Теодор Моммзен - История Рима

Летом 47 г., когда Цезарь подготовлял в Риме экспедицию в Африку, внезапно взбунтовались стоявшие в Кампании легионы, предназначенные для этого похода. Солдаты перенесли столько трудностей, что теперь, после довольно продолжительного отдыха, предстоявшие труды и опасности казались особенно неприятными, к тому же они долго не видели Цезаря – единственного человека, имевшего влияние на этих железных людей. Легионы двинулись к Риму, требуя, чтобы им прежде всего выданы были обещанные награды, и заявили, что иначе они не пойдут в поход. Уже совершенно недалеко от столицы внезапно появился пред ними Цезарь и спросил, чего они желают.

«Отставки!» – закричали ему в ответ. Цезарь немедленно ответил, что они вольны воспользоваться ею хоть сию минуту и что подарки и награды им будут все равно выданы – только в день триумфа, когда закончится борьба и когда они могут быть в числе зрителей, но уже не участников в триумфе, так как получили отставку раньше, и при этом Цезарь и называл их уже не «воинами», как говорил он с солдатами, а просто «гражданами». Солдаты были поражены как громом: они не воображали, что Цезарь решится обойтись без них, они были пристыжены тем, что он не только не грозил уменьшить награды, а сам еще обещал их увеличить… Прошло несколько мгновений молчания и колебаний – и, видя пред собою того вождя, который столько раз водил их к победам, воины вдруг стали просить, чтобы им было позволено не расставаться с Цезарем и называться по-прежнему его солдатами. Цезарь заставил себя долго просить и тогда согласился, единственным наказанием было уменьшение на одну треть наград зачинщикам бунта. Этот эпизод, которому подобного не знает история, ярко рисует, каким влиянием пользовался Цезарь и как велико было обаяние его личности.

В начале января 46 г. Цезарь высадился в Африке. Буря замедлила соединение всех его кораблей, и первое время положение Цезаря было очень опасно. Лабиен нанес ему чувствительное поражение при Руспине, так что Цезарю пришлось укрепиться в лагере и обороняться. Всегда столь стремительный, быстрый в нападениях, он теперь удивил и своих сторонников и своих врагов упорством и осторожностью своей обороны. Наконец к нему присоединились шедшие из Италии подкрепления, и 6 апреля 46 г. при Фапсе он наголову разбил своих противников. Воины Цезаря, страшно обозленные продолжительною борьбою, вышли из повиновения и беспощадно избивали противников. Было убито и в войске Цезаря его же солдатами несколько офицеров, известных как скрытые сторонники противной партии. До 50 000 трупов оказалось на поле сражения. Противники Цезаря были уничтожены. Последние надежды республиканцев рухнули – и Катон, сделав необходимые распоряжения, чтобы облегчить бегство всем, кто хотел спасаться, удалился в свой дом в Утике и бросился там на меч…

По своим умственным качествам Катон был неизмеримо ниже многих своих современников, но среди событий, сопровождавших крушение республики, его личность выдвигается на первый план. Навеки он остался в памяти людей окруженный блестящим ореолом высокой честности, неподкупной верности своим идеалам. Его имя в течение веков прославлялось и почиталось, и не без основания: ведь, в конце концов, все величие, вся доблесть человечества – не в деяниях ума, не в мудрости, а в нравственном достоинстве. Катон же был, конечно, не мудрец, но нравственное величие его характера вне сомнений. От Катона осталось наследие, с которым столетиями борется монархическая власть: от него ведет свое начало республиканская оппозиция, горделивая и безнадежная, риторически-отвлеченная и притязательно-строгая; он всегда был идолом всех безыдейных республиканцев, а также и всех тех, кто республиканизмом спекулирует; своим самоубийством этот высокочестный человек разбил в прах иллюзию всеобщего примирения, которое провозглашал Цезарь, и, как практический государственный человек, Цезарь одного Катона почтил даже загробною ненавистью – за то, что он противодействовал ему столь же опасно, как и недосягаемо, в области идеалов.

После сражения при Фапсе вскоре попались в руки солдат и были умерщвлены несколько главных предводителей, боровшихся против Цезаря. Только два сына Помпея и Лабиен бежали в Испанию и там еще несколько лет продолжали уже неопасную для нового порядка вещей борьбу. Царь Юба кончил самоубийством, его области были отданы соседним владетелям, Бокху и Богуду, державшим сторону Цезаря, который теперь не имел более соперников.

После битвы при Фапсе единственным повелителем всего Римского государства стал Юлий Цезарь. Это был человек в полном смысле гениальный, он был от природы одарен более, чем какой-либо другой исторический деятель. Нелегко, даже прямо невозможно дать в кратких словах полную характеристику этого удивительного человека, но если указать хоть некоторые, даже, быть может, и не главные, свойства его ума и характера, то и тогда станет ясно, насколько необыкновенны были его дарования.

Гай Юлий Цезарь (род., вероятно, 1 июля 100 г.; убит 15 марта 44 г.) происходил от одного из древнейших римских родов и принадлежал по рождению к высшей римской аристократии. В молодости он вел образ жизни, обычный богатым молодым людям его круга, предавался всевозможным увлечениям, вкусил, можно сказать, и пену и осадок от чаши наслаждений, но не растратил своих духовных и физических сил, отдавал увлечениям, кажется, только их избыток и до конца дней оставался бодрым и веселым человеком, неотразимо привлекавшим к себе всех, с кем имел дело, и сам сохранил способность искренно привязываться и нежно любить.

Цезарь был прирожденный государственный человек. Он начал свою деятельность в партии, которая боролась против существующего правительства, и потому долго как бы подкрадывался к своей цели, затем он играл видную роль в Риме, потом выступил на военном поприще и занял место в ряду величайших полководцев – не только потому, что одерживал блестящие победы, но и потому, что он один из первых умел достигать успеха не огромным перевесом сил, а необычайно напряженною деятельностью, когда это было необходимо, искусным сосредоточением всех своих сил и невиданною быстротою движений.