Катарина Причард - Золотые мили

В этой выработке жила обладала способностью исчезать самым таинственным образом неизвестно куда, и когда золотоносная порода начала понемногу истощаться, у Теда возникло опасение, что ему придется столкнуться с такой же задачей, над какой уже не раз ломали себе голову на Барьер-Рифе.

Прежний управляющий рудником, ухлопав уйму денег на разведывательные работы, пришел в конце концов в отчаяние и сложил оружие, решив, что с истощением наиболее богатых жильных месторождений рудник исчерпал свои возможности. Новому управляющему, который принял от него рудник, удалось снова напасть на жилу — в каких-нибудь двухстах футах от разработок своего предшественника — и повысить курс акций Барьер-Рифа до прежнего уровня.

Тома смущала темная полоса графита в западной стене, и он указал на нее сменному мастеру.

— Ладно, я раздобуду сюда пару стоячков, Тед, — благодушно пообещал Эйбл Морган. — Теперь, когда у тебя стоящая руда, можно и на крепежку разориться.

— Тащи их поскорее, а то мне тут тоже неинтересно из-за вас пропадать, — отвечал Тед. — Руда рудой, а без крепления здесь прихлопнет в два счета, как крысу в ловушке.

Задыхаясь от пыли, оглушаемый шумом, царящим в забое во время работы, Том поглядывал временами на своего напарника и видел, как он упорно и неутомимо бурит, стоя на шатком помосте. Когда сверлящий уши треск перфоратора на мгновение стихал. Том слышал, как Тед бранился, проклиная тупые сверла.

— Давай-ка сюда новое сверло, Том! — крикнул Тед. — У этого не больше зубов, чем у старушек, собравшихся на крестины!

Он не преминул заявить это сменному мастеру, когда тот вернулся в забой вместе со штейгером, чтобы осмотреть вызывавший опасение пласт и потолковать насчет креплений. Усердно сгребая руду под взорами начальства, Том пришел к выводу, что сам он, как видно, не вполне отдавал себе отчет в том, какая опасность грозит им в этом забое. А Тед знал это, но знал также и то, что крепить все равно не станут, пока отпалка не даст хорошей руды. Не станут тратиться на крепежку выработки, которую, возможно, придется бросить. Жизнь рабочих — его и Теда — имела меньшую ценность, чем добываемая ими руда. Вот теперь, когда руда стала побогаче, можно было позаботиться и о сохранении выработки.

Для него, поскольку он работает на ставке, это ничего не изменит, думал Том. Хоть надорвись, ворочая проклятую руду, это в лучшем случае даст тебе несколько лишних шиллингов, которые подкинет Тед за нагрузку вагонеток.

Недаром говорят, что в навальщики идут те, кому «мозги отшибло». Удел навальщика — непосильный труд до гробовой доски, если не удастся пробиться в бурильщики. К этому и стремился Том — перейти в разряд бурильщиков и самому работать с перфоратором на пару с таким квалифицированным забойщиком, как Тед. Правда, он еще молод и опыта у него маловато, но, может, Тед не откажется испробовать, на что он годен, если руда и дальше будет улучшаться и он захочет взять себе в помощь еще одного бурильщика. Для разработки такого пласта могла потребоваться бригада из четырех рабочих — двух бурильщиков и двух навальщиков.

Том решил переговорить об этом с Тедом в обеденный перерыв. В самом деле, и двоим здесь только в пору управиться; шутка ли — закладывать запалы в таком забое. Теду приходилось здорово спешить, чтобы успеть поджечь последний запал, пока первый еще не взорвался. В этих случаях всегда существует опасность преждевременного взрыва от «бегучего» запала. Тед говорил, что слышал о таких запалах, но самому видеть их ему не доводилось.

— Вряд ли бы ты мог нам об этом рассказать, если бы с ними повстречался, — заметил Энди Спарк.

— Да уж это как пить дать, — подтвердили рудокопы. Все горняки постарше боялись «бегучих» запалов, у которых фитиль сгорал слишком быстро и вызывал взрыв прежде, чем рабочий успевал выбраться из забоя. Впрочем, сырых запалов, которые тлеют медленно и долго и вызывают запоздалый взрыв, опасались на рудниках еще больше.

Тед не открывал своей сумки с едой, пока не пересчитал всех взрывов у себя в забое, после чего он с довольным видом опустился на доски. Отхлебнув холодного чая из котелка и покончив с изрядным количеством бутербродов и куском пирога, которые жена сунула ему в сумку, он уже был не прочь принять участие в общей беседе и пошутить с товарищами.

— Что ато с Эйблом? Какая муха его укусила? — спросил Джо Хэлидей. — Он что-то от тебя сегодня ни на шаг, Тед.

— Почем я знаю, — отвечал Тед. — Боится, верно, как бы что не уплыло у него из-под носа. А мне даже на руку, что он тут торчит. Я выклянчил у него несколько стояков для своего забоя.

Смех рудокопов гулко раскатился под сводами и замер.

— Эйбл не такой уж скверный малый, — снисходительно заметил Мак-Рей Весельчак. — Лучше многих этих американцев, которых понабрали теперь в сменные мастера. Те лезут вниз с первой клетью и глаз не спускают с ребят; даже в обеденный перерыв никому от них покою нет. Чук Дин рассказывал мне, что у них в Лейк-Вью тоже завелся новый мастер. Так это большой специалист по «ррасторропности».

— Расторопности! — фыркнул Лэнни Лоу. — Это что же значит. Весельчак?

— Он это как раз здорово им разъяснил, — сказал Весельчак и, отвернувшись от Лэнни и его напарника, подмигнул товарищам. — Как-то к концу смены подходит он к откатчикам, — а те катили к бункерам эти здоровенные вагонетки нового типа — и говорит:

«Присядьте, ребята. Давайте покурим». Ну, достает он свою трубку, а ребята присаживаются на корточки, чертыхаясь в душе на эту проволочку. «Мы с вами, — говорит он, — я знаю, поладим. Где бы я ни работал мастером, всегда люблю потолковать с рабочими по душам. Ррасторропность, ребятки, — вот все, что нам нужно. Ррасторропность — это великая вещь! Помогла мне кой-чего добиться, сами видите. Как? А вот как. Если вы, к примеру, откатываете по двенадцати вагонеток, нужно приналечь, чтобы стало тринадцать».

Ребята молчат, будто воды в рот набрали, а он бубнит свое:

«Я ведь тоже был откатчиком когда-то. Вырабатывал больше других — попал в сменные мастера. Так у меня рудокопы работали как черти. Вот что значит Ррасторропность, друзья».

Ребята сидят, вылупив на него глаза, — делают вид, что им страшно интересно, а янки-то и рад:

«Ведь вы тоже, ребятки, небось, не хотите остаться до конца дней своих навальщиками? Проваландаться всю жизнь с этими вагонетками?» Все молчат. «Да хотя бы вы и сменными мастерами заделались — эка невидаль. Подумаешь — сменный мастер! Для честолюбивого парня этого недостаточно. А ведь вы все, я погляжу, парни расторопные и знаете себе цену. Ну вот ты, например, к чему стремишься?»

Это он спрашивает одного из ребят, который сидит к нему поближе, а тот молчит, как глухонемой.