Иштван Рат-Вег - Комедия книги

У Вийона нашлись последователи и в Венгрии. Популярный венгерский поэт прошлого века Гедеон Миндсенти написал стихотворение в десять строф из одних только пословиц и поговорок.

Испанцы в старину настолько любили пословицы, что вплетали их не только в стихи — даже небольшие прозаические сочинения писали одними пословицами. Очень популярны были письма сплошь из пословиц и поговорок, и конечно же любовные письма. Старейшее собрание таких писем датировано 1553 годом: « Processo de Cartas de amores que entre dos amantes passaron ». [209] Обмен любовными письмами между двумя любовниками Часть их переведена на немецкий. Вот пример одного из таких посланий:

«Уважаемая сеньорита! И хотя люблю я Вас, как волк овцу или кошка мышку, рот держать на замке не буду и скажу, где собака зарыта. За правду не судись, скинь шляпу да поклонись, считаю я, и пусть лучше бьет, кто любит, чем целует, кто губит, и — не все золото, что блестит, и устами младенцев глаголет истина. Но: правду говорить — себе досадить. Не всякое лыко в строку, и не хочу я искать на нищем, однако нет равнины без ложбины, и не все горох, что круглое. У новой мельницы да у молодой жены всегда найдется, что изменить. И т. д.».

В этом странном письме кабальеро пишет о недостатках сеньориты и советует, как их исправить. Сеньорита отвечает также пословицами:

«Дурная дудка по-дурному дудит; пьяный идет — и воз с сеном свернет; так что, хоть верхом иди, хоть низом, а все до воды — посуху».

Довольно долго в западноевропейских литературах была распространена мода на пьесы-пословицы. [210] В XIX в. она пришла и в русскую литературу. — А. Н. Эта мода облегчала автору поиск замысла. Он брал пословицу и из смысла ее, как из зерна, развивал сюжет. Публика была довольна тем, что не надо ломать голову над моралью: в конце спектакля все актеры хором проскандируют пословицу, которая служит пьесе названием и моралью.

Мода эта родилась в Испании в XVI–XVII веках и развита до совершенства во Франции в XVIII веке. Множество пьес с названиями-пословицами у таких величайших всемирно известных драматургов, как Лопе де Вега и Педро Кальдерон де ла Барка. Пьесы-пословицы писал и наш соотечественник Сиглигети: « Велика честь, да нечего есть », « Не дуй на то, что не горит ». Но пальма первенства все же за французами. Скромную попытку в этом жанре сделала даже госпожа Ментнон, написав для сенсирских девиц несколько невинных пьесок: « Плохому мастеру всяк инструмент плох », « Кто прикидывается ягненком, быть тому съедену волком » и т. п.

Но истинным королем жанра и его основателем во Франции по праву считается Кармонтель. Пьес-пословиц накропал он на целых восемь томов. Вот свидетельство популярности его продукции и славы, которую она ему принесла в назидание и на зависть потомкам. Несмотря на хорошие заработки, у Кармонтеля нередко случались финансовые неурядицы; тогда он закладывал в ломбард свои рукописи и всегда получал за них деньги.

После Кармонтеля наибольшего успеха в этом жанре добился Теодор Леклерк, написав восемьдесят пьес-пословиц. Ну и, конечно же, нельзя не назвать в этой славной когорте имени Альфреда де Мюссе, короновавшего жанр драматизованных пословиц такими шедеврами, как « Не бери никогда ничего внаем », « С любовью не шутят », « Пусть будет дверь закрытой иль открытой ».

Но это все цветочки, ягодки жанра еще впереди: пьесы из пословиц. Драматические произведения, в которых герои говорят исключительно только пословицами. Эта глупость из глупостей произведена на свет некоим графом Крамелем. Лучшее издание вышло в Гааге в 1654 году на 168 страницах под заглавием «La Comedie des Proverbes». [211] Комедия пословиц Произведение, видимо, имело успех, потому что выдержало несколько изданий. Попало оно и в Германию, не в дословном, конечно, переводе, а переработанное, ибо французской пословице не всегда находится пара среди пословиц немецких.

В пьесе говорится о любви некоего Лидиаса к Флоринде, дочери доктора Тезауруса. Но отец, богатый человек — о чем свидетельствует его имя, [212] Thesaurus (греч.) — сокровище, клад — хочет отдать свое чадо за капитана Фьерабра. Лидиас помогает девушке бежать. В дороге они устают, расстилают под деревом свою одежду и крепко засыпают. Осложнение: появляются бежавшие из тюрьмы цыгане, забирают одежду спящих и оставляют им свою. Влюбленные вынуждены надеть цыганские лохмотья и из-за этого попадают в лапы к жандармам. Deus ex inachina: [213] Дословно: бог из машины (лат.) — появлялся в конце пьесы и разрешал все трудности. — Примеч. пер. сержант, командующий жандармами, — не кто иной, как брат Лидиаса. С его помощью Тезаурусу преподносят дело так, будто бы Лидиас и спас Флоринду от жестоких разбойников. Между тем капитан Фьерабра влюбляется во Флоринду, принимая ее за цыганку, поет ей по ночам серенады, что разоблачает его как человека ветреного. Происходит еще много всяких других событий. Для иллюстрации приведу первую и последнюю сцены.

Лидиас: Верно говорят — повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить. Но это только в руках дурака, которому скажешь богу молиться, так он себе и лоб разобьет, а лбом стены ведь не прошибешь. Потому-то и дай бог с умным потерять, а с глупым не найти. Так что, была не была, пан или пропал. И не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.

Слуга Лидиаса: Куй железо, пока горячо. И так как сейчас ночь, а ночью все кошки серы, ночь темна не на век, и кто рано встает, тому бог подает. Мадемуазель Флоринда ждет уже нас, ждет-пождет, а не то домой пойдет.

Лидиас: Кто смеет, тот умеет. Лови счастье за хвост. Таково уж дело, что надо идти смело. И коли ты мужчина, то будь не дурачиной. ( Стучит в дверь .)