Василий Колташов - Мальчик из Фракии

— Соврет ведь, заячьи глаза! — усомнился Вторяк. Сложил руки над кругленьким животом. — Ой, соврет! Кому поверили?

— Не соврешь? — спросила Огняна. Посмотрела строго, сев рядом.

Невзор мотнул головой. Подумал: «Не верят еще… Куда тут денешься… Меда наемся, а если пчелы покусают то ничего… Одна беда другой места не даст». Ему дали подняться. Он вздохнул так глубоко, словно не дышал целую вечность.

— Хитер… — покосился Невзор на Амвросия. Стряхнул сор, приставший к одежде.

— Ты на него так не смотри. Сам виноват. Всех обидел! — строго отрезала Огняна. Сложила недовольно алые губки.

— Яблок нам хватит, — вмешалась Щука. — Тебя не обидим.

— Наелся я. Так сидел, вас подразнить…

— Сколько у нас еще осталось проса? — спросила Ирина.

— Проса совсем нет, — ответил Амвросий.

Вода в котле закипала.

— Тогда гречиху неси, — сказала девушка.

Мальчик быстро обернулся, протянув холщевый мешок хозяйке.

«Надо было с утра отмочить», — подумала она. Засыпала коричневые зерна в котел, распространявший запах жареного сала. Бросила рубленые грибы. Положила несколько лавровых листьев, без которых Валент не желал обходиться. Соль в жидкую кашу полагалось добавлять лишь при еде.

Амвросий вернулся на лавку к Идарию.

— Худой обед, — заметил тот.

— Ничего…

Друзья сидели у очага с самого утра. Вчера они собрали много грибов и коры. Теперь старательно вырезали лодки для малышни. Самим пускать было уже не интересно. Стружки летели в очаг. Неудачные изделия тоже ждал огонь. Теплые всплески пламени ласкали загорелые лица ребят.

— Болотная руда, она ведь на корнях болотных растений откладывается. Собирается там. Оттуда ее и достают, а уже потом железо делают — продолжал рассказ Идарий.

— Как же это так? — удивился Амвросий.

Он усердно вытачивал фигурку неизвестного божества. Четыре лодки разной величины лежали у его ног. К самой большой был приделан парус из бересты. Нос ее остро выпирал тараном как у римского судна с картинки в одном из свитков Валента.

— Бывает, что и на озерах руду с корней достают. Вода она, брат, много чего человеку дает. Не только рыбу, понимаешь?

— Чего же еще?

Деяна рассказ о добыче железа не интересовал. Не волновали его и лодочки из коры. Он лежал на ложе Амвросия и посапывал, дожидаясь обеда. Каша с грибами не казалась ему худой. До сбора урожая оставалось еще, как он считал, далеко. Общины за стенами княжеского городища радовались и такой пище. Только избалованным кузнецам подавай мясо, думал Деян.

— Еще… — задумался Идарий. — Еще на берегах глину берут.

— Для горшков, — важно пробасил Деян.

— Это и я знаю, — сказала Ирина. Помешала варево деревянным черпаком. Почувствовала как толкается в животе будущий ребенок. — Разве это новость? По берегам рек много можно глины найти. Из нее в Италии и грубую кухонную, и красивую столовую посуду для господ делают.

— Далеко это «в Италии»? — поинтересовался Идарий.

— Далеко, — вздохнула девушка. Опустила красивые голубые глаза. Лицо ее за время беременности еще больше округлилось.

— Италия, она на юге. Это полуостров у моря, — пояснил Амвросий, на днях выпытывавший у Валента, где лежат в мире какие земли.

— На юге, это я понимаю.

К запаху топленого сала примешался аромат свежих грибов. Мухи утомительно кружились вблизи.

— Ох! — выдохнул Деян.

Ирина не была в восторге от указания Валента кормить всех друзей мальчика. Припасов оставалось немного. «Скоро совсем без крупы жить придется. Хвала Иисусу есть рыба, а иногда и дичь. Может быть, Всегорд тоже не даст умереть с голоду», — рассудила хозяйка. Ее новые подруги сплетничали о том, что если Даврит не вернется к зиме за Дунай, некоторые племена совсем откажутся снабжать городище.

— Без сильной дружины даже Всегорд не принудит своевольных старейшин уплатить дань, — сомневалась пышногрудая Станимира.

— Слышала я, что только ливичи с охотой пошлют нам хлеб, — вторила женщина постарше. — Другие племена противятся. Говорят, слишком много людей на юг ушло, сеять было некому, а теперь жать, мол, будет нечего.

Ирина качала головой. Верить в подобное не хотелось. Волхвы обещали хороший, хоть и поздний урожай. Это внушало надежду. Валент, все теснее сходившийся с Всегордом, не тревожился вовсе. Женщину успокаивало такое поведение. Еще, нравилась ей идея не в меру щедрого мужа заняться охотой в «этих диких местах», как он выражался. «С солониной в зиму не пропадем», — считала она, беспокоясь не только о себе, но и о долгожданном младенце.

— Так как же руду в болотах собирают? — спросил Амвросий. Ему жутко хотелось об этом узнать. — Ты говорил, тебе отец рассказывал?

— Да, — протянул Идарий. Он порядком проголодался. Это сбивало рассказ. — Специальными черпаками добытчики достают руду с болотного дна. Плавают они на особых плотах, иначе на болоте в тех местах нельзя.

— Он что, болота тебе не видел? Это того, что с жабами? — захохотал Деян. — Ты еще расскажи, как лягушки квакают.

— Раз такой умный, сам рассказывай! — крикнул Идарий.

— Ну-ка хватит! — строго сказала Ирина.

— Валент говорил, что вы склавины, плохо землю пашете, — глубокомысленно заметил Амвросий. Ему почему-то стало нравиться считать себя римлянином. Прежде он никогда не думал о том кто он, к какому народу принадлежит. Все было просто во фракийских горах.

— Землю? — переспросил сын кузнеца.

— Как это! — подскочил от удивления Деян.

«Совсем от голода дети переругаются», — решила девушка. Они казались ей смешными. От этого румянец выступил на ее щеках, а гуды сложились в улыбку.

— Много я не знаю, — стушевался маленький римлянин, — но вроде как неглубоко ее перепахиваете. Оттого она быстро и слабеет. Потом забросите и лес жжете. Сначала урожаи большие, а дальше хуже делаются. У римлян не так!

— Откуда это твоему отцу знать, он и сохи то не видел!? Учить еще будет! — продолжал возмущаться Деян.

— Он в империи хозяином многих земель был, — попробовал возразить Амвросий. Шмыгнул носом. Чихнул от пепла.

— Перун свидетель. Признает правду, — кивнул сын кузнеца.

Деян махнул рукой. Что толку спорить? Разве у земли бывает хозяин? Смешно даже. Глупость одна. Не бывает у земли хозяина. Иначе, зачем ее создали боги? Нет хозяина ни у земли, ни у человека. Даже боги в людском мире не хозяева, хоть и сотворили его.

Невдалеке послышались шаги. Ребята посмотрели в сторону входа. Высокий, необыкновенно широкий в плечах мужчина, поклонившись, вошел в людскую часть дома. Лицо гостя плотно заросло рыжеватой шерстью. Русые волосы были убраны в хвост. Глаза враждебно горели под клокотавшими бровями.

— Охранят боги твой очаг, хозяйка. Могу я видеть твоего мужа?