Райдо Витич - Противостояние

советскими войсками.

Все это напоминало армрестлинг меж Гитлером и Сталиным, у которых на тот момент

оказалось почти равное соотношение сил. Потери 41 года в военно- техническом и

людском плане для СССР были колоссальны. У Сталина были силы за счет оттока

рабочей силы с Запада и переброски ее на Восток, за счет титанического, на

уровне героического труда в тылу на заводах и полях. Там работали даже дети, не

отходили от станков сутками. В это время у Гитлера за счет удачной летней

компании оказалось в руках много техники, боеприпасов, заводов, людских и

продовольственных ресурсов в оккупированных территориях. Многие заводы и

стратегические пункты оказались в руках Гитлера из-за того, что не успели

эвакуироваться. И в этой схватке в 42 году очень серьезную роль сыграло подполье,

партизанское движение в тылу Гитлера, и мобилизация всех сил в тылу Сталина.

Гитлеровцы изначально шли с целью образования колоний на территории СССР, шли с

уверенностью, что они высшая раса, все остальные недочеловеки. Если бы при

оккупации Западных частей Украины и Белоруссии, как ожидало враждебно

настроенное к большевикам население, только присоединенных республик, они

проявляли лояльность, то партизанское движение не стало бы столь мощной и

разрушающей изнутри врага силой. Однако своими зверствами с первых дней

оккупации, немцы сами спровоцировали даже мирных жителей к войне с ними,

стремительно изменив отношение к себе, и тем ослабили сами себя, дав движение

саботажу, крушению поездов с техникой и частями армий, срыву операций. Если бы

вся техника что была уничтожена на территории партизанской республики, все

солдаты погибшие от диверсий дошли в 42 до фронта, то не факт, что война бы не

затянулась не на четыре года, а на много больше лет. Тылы Гитлера подрывали силы

фашизма изнутри, тылы Сталина сплачивались и мобилизировались, укрепляя борьбу

против врага. Гитлер вынужден был увеличивать количество войск на оккупированных

территорий для поддержания порядка, борьбы с партизанами, растрачивая людской

ресурс, Сталин черпал живые ресурсы, минимум сил тратя на порядок в тылах. Из

стратегических эшелонов до фронта советских войск доходили фактически все, из

стратегических эшелонов со стороны немецких войск лишь 50 %. Партизаны мало

работали в координации в действиями фронтов, они фактически заставили образовать

в тылу врага еще один фронт. Потери которые они нанесли гитлеровцам были очень

значительны и сыграли значительную роль в перевесе сил в войне на сторону

советского народа.

Глава 26

— Ура!!! — пронеслось громогласное. За спинами пехоты дали залп артиллеристы и, понеслось. На подступах к городу немцев просто смели, а на улицах забуксовали.

Засевшие на верхних этажах автоматчики и минометчики, простреливали все пространство улиц и прижали батальон. Николай выглянул из укрытий, пытаясь сообразить, как гадов выкурить, и тут же отпрянул — посекло. Стер кровь над бровью, на Синицина посмотрел:

— Дельные мысли есть, лейтенант?

— Подъем!! Ура!! За Родину!! — пронеслось на улице.

— Никак майора несет! — крикнул из-за развалившейся стены здания солдат. Санин ползком к нему. Выглянул — Харченко под пули полезть решил. «Несло» того, в точку рядовой заметил — пригибаясь бежал, размахивая пистолетом и пытаясь поднять бойцов, а немец лупил с крыш и разбитых окон чудом не задевая майора.

— Куда?!… - выругался Санин. — Ложись!! — заорал.

Поздно — сняли. Харченко растянулся на камнях, но убит или ранен, не понять. По развалинам, в которых Николай с бойцами залег, шквальным огнем прошлись, только осколки кирпича в разные стороны полетели.

Санин зверея, камешки да пыль с каски стряхнул ладонью, приглядываясь к верхним этажам в доме напротив и бросил:

— Трое бойцов — слева! Ты, ты, ты, — ткнул в первых же попавшихся, развернувшись к спрятавшимся, вытянулся во весь рост за укрытием стены.

— А я прямо, — заявил лейтенант. Капитан выглянул, оценил — рискованно, но вход в подъезд прямо по курсу, метров тридцать. Если прикрыть удальца, может получиться.

— Ладно, идет, — скинул шинель, чтобы не мешалась. Сейчас без нее жарко будет.

— Еще трое — к майору! Приготовились! Пошли!!

Трое бойцов ринулись в одну сторону, трое в другую, лейтенант прямо, а остальные прикрыли шквальным огнем по окнам. Минут десять и дом был очищен от фрицев, в соседнем взвод Грызова остатки фашистских гнезд добивал.

— Вперед!! — заорал Санин, поднимая бойцов и выскочив на улицу, рванул по ней вверх. — Давай, родимые, давай!!

К ночи все вповалку лежали от усталости у руин на окраине. По городу раздавались единичные выстрелы — соседний батальон зачищал дома.

Коля курил, поглядывая на свой замызганный вид: грязный, пыльный, еще и шинель посеял. Потери батальона составляли двадцать шесть убитыми и семь человек ранеными, а это очень хорошо, учитывая, что город взяли.

Ну, и хрен с ней, с шинелью!

— Товарищ капитан, седьмой на проводе, — подбежал Мишка. Коля юркнул за ним в развалины, где связисты уже наладили связь, взял трубку:

— Докладывает капитан Санин — город взят…

— Что взят, знаю. Молодцы. Потери?

— Тридцать процентов личного состава батальона.

— Что с Харченко?

— Тяжело ранен, товарищ седьмой. Вынужден был взять командование на себя.

— Вот и бери, приказ выпишу. Утром ко мне.

И обрубил связь. Суров полковник Дягилев. Коля трубку отдал, рожу о пыли и грязи оттер. Глянул на ординарца, вытаскивая из планшета бумагу и карандаш:

— Давай к взводным и сюда их, бегом.

— Списки, да?

— Списки, Миш, да, убитых, раненых и к наградам. Все как всегда.

Парень улыбнулся:

— А шинельку-то где посеяли, товарищ капитан? