Дереник Демирчян - Вардананк

Махкос умолк и остался стоять, с серьезным видом уставив шись на Зохрака.

– Значит, все рассказанное тобой – правда истинная? – с напускной серьезностью переспросил Артак.

– Самая что ни на есть истинная, государь нахарар удела Могк! – скороговоркой серьезно и простодушно отбарабанил Махкос, браво вытягиваясь перед Артаком и переводя на него широко открытые глаза Грянул взрыв хохота.

– Ну еще… – весело воскликнул Зохрак, – расскажи еще что-нибудь!

Не меняя позы и не моргнув глазом, Махкос принялся рассказывать:

– Значит, дело было так: прислал к нам один сепух из Хорхоруника и похваляется, что он на расстоянии в один фарсах в дерево попадет. А наши сепухи ему в ответ: «Это что?! Есть у нас воин один, так он еще дальше в цель попадает!» Завязался спор. Позвали меня, спрашивают: «На каком расстоянии ты в цель попадешь?» А я в ответ: «От Тарона до Рштуника – вот па каком расстоянии!» Не поверил хорхорунийский сепух, смеется надо мною: «Стреляй – погляжу!» Взял я лук и говорю: «Видишь дерево на опушке леса в Рштунике?» Говорит: «Нет, не вижу». Я говорю: «А я вот вижу!» Он спрашивает: «Ну и что же ты можешь с деревом зтим сделать?» Говорю: «Семь стрел возьму и все семь в него всажу;» -«Давай!» -говорит. Взял я семь стрел, выстрелил. Говорю: «Видишь?» А он в ответ: «Да что тут видеть-то?» Говорю: «Едем в таком случае!» Сели мы на коней, поехали. Едем, едем, подъехали через день к тому дереву. Смотрим – в стволе дыра. А он говорит: «А кто его знает, что за стрела и когда она в дерево попала?.. Вовсе это не твоя стрела, и потом если даже и твоя, где шесть остальных?» А я ошалел. Говорю себе: а ну, присмотрись получше… Обошел я дерево, смотрю – сзади из ствола кончик стрелы торчит… Потянул я – еще одна показалась! Срубил я дерево и что же вижу? Все шесть стрел в одной дырке! «Вот, говорю, ведь все шесть одна за другой в одно и то же место угодили, ствол пробили и рядком нанизались, как на шампуре! Одна только первая стрела чуть вторую задела, да и то с разгона, а то все шесть на ширину мизинца друг от друга лежали!»

– Значит, и этот твой рассказ – правда истинная? – спросил Зохрак.

– Истина из истин, князь! – подтвердил Махкос, не отводя глаз и все с тем же простодушным и серьезным выражением лица.

Артак громко расхохотался.

– Ну и что сказал сепух, увидев все это? – заинтересовался Зохрак.

– Говорит: «Теперь я стрелу выпущу! Только мы иначе сделаем: я положу себе на голову яблоко, и ты себе положи. Будем стрелять в эти яблоки!..» Вижу я, что сепуха за живое задело, говорю. «Будь по-твоему!» А сам ионимгю, что ев хочет в меня стрелу всадить. Положили мы себе на головы по одному яблоку, стали друг от друга на расстояний одного фарсаха. Начали выпускать стрелы. Да только каждый раз, как он выпустит стрелу, я тотчас же своей стрелой его стрелу отбиваю, прямо наземь ее сбиваю. А он этого не замечает. Стреляем мы, стреляем, а яблоки все на месте… Рассвирепел сепух, подбегает ко мне – в чем, мол, дело? А я ему показываю: вот мое яблоко! И у него яблоко на месте. Он кричит: «В чем же дело?» А я ему в ответ: «Что же поделаешь, сепух, оба мы не умеем в цель стрелять! Выходит, что так!»

Артак повалился на траву. Воины громко хохотали. Но на лице Махкоса не дрогнул ни один мускул.

– Молодец, Махкос, иди к себе!

– Повинуюсь и готов защищать страну Армянскую до последней капли крови! -не переводя дыхания, выпалил Махкос.

– Ну-ну… – вполголоса оборвал его Алексаниос, которому не нравилось то, что молодые князья «балуют» воинов.

Махкос отдал воинский привет, ловко повернулся и широкими шагами пошел к своим.

Артак все еще смеялся.

– Ну, в путь! – вскоре скомандовал Зохрак.

Все вскочили на коней. Отдохнувшие, сытые, скакуны нетерпеливо грызли удила. «Вишап» Зохрака, поводя глазами, плясал на месте. Артак не сводил с него глаз.

– Ну, давай! – крикнул он, оглядываясь назад и отдавая поводья своему скакуну.

Отряд сорвался, словно вой, спущенных с тетивы стрел. Дробный цокот каменным градом рассыпался по дорою. Радость молодых князей при мысли о предстоящей встрече с Анаит и Астхик, хмель от вина и солнца, безумие молодости, гордость Алексаниоса, любующегося своими «дьяволятами», – все смешалось в этой бешеной скачке. Сияющими глазами глядели на открывающийся взору Рштуник влюбленные юноши. За ними скакали телохранители. Не нарушая равнения в рядах, стройной колонной мчалась за ними полусотня. Один из воинов на скаку нагнулся и, сорвав с ноги Махкоса сандалию, поднял ее высоко в воздух, потряс над головой. Смех прокатился по рядам, всадники хохотали, пряча лица.

– Шагом! – подал команду Зохрак, натягивая поводья.

Воины перешли на шаг. Кони мотали головами.

И вот открылось взору Бзнунийское море. У молодых князей забились сердца…

«Пусть я умру, лишь бы была жива она…» – думалось Зохраку.

То же подумал и Артак.

Рштуник переставал быть миром мечты. Перед ними расстилался реальный Рштуник, со своими лесами и горами. Приветливо приподнял голову над кронами деревьев замок. Вился гад кровлей дымок, поднимаясь к небу…

Кружным путем – через Артаз – Гадишо спешно направился в Хорхоруник, чтобы взять свой полк и отгести его в Арташат. Он намеревался посоветовать то же и Артаку Рштуни. Предстоявшая ему задача была не из легких. Надо было все сделать, избегая столкновения с Атомом Гнуни и сохраняя свои намерения в тайне от Артака Мокац, поддерживая внешне дружественные отношения с ним. А это было, пожалуй, самой тоудноч частью задачи, которую поставил перед собой Гадишо. При этом необходимо было и спешить с выполнением, пока весть об измене не дошла доА.ртака Мокац.

Пробыв в свой родосой зачи., Гадишо узнал, что семья его уехала е Арцруник и должна зерниться к вечеру.

Он вызвал к себе всех своих сепухов и полковых старшин, разговорился с ними, нащупывая их настроение. Ему сильно не понравилось, что старшины мялись, не выказывая сочувствия к замыслам ссоего нахарара. Правда, сотрудничество с Васаком было для них делом новым.

Сепух Гаспар, с таким восхищением говоривший об Астхик в день ее отъезда из Хорхоруника. давно уже склонялся к мысли послужить тому делу, служить которому дала обет Астхик, – борьбе, возглавленной Варданом. Он-то и задал первым вопрос, неприятно поразивший Гадишо:

– Когда же начнется война, государь Гадишо?

Нахарар молча, пристально взглянул на него и ничего не ответил.

Сепухи по очереди отчитывались перед Гадишо. Выяснилось, что и после ухода князя Хорена оставалось достаточно войска, которым можно было усилить боеспособность Васака.

Гадишо распорядился держать полк в боевой готовности.

– Не показались еще персы, государь? – задал вопрос сепух Гаспар.