Джуд Деверо - Леденящее пламя

Следом за матерью Блейр поднялась по широкой лестнице, все время оглядываясь назад. Всюду, куда падал ее взгляд, она видела букеты экзотических цветов и зелени. На верхней площадке она остановилась и посмотрела в окно. Вид открылся чудесный: пышный луг и кустарник.

Опал остановилась подле нее:

— Это хозяйственный двор. Тебе нужно посмотреть на сад.

Ничего не сказав, Блейр вместе с матерью прошла на второй этаж, в отведенную ей комнату.

— Хьюстон выбрала ее для тебя, — сказала Опал, открывая дверь в комнату с высоким потолком и белым мраморным камином, украшенным резьбой, изображавшей цветы. Кушетки, кресла и столы подходили, скорее, для музея.

— Это гостиная, там — спальня, а там — ванная комната. При каждой гостевой комнате есть гостиная и ванная комната.

Блейр медленно провела рукой по мраморной ванне. И хотя она не могла быть уверена, потому что не видела ничего подобного раньше, подумала, что всевозможные ручки и краны, скорее всего, золотые.

— Это медь? — спросила она у матери.

— Он не потерпел бы ее в своем доме, — с оттенком гордости произнесла Опал. — Мне нужно пойти и посмотреть, не нужно ли чего Хьюстон. У тебя в запасе несколько часов, почему бы тебе не поспать?

Блейр стала говорить, что она определенно не в состоянии заснуть, но потом посмотрела на огромную мраморную ванну и представила, как приятно было бы поплескаться в ней.

Оставшись одна, она наполнила ванну горячей водой, забралась в нее и тут же почувствовала полное расслабление'. Она лежала в воде долго, пока кожа не начала сморщиваться. Тогда Блейр вышла из ванны, вытерлась таким толстым полотенцем, что оно вполне сошло бы за подушку, завернулась в розовый кашемировый халат и прошла в спальню, где моментально уснула на большой, мягкой кровати.

Проснулась она отдохнувшей, с ясной головой и вспомнила слова матери о том, что за домом есть сад. Быстро надев свои обычные юбку и блузку, она вышла из комнаты. Не желая спускаться по главной лестнице, потому что оттуда раздавались голоса, она пошла по коридору мимо закрытых дверей и случайно обнаружила боковую лестницу, ведущую в лабиринт кухни и кладовых на первом этаже. Эти помещения были до отказа заполнены людьми, сновавшими во все стороны и готовившими заманчиво пахнущую еду. Блейр с трудом пробралась сквозь эти толпы. Кое-кто узнал ее, но ни у кого не было времени удивиться невесте, разгуливающей на кухне за два часа до начала свадебной церемонии. Блейр была убеждена только в одном — Хьюстон ее не видела. У нее, без сомнения, имелось расписание, и она следовала ему, невзирая ни на что. У Хьюстон никогда не нашлось бы времени наведаться в сад.

За домом расстилалась лужайка, уставленная столами и сотнями ваз с цветами. Над столами, накрытыми розовыми льняными скатертями, были натянуты тенты. Мужчины и женщины в форменной одежде беспрерывно перемещались между домом и столами, расставляя кушанья и приправы.

Блейр поспешила миновать и этот отрезок пути и пошла туда, где, по-видимому, находился сад. Она не была готова к тому, что увидела. Перед ней открылись бесчисленные извилистые дорожки, появляющиеся и исчезающие среди растений, никогда ею не виденных. Она пошла по одной из них.

Шум свадебных приготовлений стих позади, и впервые за несколько дней она смогла свободно отдаться своим мыслям.

Сегодня ее свадьба, но она даже не может припомнить, как это получилось. Три недели назад она находилась в Пенсильвании, и все ее будущее было перед ней, как на ладони. И как вдруг все повернулось! Алан предпочел бежать, чтобы не жениться на ней. Ее сестра потеряла любимого мужчину и теперь выходит замуж за одного из самых богатых людей в стране, без всякой любви с ее стороны.

И во всем была виновата Блейр. Она приехала домой на свадьбу сестры, а вместо этого заставила ее заключить сделку. С тем же успехом Хьюстон могла выставить себя на аукцион и получить наивысшую ставку.

Обходя сад, Блейр увидела Таггерта, идущего по дорожке. Не успев осознать, что она делает, Блейр резко повернула и пошла в другую сторону прежде, чем он увидел ее. Она прошла несколько шагов и увидела необыкновенно высокую женщину, которая почему-то показалась Блейр знакомой. Женщина торопливо шла по той же дорожке, что и Таггерт. Блейр не смогла припомнить, где она видела ее раньше Она пожала плечами и пошла дальше.

Ее мысли были полностью поглощены предстоящими сегодня событиями, и она все еще пыталась разобраться, как же все так получилось, когда вдруг вспомнила, кто эта высокая женщина.

— Это Памела Фентон, — сказала она вслух.

Когда Блейр и Хьюстон были детьми, они часто бывали у Фентонов, катались на пони Марка или присутствовали на многочисленных детских праздниках. Старшая сестра Марка, Пам, была тогда уже почти взрослой девушкой, и по отношению к ней дети "испытывали благоговейный трепет. Затем она внезапно оставила родной дом, что на много лет дало пищу для пересудов.

«Так, значит, она вернулась домой и будет присутствовать на свадьбе, — с удовольствием подумала Блейр — Что же такое, вызвавшее столько слухов, сделала Памела несколько лет назад? Там, кажется, был замешан конюх?»

Блейр стояла как вкопанная. Скандал действительно был, и он касался конюха из конюшни отца Памелы. Она влюбилась в того парня, и отец отослал ее.

Тем конюхом был Кейн Таггерт!

Подобрав юбки, Блейр бросилась бежать по дорожке в ту сторону, куда ушли Таггерт и Пам. Пробежав несколько футов, она остановилась.

Не веря своим глазам, она увидела, как Кейн Таггерт взял в ладони лицо Памелы Фентон и страстно поцеловал ее.

На глазах Блейр выступили слезы. Она проскользнула по дорожке в сторону дома. Что же она сделала со своей сестрой? Хьюстон выходит замуж за чудовище, целующее женщину за два часа до свадьбы с другой.

И все это случилось из-за нее, из-за Блейр.

Энн Сибери помогла Блейр надеть изумительной красоты подвенечный наряд, фасон которого придумала Хьюстон. Элегантное по своей простоте платье из атласа цвета слоновой кости, с высоким воротником-стойкой и пышными рукавами, облегало фигуру так плотно, как только позволял стальной каркас корсета. Сотни, а может, и тысячи маленьких жемчужинок украшали пояс и манжеты. А фата была из кружев ручной работы, каких Блейр никогда не видела.

Взглянув на себя в зеркало, она подумала, что хотела бы видеть себя в этом наряде при более счастливых обстоятельствах, но тем не менее ей придется идти к алтарю с улыбкой на лице.

Нет, это невозможно из-за того, что она уже совершила. Как только Блейр увидела Таггерта — целующим другую женщину, она, вернувшись в дом, послала ему записку. Блейр писала, что в волосах у нее будет красная роза и стоять он должен слева, а не справа, как планировалось вначале.