Герман Нагаев - Пионеры Вселенной

Военный министр Ванновский, узнав о бегстве Шварца, приказал его найти и взыскать присвоенные им десять тысяч. Однако поиски в Вене ни к чему не привели. Полковник Зуев доносил, что сбежавшего следует искать в Германии…

На шифрованный запрос из Петербурга русский военный агент в Берлине ответил депешей: «Шварц Давид, австрийский подданный, изобретатель управляемого аэростата, проживает в Берлине под собственной фамилией. Он продал свой проект со всеми чертежами известному фабриканту, владельцу металлических заводов Карлу Боргу, который, в свою очередь, вошел в сделку с военным ведомством Германии. Металлический, управляемый аэростат, по чертежам Шварца, строится сейчас на испытательном полигоне воздухоплавательной части вблизи Берлина. Шварц приглашен в качестве технического консультанта».

Депеша была показана Ванновскому.

– Выходит, Шварц оказался мошенником. Следовало бы его проучить… Однако ссориться сейчас из-за десяти тысяч с дружественной Германией, по крайней мере, неразумно…

После такого высказывания министра в русском военном ведомстве на Шварца махнули рукой…

А Шварцу было совершенно безразлично, какой державе служить. Его интересовали деньги, и только деньги! Немцы платили больше, и он предпочел их…

Дирижабль строился успешно. У Шварца теперь был опыт, накопленный в Петербурге. На немецком эллинге было лучшее оборудование и больше порядка… Но в начале 1897 года, когда работы на постройке дирижабля вступили в стадию завершения, Шварц скоропостижно скончался.

В военном ведомстве Германии заколебались… Но влиятельный Берг настоял на том, чтоб завершить постройку. К осени дирижабль был готов.

В ноябре, когда в Центральной Германии стояла безветренная, сухая погода, решили провести пробный полет…

Как раз в то время, когда Циолковский мастерил свою «воздуходувку», дирижабль Шварца поднялся в воздух с военного поля под Берлином. Он набрал высоту в триста метров и взял курс на Шенеберг. Потом, описав полудугу, направился к Темпельгафу…

За его полетом внимательно следили военные и фабрикант Берг – тучный усатый господин в цилиндре.

Когда дирижабль благополучно пришел к цели, к Бергу подошел высокий генерал с седыми усами.

– Прошу извинить, господин Берг, но я давно следил за постройкой дирижабля и теперь рад вас поздравить с победой!

– Если не ошибаюсь, граф Цеппелин? – с почтительной улыбкой спросил Берг.

– Да, Фердинанд Цеппелин – генерал в отставке, который не чужд изобретательских идей и давно тоскует по интересному делу.

– У вас есть ко мне какие-то предложения, генерал?

– Да, я не против того, чтоб вступить с вами в деловое содружество. Целых пять лет я посвятил раздумьям о полетах. У меня есть идеи по совершенствованию дирижабля Шварца, и я был бы рад потолковать с вами о создании на паритетных началах компании по строительству дирижаблей.

– В чем вы видите, генерал, мое участие в этом предприятии? – спросил Берг, всматриваясь в энергичное и властное лицо генерала.

– Вы бы создали техническую основу, я же обеспечил бы фирму выгодными заказами со стороны армии и правительства и даже готов вложить свои деньги.

Берг, взглянув в холодные стальные глаза генерала, понял, что тот не шутит. Он с минуту подумал и сказал дружелюбно и весело:

– Не угодно ли, граф, вам сегодня поужинать у меня? Я был бы рад обсудить с вами это предложение.

– Охотно, господин Берг. Охотно! Мое ландо к вашим услугам…

Воздуходувка получалась. Циолковский строил ее в виде веялки. В раструбе наметил установить несколько горизонтальных пластин, которые должны были выравнивать воздушный поток, делать его равномерным.

Испытываемую модель он решил поместить в центре воздушного потока, у самого жерла воздуходувки. На прочной деревянной подставке у воздуходувки предполагалось установить продолговатый жестяный ящик с водой. В него должна была погружаться плоская продолговатая ванночка с тонкими металлическими стойками, поддерживаемыми модель. Модель, сделанная из папье-маше, тонкой проволочкой присоединялась к стальному рычажку у шкалы с миллиметровыми делениями.

Под напором воздушного потока модель должна была плыть в ящике с водой и натягивать проволочку и рычажок. По шкале с делениями легко было высчитать коэффициент сопротивления. Модели намечались различной конфигурации.

Изготовление воздуходувки продвигалось медленно.

Жилось трудно. Жалованья едва хватало на пропитание. Те деньги, что заплатили в журнале «Вокруг света» за повесть «На Луне», быстро растаяли… Циолковский строил свою машину сам: был и столяром, и слесарем, и жестянщиком… В брезентовом фартуке с прихваченными ремешком волосами, в железных очках он походил на простого русского мастерового. Именно таким его и увидел Ассонов, зайдя как-то вечером. Циолковский встретил его радушно, без всякого смущения.

– Присаживайтесь, Василий Иванович, и посмотрите на мою воздуходувку. Дело, кажется, близится к концу! В ней можно будет испытывать не только модели дирижаблей, но если потребуется – и самолетов.

– Но вы же настроены против самолетов! – возразил Ассонов.

– Нет, я не против. Я даже года три назад опубликовал статью «Аэроплан, или птицеподобная летательная машина», где писал о наиболее рациональной обтекаемой форме аэроплана. Однако сейчас, пока нет сильных моторов, я отдаю предпочтение аэростатам… Да и в будущем им будет принадлежать главенствующая роль, ибо они способны поднять не одного-двух, а десятки, сотни людей.

– Я не хочу оспаривать ваше мнение, Константин Эдуардович, напротив, я принес свидетельство об успешном полете дирижабля.

– Что? Что? – не расслышав его, тревожно переспросил Циолковский.

– Вот у меня «Московский листок», где перепечатано сообщение из немецкой газеты.

– Дайте, дайте, я хочу посмотреть, – встрепенулся Циолковский… – А, вот, вижу: «2 ноября 1897 года в Берлине состоялся пробный полет металлического дирижабля Шварца. Дирижабль поднялся на высоту в 300 метров и, пролетев расстояние в несколько десятков километров, благополучно пришел к намеченной цели и опустился на поле, где его ждали».

– Опять немцы обскакали нас, – вздохнул Циолковский. – Когда же Россия научится уважать и ценить своих собственных изобретателей? Ведь я представил на рассмотрение проект металлического управляемого дирижабля еще десять лет назад! Слышите, Василий Иванович, десять лет назад! Мы бы за эти годы могли построить по один, а сотни дирижаблей! Сотни!

– Да, дорогой друг. Да! Стыдно и горько признаться, но это так… Несчастье наше не в том, что мы отсталая страна, – у нас не меньше, чем на Западе, умных, талантливых людей, – несчастье наше в том, что сидящие у власти, тупые, черствые, безучастные к прогрессу люди не поддерживают эти таланты, а, расшаркиваясь перед заграницей, приглашают иноземцев.