Дереник Демирчян - Вардананк

Гайк вышел из дворца. На площади кипела толпа еще более многолюдная, грозная и взволнованная. Большими группами стояли среди нее персидские воины. Гайк махнул рукой крепостному воеводе, которого окружали воины-армяне.

– Скажи князю, чтоб дозволил он! – крикнул Гайку один из них.

– Да, да, чтоб позволил их прикончить! – подхватил другой, указывая на персов.

– Тише, тише! – быстро обернулся к ним крепостной воевода, направившийся было ко дворцу. – А ну-ка, отойдите назад!.. Вместе с Гайком он поднялся во дворец и вошел в покои.

– Немедленно займешь все башни и входы. Оба конца моста через Аракс будешь охранять сильными отрядами, чтоб персидские войска не захватили мост. Я распоряжусь – тебе пошлют вспомогательные силы. Все будешь делать под предлогом защиты персов от народного бунта, А при первом же сигнале уничтожишь весь персидский отряд!

– Будет исполнено, князь! – с радостью отозвался воевода – Не сдерживай ярость народа! Предоставь ей разгореться…

– Я и себя самого с трудом сдерживаю, князь! Очень уж глубока обида…

– Держи себя в руках! За столицу ты отвечаешь головой, – знаешь ведь…

– Так, князь!

– Поддерживай связь со мной. Отряд свой собери и расставь сейчас же. Начальнику персидского отряда передай мое распоряжение: немедленно вывести вокнол из города. В случае отказа- уничтожь на месте! Иди!

Крепостной воевода удалился, очень довольный приказом Атома.

Атом повернулся к Аракзлу:

– А ты и твои товарищи будьте готовы и ждите приказа! Помни: сражаться – еще не значит доказать храбрость. Храбрость доказывается победой в бою! Грозен час испытаний!

– Мы в бой идем не храбрость показывать, князь! – покачал головой Аракэл. – Да будет ведомо всем – нахарару и простолюдину, – что не видать от нас пощады изменнику, кто бы он ни был! Не отдадим мы страны родной, кто бы на нее ни посягал!

– И правильно! Но чтоб не было опрометчивых, необдуманных действий! Понятно? – подчеркнул Атом.

Из слов молодого нахарара Аракэл заключил, что перед ним человек, преданный родине. Но недоверие рассеялось не полностью, – Аракэл все еще поглядывал на Атома косо. Зато другие почувствовали, что между ними и этим воинственным нахараром заключен негласный договор: всем было ясно, что Атом также возмущен нахарарами-отступниками.

– Идите же, собирайте оружие и группами расположитесь по селам и садам, поблизости от государственного войска. Но, повторяю, сами в бон не ввязывайтесь!

– Это уж видно будет на месте, князь!.. – отрезал Аракэл.

– Без приказа не начинайте! Иначе мы все проиграем… Надо действовать сообща, поймите это. Ну, идите! Товарищи Аракэла ушли из дворца.

– Будет бой – не станем ждать приказа!.. – упрямо пробормотал Аракэл, уходя.

Задумавшись о том, возможно ли выполнение наказов, оставленных Спарапетом, Атом сидел, забыв обо всем окружающем. Он с нетерпением ждал гонцов, которые должны были явиться к нему, чтобы получить указания и немедленно выступить в путь.

Потребовав от служителя пергамент, перо и чернила, Атом разложил листы пергамента на высоком аналое и принялся за составление послания. Вошли гонцы.

– Немедленно отправитесь к нахарарам! – писал и одновременно наставлял гонцов Атом. – В дополнение к моим посланиям передайте устно все, что произошли. Как только персидские войска вместе с вероотступниками подойдут к нашим границам, отряды нахараров немедленно должны двинуться к Айрарату!

Помолчав, он продолжал:

– От моего имени настоятельно просите нахараров установить непрерывную связь со мной. Скажите, что я остаюсь в Арташате, пока не выяснится положение, после чего выеду к Бзнунийскому морю.

Закончив краткие послания, он запечатал их своей печатью и позвал старшего из гонцов, который не отрывал от него настороженного взгляда, точно имел дело с врагом. Но Атом, как видно, хорошо знал его, – он отозвал его в сторону, чтобы вполголоса сказать ему:

– Возможно, что нахарары Гадишо Хорхоруни и Артак Рштуни тайно послали гонцов в свои отряды Передашь нахарарам, что я сам отправляюсь к Бзнунийскому морю, чтоб возглавить дело объединения общегосударственного войска. Еще до того, как отступники доберутся до места, я соберу их отряды и приведу в Багреванд. Понял?

– Понял! – не отводя взгляда от лица Атома, подтвердил гонец.

Атом позвал остальных:

– Вручите эти послания нахарарам, получите ответы и доставьте мне, где бы я ни находился. Езжайте немедленно!

Гонцы выбежали из покоя.

Была поздняя ночь. Толпа все еще нетерпеливо и беспокойно шумела на площади, выражая недовольство бездействием дворца и требуя, чтоб католикос предпринял что-нибудь.

– Владыка, дело не терпит отлагательств! – обратился к католикосу Гевонд. – Выступи, выполни долг свой перед страной!

Католикос долго сидел задумавшись – то ли молясь в душе, то ли обдумывая какое-то решение. Присутствующие ждали в напряженном молчании. Но вот он снял с себя обувь, взял патриарший посох и со скорбью промолвил:

– Истинное слово – скорбящий я отныне! Нет у меня больше ни пристанища, ни покоя. Иду я, чтоб обойти всю страну Армянскую. Пусть следуют моему примеру все, кто ей предан! В путь!..

Все духовные пастыри в знак скорби тоже разулись, взяли в руки посохи и последовали за католикосом. Оборванный вестник, принесший черную весть, прошел вперед. Беспримерное шествие возглавляли католикос, пастыри и вестник, рвавший на себе одежду в знак скорби. За ними двинулась толпа. Католикос часто останавливался на улицах, собирал народ и взывал к нему:

– Подымайся, народ армянский! Настал для тебя день жизни или смерти!

Пылали факелы, и в их кровавом свете было видно устрашающе огромное, кипящее и бурлящее скопление народа.

Из одного дома вышла женщина со щитом в руке, препоясанная мечом. За нею выбежал супруг и протянул ей ребенка. Жена передала ребенка обратно и затерялась в толпе. Тогда муж выхватил из-за двери копье и с ребенком на руках присоединился к шествию. Выходили из домов и другие женщины, тоже с оружием в руках. Среди них были Дешхо и Магтах.

Католикос обходил жилища, вызывая хозяев:

– Оставьте дома ваши! Выходите, присоединяйтесь к нам Население высыпало из домов, охваченное страхом. Люди сознавали, что потрясены основы государства, что исчезли все прежние мерила вещей.

– Пусть слуги предводительствуют своими господами в этой войне за веру! – взывал католикос. – И пусть все будут равны в час опасности!

Он направился за черту города.

– Куда ты ведешь нас, святейший отец? – спросил его некяй болезненного вида пастырь.

– Против отступников, отрекшихся от нас!

Блаюдаря умелым и обдуманным мероприятиям крепостного воеводы все башни и все подступы к городским стенам, а также оба конца моста через Аракс были заняты армянскими отрядами.