Валентин Пикуль - Париж на три часа

— Эй! Не знаете ли хорошего портного? — спросил он, уже начиная изнывать от трагического безделья.

— Как же, — отозвался секретарь, — мсье Пти-Пти шил еще на герцога Отрантского (герцог Отрантский — это Фуше)…

Пти-Пти был доставлен в кабинет министра полиции, Лагори издал первое государственное распоряжение:

— Мундир должен быть готов к полудню. Ну-ка, не трясись от страха, а сними мерку и живо принимайся за дело…

Потом Лагори велел заложить герцогских лошадей в карету и поехал на Гревскую площадь — в ратушу, где, по расчетам генерала, уже должны были собраться члены комиссии правительства новой Французской республики. Лейтенант Ренье с почетом встретил нового министра, салютуя ему шпагой. Лагори еще раз обозрел список лиц, подлежащих немедленному аресту:

— Арестован ли, дружок, этот негодяй Лапиер?

— Я не получал такого приказа, — ответил Ренье.

— Так поди и сразу арестуй его.

— Слушаюсь, генерал!

— Постой. А префект Фрошо собирает комиссию?

— Еще нет, генерал. Фрошо ночевал сегодня в Ножане, и его ждут с минуты на минуту. Он должен скоро подъехать.

— Хорошо, — прикинул Лагори, — я сейчас вернусь в министерство, а ты хватай этого живодера Лапиера…

Холеные лошади герцога Ровиго развернули карету и покатили ее с Гревской площади обратно на набережную. Лейтенант Ренье взвел курок пистолета и поднялся в канцелярию префектуры, где свора чиновников шалела от непонимания событий.

— Господа! — привлек их внимание Ренье. — Кто среди вас по фамилии Лапиер? Сюда его — живого или мертвого.

Чиновники нестройной толпой отхлынули к окнам, похожие на скромных барашков, завидевших голодного волка.

— Лапиер! — помахал Ренье пистолетом, и толпа стала рассасываться перед ним, образуя трагическую пустоту вокруг затравленно глядевшего молодого франта в сиреневых панталонах. Чиновники выдавали его с головой, только б их не трогали…

— Иди-ка сюда, миляга Лапиер, — поманил его Ренье. Но Лапиер вдруг рванулся вперед, панически вытянув руки, и сиреневые панталоны мигом исчезли из канцелярии.

— Стой! — Ренье припустился за ним.

Коридор кончался тупиком, но быстро настигаемая жертва толкнула боковую дверцу. Ренье лишь успел заметить широкую фаянсовую вазу, расписанную нарциссами, назначение которой понятно каждому, — и… задвижка щелкнула изнутри.

Из-за двери слышались заклинания Лапиера.

— Клянусь, — бубнил он, — я ни в чем не виноват. Я всегда был недоволен этим сатрапским режимом императора. Не преследуйте меня, лейтенант. Я взволнован и не могу оправдаться.

Вылезай сюда, — говорил Ренье, силясь выломать дверь нужника. — Не позорь себя… от меня тебе не уйти!

Черта с два! Лапиер уже баррикадировался изнутри чем-то тяжелым. При этом он громко плакал, оправдываясь.

— Хватайте подлинных врагов нации! — кричал он. — А чего вы ко мне-то прицепились?

Впрочем, на Гревской площади граф Фрошо отчасти успокоился: его ждут, без него не начинают, значит, он нужен стране, он еще незаменим… Префект важно вступил в канцелярию.

— Господа, — уверенно начал он, — я этого давно ожидал. Поход в Россию не мог кончиться иначе. Но мы остаемся на своих местах, дабы исполнить гражданский долг перед нацией…

Перепуганные чиновники сообщили ему, что недавно приезжал некий Лагори, который…

— Кто приезжал? — не понял их Фрошо.

— Генерал Лагори.

— Я не знаю такого… Лапиера! — потребовал он. — Зовите ко мне Лапиера, и сейчас все сразу выяснится.

Ему объяснили, что господин Лапиер (правая рука Фрошо) заперся в туалете префектуры и не желает вылезать оттуда.

— Что за афронт! — возмутился префект и решительно отправился выручать своего любимца. Он долго барабанил в двери. — Это я, префект Фрошо… имейте мужество открыть двери…

Подошел с пистолетом Ренье и грубо вмешался:

— Занято. После него — я. А ты за мною.

— Помилуйте, как вы смеете… Я — граф Фрошо.

— Проваливай. Третий лишний.

— Лапиер, вы меня слышите? — взывал Фрошо.

— Да, господин префект, я слышу, что этот жестокий человек не уходит отсюда, а мне не оправдаться. Буду требовать открытого суда — с адвокатами и представителями сословий!

Фрошо в раздумье постоял перед дверью нужника:

— Ничего не поделаешь, милейший Лапиер: вам придется потерпеть, пока все разъяснится… Желаю мужества!

В кабинете графа поджидал бравый Сулье.

— Наконец-то и вы! — обрадовался он. — Такие великие события, что я не мог оставаться в постели.

— Да, да, конечно, — подхватил Фрошо. — Каждый честный патриот Франции на вашем месте поступил бы точно так же.

— Надеюсь, вы уже получили адрес на свое имя?

— Я только что вылез из седла, — ответил ошеломленный Фрошо. — Адреса не получал, но сейчас же велю предъявить таковой, если он на мое имя.

— Впрочем, это и не обязательно, — успокоил его Сулье. — Великие времена наступили, и вот… прочтите этот приказ. Я нахожусь здесь, чтобы охранять вас и ратушу, чтобы собрать побольше стульев для размещения нового правительства…

Фрошо прочел бумагу, но вместо привычной подписи коменданта Гюллена вдруг заметил росчерк — Malet.

— Мале? А где же Гюллен?

— Говорят, убит. Наповал.

— Простите, а этот Мале не тот ли… опасный заговорщик? Впрочем, угодливо-торопливо добавил Фрошо, — к этому человеку я давно питаю самое искреннее уважение.

— Да, это тот самый Мале! Ныне он комендант Парижа и гарнизона, временный командир Первой дивизии.

Сулье на минутку покинул кабинет. Фрошо перечитывал приказ заново, но тут вбежал запыхавшийся курьер префектуры:

— Господин Фрошо! С вами желает говорить министр полиции.

— Просите же. Немедленно.

Префект департамента Сена встал из-за стола и заранее направился к дверям, чтобы встретить столь высокого гостя. Но он так и застыл в неловком поклоне перед ним стоял не герцог Ровиго, а совершенно незнакомый человек. Правда, в петлице его сюртука броско выделялась ленточка Почетного легиона, и поклон графа, таким образом, все же не пропал даром.

— Вы ошиблись, — улыбнулся ему этот незнакомец. — Я лишь врач министерства общей государственной полиции, доктор Рену… Нет, нет, успокойтесь! Я прибыл сюда лишь затем, чтобы узнать, не скрывается ли у вас в ратуше герцог Ровиго?

Минутная пауза. Немая сцена.

— Простите меня, — продолжил Рену. — Я по вашему лицу уже догадался, что министра здесь нет. Но меня послала сюда герцогиня Ровиго — она в отчаянии.

— Что же случилось?

— Случилось… Сегодня на рассвете министр полиции был похищен из своего дворца, его нигде не могут отыскать.

Фрошо схватился за голову:

— Боже мой, мы уже не так молоды, чтобы испытывать подобные катаклизмы политики… Что же нам делать? Пятясь к дверям, доктор Рену откланялся: