку. Он сказал, что хочет поговорить с сенатором Труэбой, и представился сыном одного из крестьян в Лас Трес Мариас. Несмотря на то что обычно люди его положения входили через черный ход и ожидали на кухне, его проводили в библиотеку, потому что в доме был праздник, на который собрался весь штаб консервативной партии. Кухня была наводнена целым войском поваров и помощников, которых Труэба пригласил из Клуба, там царила такая неразбериха и суматоха, так что любой посетитель только бы помешал. В тот зимний день в библиотеке было темно и тихо, она освещалась лишь слабым огнем, потрескивавшим в камине. Пахло натертым полом и кожей.