Катарина Причард - Крылатые семена

— Комичнее всего то, — невесело ухмыльнувшись, рассказывал он, — что на пароходе солдатам пришлось целую неделю разгуливать босиком. Нам выдали в дорогу новые башмаки. Хорошо, что я решил остаться в старых, а кое-кого из ребят эти проклятые башмаки и жарища доконали. Санитарная машина отвезла их прямо в госпиталь.

— Неужели начальство не может позаботиться о том, чтобы у солдат было приличное обмундирование! — вознегодовала Салли. — И потом, это же преступление — заставлять бедных мальчиков пускаться в дальний путь в такое пекло, как сегодня!

— Многие были безработными, когда их взяли в армию, — сказал Билл. — Теперь их, по крайней мере, кормят. Некоторые голодали по нескольку месяцев. Немудрено, что кое-кто и свалился по дороге. А ведь, надо полагать, это еще не самое худшее, что нам предстоит.

— Дорогой мой! — жалобно вздохнула Салли. — Я даже подумать об этом не могу.

Она привезла внуку подарок, надеясь хоть немного его этим развлечь.

— Как ты думаешь, кто был у меня на днях? — спросила она. — Калгурла! Она услышала, что «молодой мистер Билл ушел далеко, сражаться в большой войне», и принесла мне этот подарок для тебя, милый.

Салли протянула Биллу небольшой сверток.

— Калгурла преподнесла мне это с чрезвычайно торжественным и таинственным видом, — продолжала Салли. — Сказала, что сделала его сама — это талисман! — и что он сохранит тебя от беды и вернет домой целым и невредимым.

— Роскошно! — рассмеялся Билл, разворачивая бумагу, в которую Салли завернула подарок Калгурлы. — И что же я должен с этим делать?

— Я чуть не разревелась, когда она дала мне его, — сказала Салли. — Она уже почти совсем слепая и очень больна, еле на ногах держится, а притащилась ко мне пешком от самой Рилл-Стейшн.

«Талисман» Калгурлы состоял из пучка перьев и нескольких прутиков, завернутых в древесную кору и обмотанных волосяным шнурком. Смех замер на губах у Билла, когда он взглянул на этот подарок, и на глаза навернулись слезы.

— Это она хотела тебя утешить, бабушка! — сказал он. — Бедная старая Калгурла! Передай ей, что я буду хранить ее подарок вот здесь.

Билл вынул из нагрудного кармана бумажник и спрятал в него талисман.

— Как-никак, а кусочек приисков теперь всегда будет со мной.

Растянувшись на траве между Динни и Салли, Билл делился с ними впечатлениями, рассказывая о своей жизни в армии.

Жизнь эта была не лишена интереса, и Билл был доволен тем, что узнал много новых людей; однако когда во Франции арестовали депутатов-коммунистов и когда правительство Мензиса приступило к репрессивным мерам, тут, признался Билл, ему до смерти захотелось бросить все к черту. В восточных штатах все убеждены, что правительство не удержится, — так оно восстановило против себя рабочих; для того чтобы добиться необходимого для победы единства в стране, к власти должны прийти лейбористы. Билл рассчитывал, что английский и французский народ заставит свои правительства решительнее вести войну.

— В армии, как я понимаю, для меня тоже найдется работа, — задумчиво сказал Билл. — Ты передай это Эйли, Динни.

— Я знала, что услышу от тебя эти слова, — сказала Салли. — Но будь осторожен, Билл. Не рискуй зря, обещаешь?

Билл широко улыбнулся ей.

— Можешь не беспокоиться! — весело воскликнул он. — Я уже дал слово Пэт. Мы с ней частенько виделись в Сиднее, когда там стоял наш полк. Она служит в женском вспомогательном военно-воздушном батальоне. А у Пэм уже ребенок, дочка. Пресмешная, похожа на куклу, с черными кудряшками и карими, как у Шона, глазами.

Это были восхитительные новости! Салли видела, как доволен Билл. Но она чувствовала, что это не все, что Биллу хочется поделиться с ней чем-то еще и что он смущен.

— Ну, ну, выкладывай, — сказала она добродушно-лукаво. — Вы обручились, что ли?

— Да, что-то в этом роде, — Билл сказал это с обычной сдержанностью, которая всегда немного злила Салли. — Если и после войны у нас с ней все будет по-прежнему, мы, вероятно, поженимся.

— Дорогой мой мальчик, как я рада! — Салли улыбалась, и глаза ее сияли. — Хоть бы уж поскорее кончилась эта проклятая война!

— Я сразу понял, что тебе крышка, как только заметил, что ты приглянулся Пэт, — довольно ухмыляясь, изрек Динни.

Динни повел их завтракать в кафе, неподалеку от ратуши. На улицах было полным-полно мужчин, одетых в хаки. Многие успели уже порядком нагрузиться и брели кто в одиночку, пошатываясь, кто повиснув друг на друге, горланя песни. Другие разгуливали под ручку с только что захваченными в плен девицами, но стоило какому-нибудь солдату остаться одному, как тотчас же к нему слетался рой уличных мальчишек. На тротуарах перед пивными завязывались потасовки; то тут, то там вокруг игроков в ту-ап стягивалось кольцо зрителей, но полицейские не делали на этот раз попыток вмешаться.

— Ребята завладели городом, как я погляжу, — усмехнулся Билл.

— Что ж, ведь это их последний свободный денек, — отозвался Динни. — И последний денек в Австралии… Когда-то еще они снова увидят родину. Вот они и стараются погулять вовсю.

После завтрака Биллу захотелось искупаться. Они отправились в Котсло, и Салли взяла напрокат купальный костюм, чтобы поплескаться в море вместе с внуком. Динни сидел на берегу и с тревогой следил за ними, боясь, как бы миссис Салли не унесло прибоем в открытое море. Зной еще не спал, но уже поднялся легкий ветерок и, вздымая высокие зеленоватые буруны, гнал их прямо на Динни.

Биллу очень хотелось знать, что происходит на приисках. Растянувшись на песке рядом с Салли, он расспрашивал про друзей и близких, и Салли казалось, что все повторяется снова, — так было уже много лет назад, когда Лал перед отправкой на фронт купался в море вместе с Диком и они бросались навстречу прибою, резвились и кувыркались на пляже. И тогда, так же как сейчас, у воды копошилась живая гирлянда ребятишек, и тогда, так же как сейчас, под огромными пестрыми зонтами лежали фигуры в ярких купальных костюмах и то тут, то там привлекали к себе взор стройные загорелые тела юношей и девушек, беспечно нежащихся под ослепительными лучами солнца. А далеко в море, в туманной дымке, заволакивавшей острова, темнели серые корпуса транспортных кораблей, стоявших вместе с конвоем на якоре в ожидании живого груза, который им надлежало бросить в кровавую мясорубку войны.

Салли стало тяжело на сердце от этих воспоминаний; промелькнула мысль, что Лал так и не вернулся к ней… Быть может, это последние часы, что она проводит с Биллом…

Они пообедали в ресторане и, когда Биллу пришло время возвращаться на свой корабль, проводили его в порт. Час отплытия не был известен Биллу. Вероятно, они уйдут на заре. Салли готова была просидеть на берегу всю ночь, лишь бы только проводить взглядом смутно темневшие вдали серые громады, когда они будут скрываться за горизонтом. Она уговорила Динни вернуться в Перт, а ее оставить в Котсло, в отеле, окна которого выходили на морской залив.