Димитр Димов - Табак

Фитилек осушил свою стопку разом, рыжий отпил от своей половину, а темноглазый юноша только пригубил. Озабоченные и печальные глазки Стоичко Данкина завистливо следили за тем, как жгучая жидкость переливается и их глотки. Снова его охватило желание напиться, чтобы забыть павшую лошадь, по не хотелось увеличивать долг Корчмарю. К Джонни он пришел только за мукой, подгоняемый бранью жены и хныканьем ребят. В память об их фронтовой дружбе Джонни отпускал Стоичко Данкину в кредит муку и керосин, а тот расплачивался после продажи табака. Желая обеспечить себе кредит на каждый следующий год, Стоичко всегда продавал свой табак «Никотиане», чьим агентом-скупщиком был Джонни. И за пятнадцать лет даже неграмотному Стоичко Данкину стало ясно, что его обирает сперва «Никотиана», а потом фронтовой товарищ. Но он не видел никакого иного выхода, а потому считал и «Никотиану» и Джонни своими благодетелями.

Стоичко свернул цигарку, утер нос рукавом тулупа и смиренно подошел к печке – за огоньком. Фитилек и оба незнакомца сразу оборвали тихую беседу. Стоичко наклонился, прикурил от уголька и опять сел у окна. Рыжий поглядел с сочувствием на его тщедушную фигурку.

– Ты говоришь, что пет подходящей почвы для работы, – вполголоса промолвил он. – А это кто? Кулак?

– Попробуй распропагандируй его, – с тихим смехом возразил Фитилек.

– Хочешь? – резко отозвался темноглазый.

По лицу Фитилька промелькнула тревога.

– Тише. По делайте глупостей! – нахмурившись, шепнул он. – Корчмарь подслушивает, того и гляди донесет старосте.

– Ну и что нее?… Ты хочешь работать без всякого риска? Тогда зачем ты позвал пас сюда, в корчму?

– Приди вы ко мне домой, это возбудило бы еще большие подозрения. За мной следят.

Наступило молчание. Рыжий допил свою стопку. Фитилек хотел было заказать Джонни еще сливовой, но неизвестные отказались пить.

– Пора ехать, – сказал юноша.

– Как? Сейчас? – с удивлением спросил Фитилек.

– Ты что? Холода боишься?

– Да куда же в такую темень?… Вокруг села волка бродят…

– Ну и что?

Кассир кооператива встретился взглядом с горящими темными глазами юноши и смущенно опустил голову.

– Мы и одни можем поехать, – холодно заметил рыжий.

– Ну конечно, – поспешно согласился Фитилек. – Так и для вас будет лучше… А то нас заподозрить могут.

– Нет! Ты поедешь с нами, – упрямо и гневно проговорил юноша.

– Но ведь завтра сочельник, – забормотал Фитилек. – У нас свинью зарезали… Дома работа есть.

– Слушай!.. Ты должен связать нас с товарищами в Шишманове. Понятно?

Голос юноши прозвучал так властно, что Фитилек согласился.

– Хорошо, – ответил он. – Пойду оденусь.

– Времени у нас в обрез, – предупредил рыжий.

Кассир кооператива взял палку, обмотал шею шарфом и ушел.

– Беспокоит он меня, – негромко проговорил Стефан.

– В деревне всегда трудно работать, – задумчиво отозвался Макс.

– Вы кто ж такие будете? – любезно осведомился Джонни после ухода Фитилька. – Что-то я вас раньше не видал.

– Мы инспекторы Земледельческого банка, – ответил Макс.

– А в наши края зачем?

– По служебным делам.

– Не насчет ли табачного кооператива, а? – закинул удочку Джонни.

– Да, никуда не годится ваш кооператив. Нет опытных и честных руководителей.

– Все разбойники! – с неожиданной язвительностью вмешался Стоичко Данкин.

– Что, и тебя нагрели? – спросил Макс.

– Меня-то нет! Старого воробья на мякине не проведешь. Я никогда в кооператив табака и не сдавал… О других говорю.

Стоичко Данкин знал, что такого рода заявления при. Джонни и даже вознаграждаются стопкой ракии. Г) взглянул на корчмаря, но тот, поглощенный беседой незнакомцами, не заметил отравленной стрелы, пущенной в кооператив.

