Б. Кайго - Тигр в лабиринте

Думаю, этого довольно.

Однажды мы с Ли Као зашли в мастерскую Хо и застали его в слезах. Он держал в руке простой серебряный гребешок и громко рыдал. Успокоившись, он попросил выслушать его, сказав, что мы единственные, с кем бы он мог поделиться. Ли Као налил ему вина, и Хо Вэнь поведал нам о своей боли;

— Несколько лет назад я угодил прародительнице, и она милостиво позволила мне иметь наложницу, — начал свой рассказ Хо. — Но у меня не было денег, и претендовать на знатную даму или хотя бы ее служанку я, разумеется, не мог. Поэтому я выбрал танцовщицу из Ханчжоу. Ее звали Яркой Звездой, и это была самая прекрасная и отважная девушка из всех, кого я знал. Я очень любил ее; она же, естественно, нет, потому что я — старый уродливый червяк. Но я ни в чем не принуждал ее, и, думаю, она была счастлива со мной. Этот гребень я подарил ей в знак моей любви. Это простой гребешок, но я не мог купить другого, и она носила его в волосах, чтобы порадовать меня. Прежде я никогда никого не любил и по своей глупости полагал, что эта любовь будет длиться вечно.

Но однажды прародительница пригласила к себе во дворец нескольких воинов и среди них молодого капитана из столь знатной семьи, что все прочили его в мужья моей дочери.

Но разговор зашел о боевых искусствах, кто-то упомянул о Яркой Звезде, и капитан сразу оживился. Он сказал, что она необыкновенная девушка. Яркая Звезда стала легендой в Ханчжоу благодаря своему мастерству в танце с мечами; и молодой капитан, сам весьма известный фехтовальщик, был готов отдать что угодно за встречу с таким противником.

Поскольку в танце с мечами разница в общественном положении не имеет значения, прародительница приказала позвать девушку. Она повиновалась, и когда я увидел, как загорелись ее глаза, то все понял. В этом и был смысл ее жизни, ее счастье и свобода. Она взяла мечи, я натер ее тело маслом, и она гордо вышла к зрителям, юная и прекрасная как богиня.

Участвующие в танце с мечами носят только набедренные повязки, и я не мог позволить себе пойти туда. Я не присутствовал при поединке, но этого и не требовалось.

Дул ветер, и со стороны дворца доносился звон мечей. Звуки становились все громче и громче, быстрее и быстрее. Я слышал возбужденные крики толпы. Люди кричали во всю глотку, барабаны били, словно раскаты грома. И даже когда время боя-танца вышло, крики одобрения и восторга не смолкали еще минут десять. Судьи отказались назвать победителя. Они сказали, что только божества могут судить божеств, и присудили победу обоим танцорам.

В ту ночь я лежал и слушал всхлипывания моей любимой. Она без памяти влюбилась в молодого капитана, но что она могла поделать? Она была танцовщицей, и такой знатный господин, как он, не мог взять ее в жены. Ей бы пришлось видеть его каждый день после свадьбы с моей дочерью, видеть, не имея права даже прикоснуться. Она проплакала всю ночь, а на утро я пошел в казарму и долго говорил с капитаном, который, как и она, всю ночь не сомкнул глаз. Ему всюду виделись ее лицо, ее тело… Когда я вернулся, то надел ей на шейку золотую цепочку с нефритовым кулоном — подарок капитана и знак его любви.

Ну разве я не червяк? — Хо плакал, утирая слезы, — У меня так мало гордости, что я даже стал их пособником! Но на карту было поставлено ее счастье, и я пошел на это. Я узнал, что дважды в день проход между стенами остается без охраны. Очень ненадолго, но все же: на закате, когда уходит охрана, стражники ждут некоторое время, проверяя, все ли ушли, прежде чем спустить собак, и на рассвете, пока запирают собак перед тем, как заступить новой вахте. Во внутренней же стене в северном крыле дворца есть маленькая дверь, и я выкрал от нее ключ и отдал Яркой Звезде. В тот вечер на закате, удостоверившись, что в коридоре никого нет, я дал сигнал, капитан перелез через внешнюю стену, пробежал по проходу, и моя любимая открыла дверь. С восходом солнца он таким же способом вернулся в казармы.

Почти месяц они жили в раю.

Для меня это, конечно, был ад, но какое это имело значение по сравнению с их счастьем. А потом как-то раз я услышал отчаянный крик. Я бросился к стене и увидел, что

Яркая Звезда в панике пытается открыть дверь, но та не поддается. Она сказала, что открыла се, но услышала чужие шаги, испугалась и спряталась. А когда вернулась, дверь оказалась заперта, и кто-то унес ключ. Я ринулся на псарню, пытаясь сказать страже, чтобы они не спускали собак. Но было слишком поздно. Свора диких голодных псов мчалась по проходу…

Молодому капитану удалось убить многих… Но не всех. Яркая Звезда в ужасе дергала дверь, слыша, как ее любимого раздирают в клочья. Этого она не перенесла. Моя Звездочка бросилась в старый колодец рядом со стеной, и я не успел спасти и ее.

Это не был несчастный случай.

Солдаты знали, что капитан не ночует в казарме, а свидетели поединка видели, как горели его глаза. К тому же влюбленные были так счастливы, что этого нельзя было не заметить.

Но одного я не могу понять. Кто мог оказаться таким жестоким и бесчеловечным, чтобы закрыть дверь и забрать ключ? Это было преднамеренное злодейское убийство!

Хо Вэнь снова зарыдал и целую минуту не мог вымолвить ни слова.

— Но на этом все не кончилось, — все же собравшись с силами продолжил он, — Моя Звездочка хотела умереть, но ее судьба оказалась куда хуже. Так сильно хотела она увидеть своего капитана, что даже в смерти ей суждено пытаться открыть ту злосчастную дверь. Но сделать она этого не в силах!

На следующую ночь я пришел к колодцу и увидел, что моя возлюбленная попалась в ловушку танца призраков. И теперь, боюсь, это проклятие никогда не покинет ее, и ей придется страдать вечно.

Ли Као вскочил с места и громко хлопнул в ладоши.

— Ничего подобного! Можно разрушить оковы танца призраков! Хо, отведи нас на то место, и мы вместе поможем ей.

Стояла глубокая ночь, время духов, когда мы вышли в сад. Ветер печально вздыхал в кронах деревьев, вдали одиноко выла собака, а на фоне луны словно осенний лист маячил силуэт совы. Когда же мы пришли к стене, я увидел, что потаенной двери уже нет, а образовавшийся в стене проход заложен кирпичами. Старый колодец был завален камнями, и все поросло сорняком.

Ли Као повернулся ко мне.

— Десятый Бык, тебя когда-нибудь учили, как увидеть призрака? — тихо спросил он.

Я покраснел.

— Мастер Ли, — смущенно сказал я, — в моей деревне молодых не знакомят с миром мертвых, пока они не научатся уважать живых. Настоятель сказал, что я, возможно, буду готов к зиме.

— Не волнуйся, — ободряюще ответил Ли Као, — мир мертвых чрезвычайно сложен, но видеть духов очень просто. Посмотри на эту стену, где когда-то была дверь. Смотри внимательно и не отрывай взгляда, пока не увидишь что-нибудь необычное.