Дереник Демирчян - Вардананк

– Кодак – человек продажный, но, в конце концов, он, скорее, предаст тебя, нежели Васака. Он будет верен ему, а не тебе!

Это было справедливо, Варазваган и сам так думал, однако продолжал принимать у себя Кодака, не желая выпускать его из-под наблюдения.

Чувствуя, что подозрения Варазвагана и Михрдухт не рассеиваются, Вараздухт как-то раз заявила дяде, что хочет вернулся домой.

– Почему ты хочешь уехать? – удивился Варазваган.

– А зачем же мне дальше оставаться, дядя? Мне хотелось йовидати тебя, а теперь пора домой. Мать у меня одна осталась… Варазваган призадумался.

– Не уезжай пока! – сказал он. – Оставайся. Я хочу через тебя разузнать, какие козни строит против меня Кодак.

– Если ты этого хочешь- хорошо, дядя.

– Смотри, постарайся!..

Они окинули друг друга недоверчивым и пытливым взглядом.

Покуда волновались отдельные лица и группы, колесо времени вращалось, неуклонно приближая момент, когда должно было разразиться бедствие. Время не спешило, но и не медлило. Оно текло, как обычно. Но людям не дано знать тайны его течения, не дано видеть что-нибудь сквозь завесу, предательски накинутую им на грядущее.

В те часы, когда в Нюшапухе плели интриги Кодак, Варазваган, Михрнерсэ и персидские вельможи, когда разъяренный Азкерт даже во сне бредил местью, когда в своих шатрах готовили молниеносный удар в тыл персам армянские князья, когда в далекой Армении из села в село, из города в город переходили отряды крестьян-беглецов, руководимые Аракэлом и Сааком, призывая к восстанию и отказу от уплаты налогов персам, когда из монастыря в монастырь, проповедуя верность христианской вере, ходили Гевонд, Езник и Егишэ, а нахарары, то соглашаясь друг с другом, то вступая в споры, собирали полки в своих уделах, – в эти часы, пересекая солончаки и пески Персии, мчался в Армению гонец с указом Азкерта. Он вез повеление царя армянским нахарарам явиться ко двору. Повеление это было чревато тяжкими последствиями. Никакая сила уже не могла остановить надвигавшееся несчастье, оно должно было неминуемо разразиться. Недаром оно подготовлялось в течение столетий.

Два враждебных друг другу течения наметились в стране. Одно, перекатываясь из села в село, из города в город, несло пламенное слово, которое поднимало народные массы. Другое ползло тихо и скрытно, оставляя позади себя страх, сомнение, неверие и бессилие.

Народ назвал эти два течения по именам их вождей: «Вардананк» и «Васакианк».

Облокотившись на подушки, долго, неподвижно сидел Вардан у себя в зале. Его глаза под изогнутыми бровями были полны глубокой думы. Вся страна ждала его слова, от него ждали чудес. Но он-то на кого может надеяться? Рухнул трон Аршакидов, гунны стучатся в вооота Византии, черной грозовой тучей застилая небо империи. Нет уже Ассирии, нет Рима, нет сил, могущих угрожать Азкерту! Поднимается буря, и одинокий корабль бросает на волнах. Необходима помощь, иначе неминуема гибель…

Но кто же подаст эту помощь?

Наедине с самим собой Вардан уже не думал о том, что нужно кого-то подбодрить. Пусть об этом заботятся доугие! Вардан напряженно изыскивал пути спасения. Его орлиный нос, огрубевшая кожа и жесткие волосы придавали суровый вид худощавому лицу.

События быстро следовали одно за другим. Еще никогда не сталкивался Вардан со стоть тяжелой задачей: поставить против первостепенной, мощной державы старое, развалившееся государство. Сопротивляться было необходимо, каков бы ни был результат этого сопротивления. Но как поставить народ перед выбoрoм между жизнью и смертью?..

Нет, необходима поддержка, нужны свежие силы! Ведь он не юноша – подобно Артаку, и не безрассудный забияка – подобно Атому. Он испытанный, закаленный в боях полководец. Он знает, что такое война. Нужны силы. Где же искать их, к кому обратиться? Греческий полководец Анатолий, сидя в Междуречье, не сводит глаз с Персии, чтоб вовремя отразить ее внезапный удар; он не любит армян и ради них не позволит поцарапать нос хотя бы одному из своих греков. Среди персов нет никого, кто относился бы к армянам дружелюбно. Правда, иным Вардан в свое время спас жизнь, за других он замолвил слово перед Михрнерсэ и добился для них повышения или награды. Но… «проклят человек, возлагающий надежды на ближних»! Они мигом забудут все старые заслуги, лишь только прозвучат боевые трубы Азкерта.

Брови Вардана сошлись, на лбу пролегла глубокая складка. Но вот в его глазах мелькнула какая-то искра… Вардан встал и долго ходил взад и вперед по залу. Тень его – то удлиненная, то неестественно укороченная – мелькала по стенам и по полу. Вот он становился перед окном и выглянул наружу.

Белесый, как бы ватный туман спустился на священную землю Тарона.

Кто знает, каким пожаром будет она вскоре охвачена, какие беды на нее надвигаются!..

Пет, нужны силы! И они есть!…

Занавес над дверью колыхнулся, вошел Ваан Аматуни.

– Не берет меня сон! – промолвил он. – Но я знал, что и ты ке спишь.

Он уселся на подушки, взял в руки пергаментный фолиант и начал читать. Вскоре он забыл обо всем окружающем.

Вардан остановился, занятый возникшей у него мыслью.

– Я полагаю, – сказал он, – что вы все-таки должны подумать о помощи…

Ваан Аматуни, казалось, не слушал его.

– Само собой, это будет война на истощение, – продолжал Вардан. – Но почему же не попытаться найти союзников?

– Союзников у нас нет! – тотчас же отозвался Аматуни, кладя рукопись на место.

Вардан не стал пояснять свою мысль. Он вновь отошел к окну. К воротам замка приближался всадник; вот он подскакал, искры летели из-под копыт коня.

Обменявшись несколькими словами со стражей, всадник въехал г,о дсор.

– Так ты творишь, нет у пас союзников? – переспросил Вардан.

– Кто они? – усмехнулся азарапет и испытующе взглянул на Вардана.

– Не союзники, а вспомогательная сила! – ответил Вардан. – А гунны? Гунны, упершиеся в Чорскую заставу? Вот кто ныне враг Азкерту! А враг моего врага – мне друг…

– Ничего не выйдет! – безнадежно покачал головой азарапет. – Это племена дикие и вероломные…

– Что ж делать! Беда заставит!.. Нужно спасти страну, спасти какой бы то ни было ценой!

– Хорошо, но что могут сделать гунны?

– Что могут сделать гунны? Да очень многое! Они наводнят весь север Персии и вместе с кушанами отвлекут часть сил Азкерта. Тогда-то мы и нанесем свой удар!

– А как же Чорская застава, Спарапет?

– Придется ее снести. Пусть поток хлынет в Персию!

– Гм…

– Как же иначе? Или позволить бесчисленному персидскому войску насесть на нас? Мы должны воевать не для того, чтобы погибнуть. Мы должны победить и жить!..

Азарапет задумался. Уже не впервые ставили его в тупик смелые замыслы Спарапета. «И откуда только берется у него!» – подумал он.