– А ты кому продаешь свой табак? – спросил Стефан.

– «Никотиане».

– Сразу видно – очень уж добротные у тебя шаровары.

Джонни поморщился, а Стоичко Данкин, покраснев, невольно поджал ноги, чтобы скрыть свои лохмотья.

– Не твое дело, парень, – со злобой проговорил Стоичко. – Фирмы тоже не мед, да хоть обирают не догола.

– А кооператив?

– Кооператив приберет к рукам два урожая, а дуракам по десять процентов платит… Вот какой от него барыш.

Стоичко Данкин опять взглянул на корчмаря. Но даже за эти слова скряга Джонни не нашел нужным поднести ему ракии. Стоичко замолчал и злобно подумал: «Ну и жадина, сукин сын!.. Как тот городской ростовщик, что поле моего отца продавал».

– Вы сами виноваты, – сказал Стефан. – Зачем терпите в правлении агентов фирм?

– Мы люди темные, – насмешливо возразил Стоичко Данкин. – Нам невдомек, кто агент, кто нет.

– А я вам скажу, – проговорил Стефан. – Сколько полей у председателя вашего кооператива?

– Одно возле кладбища, – стал нарочно перечислять Стоичко Данкин, кинув мстительный взгляд в сторону Джонни. – Второе у Белого пруда… Два возле мельницы… Всего – четыре.

– Вот видишь! И снял он с них около пяти тысяч килограммов табака.

– Не знаю сколько, а урожай большой, – подтвердил Стоичко Данкин.

– Ну вот… А знаешь, сколько он сдал в кооператив?

– Сколько? – мрачно спросил Джонни.

– Только восемьсот килограммов… Сплошной брак, который фирмы но восемь, по десять левов покупают… А остальной табак – на складах «Никотианы».

– Это россказни…

– Нет, не россказни, а чистая правда.

– Откуда вы знаете?

– Узнали в банке.

Джонни не успел возразить – в корчму вошел Фитилек. Он был в коротком полушубке и бриджах. Макс посмотрел на часы. Ему показалось, что кассир кооператива что-то уж очень задержался – сходить домой и переодеться. можно было быстрее.

– Идем? – спросил Фитилек, расплатившись за ракию.

Макс и Стефан встали.

– А не наткнемся мы на волков по дороге в Малиново? – громко проговорил Макс, чтобы ввести в заблуждение Джонни, так как ехать они собирались по другой дороге.

– В той стороне их нету, а в Твардицком лесу появились, – ответил корчмарь.

Он еще раз испытующе посмотрел на незнакомцев, стараясь запомнить их лица. Они казались ему все более неприятными и подозрительными. Люди в таких драных пальто не могли быть инспекторами.

За последние годы Джонни скопил изрядную сумму денег, но потерял покой.

– Ты их знаешь? – спросил он Стоичко Данкина, когда незнакомцы ушли.

– Нет, – ответил тот.

– Пойди посмотри, дома ли староста.

– Нету его. Он в город поехал.

Джонни задумался. Незнакомцы были очень похожи па тех парней, с которыми дружил Фитилек, пока не женился на дочери кулака из соседнего села. А всем известно, что Фитилек был коммунистом, хоть он теперь тайком и убеждает местных богатеев, будто он сторонник власти. Зачем эти трое встречались в его корчме? Ясно, для того чтобы разведать обстановку. Того и гляди, пустят красного петуха!.. Или бомбу кинут в окошко!.. А то получай пулю в лоб из засады!.. Джонни терзали тревожные мысли. Им овладевали болезненные приступы страха, мучившие его целыми днями. Это был страх доносчика, выдававшего коммунистов, страх лжеца, сбивавшего цены на табак, страх грабителя, занимавшегося ростовщичеством, страх вымогателя, принуждавшего крестьян продавать свой табак «Никотиане». Много причин бояться было у Джонни, и мысль о двух неизвестных, ушедших с Фитильком, угнетала его. Надо было бы тут же пойти к старосте, сообщить ему о подозрительном поведении кассира кооперации. Впрочем, Джонни знал, что староста поднял бы его на смех с его подозрениями. Сукин сын этот староста! Не работает, а знай за девками бегает… Чтоб немножко успокоиться, Джонни палил стоику ракии и тут же опрокинул ее.