Б. Кайго - Тигр в лабиринте

О его опытах узнали грабители и, пока его не было, ворвались в дом. Они схватили его возлюбленную и стали пытать, желая выведать, где ученый прятал золото. Но она ничего им не сказала.

Он держал ее в объятиях, когда она умирала, но бедняжка уже не узнавала его.

«Простите, — лишь вымолвила женщина. — Вы же не убьете меня. Мой муж — великий ученый и добрейший человек, но если я умру, кто же будет за ним присматривать? « С этими словами она умерла.

Доктор-Смерть повернулся к гробу.

— Любимая, не печалься, еще немного, совсем чуть-чуть, и мы снова окажемся вместе!.. Понимаете, моя жена не была красавицей, но я так ее любил. Ее звали Чан Чао, и она могла приготовить самый вкусный на свете обед просто из риса и трав!..

Он уже напрочь забыл про нас, и мы на цыпочках вышли из дома. По-прежнему лил дождь, и Ли Као, судя по всему, и впрямь собрался испробовать эликсир на слоне.

Бедное животное таскало поваленные деревья у подножия холма, и похоже, его хозяин не был последователем Конфуция. На шее слона виднелись большие кровавые рубцы, и, видимо, он не ел уже много дней. Мы подошли ближе, и Ли Као капнул одну каплю эликсира бессмертия на лезвие ножа.

— Вы не возражаете? — мягким голосом спросил он у слона.

Слон посмотрел на нас, и его глаза словно говорили:

— Ради всего святого, освободите меня, чтобы я мог родиться вновь молодым и здоровым!

— Как пожелаете, — ответил мастер Ли и осторожно приложил лезвие к открытой ране.

Какую-то секунду слон удивленно смотрел на нас. Потом икнул, подпрыгнул вверх, упал на спину, посинел и спокойно отошел в мир иной.

Мы переглянулись.

— Гениально! — воскликнул Ли Као и посмотрел на покосившийся дом на холме. Лил дождь, и ветер доносил до нас печальную песню алхимика:

В саду, под окном

Посадил я цветы,

Где ветер склоняет камыш;

В саду, под окном

Похоронена ты,

И прошлого не возвратишь…

Я закрыл глаза и увидел океан слез. А над ним в ослепительно синем небе мерзко скалила зубы огромная маска тифа. Теперь сомнений больше не осталось. Правитель Цинь должен был умереть.

Мы нагнали правителя в городе Циндао, где он остановился у одной весьма знатной дамы, чей старший сын был князем уезда. Ли Као, как всегда, удалось подкупить стражников, и мы прошли мимо ворот к главной башне дворца. Моя душа ушла в пятки, когда мы карабкались вверх, хватаясь за лианы, но вдруг я уловил знакомый аромат, и мое сердце затрепетало.

— Цветок Лотоса! — воскликнул я и чуть не упал вниз. — Мастер Ли, я должен ее увидеть.

Ли Као, разумеется, согласился (а что ему еще оставалось делать?), вскоре мы добрались до верхнего окна, и я увидел ЕЕ.

Цветок Лотоса была совсем одна, и я уже собрался броситься к ней, как вдруг опешил и грустно потупил глаза.

— Что случилось? — недоумевая, спросил старик.

— Я не могу. Я забыл жемчуг и нефрит, — захныкал я. Ли Као недовольно поморщился, покопался в карманах своего широкого халата и достал черную жемчужину с белым пятнышком в форме звезды.

— На, держи, — проворчал старик. — Я сохранил ее, потому что она редкая. Теперь доволен?

Конечно, я был доволен. И не просто доволен. Я был счастлив! Теперь я мог предстать перед моей любимой! Я перегнулся через подоконник, и маленькая жемчужина покатилась к ногам девушки. Вот сейчас она поднимет голову и…

Цветок Лотоса подняла голову — только не в мою сторону. В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, в комнату влетел какой-то мужлан и высыпал гору нефрита и жемчуга к ногам довольной «царицы».

— Не бойся, любимая, твой Пу-Пу принес тебе еще подарки! — заорал удельный князь, и мне ничего не оставалось, как обиженно прикусить губу и молча слезть вниз.

— Пу-Пу? — голос Ли Као был веселым и едким, как соль. — Ты, конечно, извини, но я бы не советовал вступать в близкие отношения с женщиной, которая называет своих любовников собачьими кличками.

— Она любит домашних животных, — пояснил я.

— Я заметил, — ответил Ли Као. — Надеюсь, она вас хоть в конуре держать не будет, а то представляешь, сколько шуму будет во время кормежки? Ладно, а теперь, если не возражаешь, может, мы все-таки вернемся к нашим баранам? Правитель Цинь, помнишь такого? А?

Я долез до окна правителя и, не дыша, заглянул в комнату. Правитель был один. Он держал в руках счеты и подсчитывал добычу. Сейчас в свете свечи он казался не таким могущественным и громадным, хотя мое сердце по-прежнему учащенно билось, как тогда перед казнью. На Цине была все та же маска, тот же плащ из перьев, но золотые перчатки висели рядом на стуле, и его руки показались мне очень маленькими. Ли Као прищурился и наклонился ко мне.

— Он живет ради денег. Что ж, из-за них ему и придется

умереть.

Ли Као достал из кармана большой алмаз и огляделся. Рядом с окном вилась дикая роза, и мастер Ли положил камень возле острых шипов. В небе ярко светила луна, и алмаз горел, словно глаз тигра. Старик ухмыльнулся и, открыв флакончик с эликсиром бессмертия, вылил его на колючий цветок.

Мы притаились в тени лиан, и Ли Као начал водить ножом по стене. Звук был отвратительным, и вскоре мы услышали скрип половиц и тяжелые шаги тирана.

Я затаил дыхание. Ужасная маска показалась из окна, втянула воздух и заметила сияющий холодным огнем камень. Цинь вытянул руку и взял алмаз. Я совершенно отчетливо видел, как острые шипы вонзились ему в кожу, и, по моим подсчетам, в кровь попал яд, способный умертвить весь Китай и половину Кореи и Японии в придачу.

Однако произошло совсем другое. Цинь поднес камень к «лицу», покачал головой и довольно хмыкнул.

— Холодный, — проскрипел металлический голос, — очень холодный…

Я был настолько обескуражен, что отпустил руки, и мы вместе с Ли Као полетели вниз.

Цинь не заметил нас, зато до земли оставалось совсем немного, когда мне удалось снова схватиться за лиану. Внизу у ворот стояли солдаты, и нам пришлось срочно забраться в первое попавшееся окно.

В комнате кто-то громко храпел, и мы на цыпочках подошли к двери. Ли Као еле слышно повернул ручку, но тут же закрыл дверь. В коридоре стояла стража, и мы услышали чьи-то шаги. Бежать!.. Скорее бежать…

Я кинулся обратно к окну, как вдруг в комнате что-то заворочалось, и, оглянувшись, мы увидели знакомую большую фигуру.

— Куда вы дели мой женьшень? — проревела прародительница и быстро заспешила навстречу нам.

Меня подтащили к трону и перед глазами вновь появилась постылая тигриная маска.

Как и прежде, я почувствовал, как липкий холодный мозг Циня окутал мой; но что-то изменилось. Правитель вздрогнул и в страхе отпрянул назад.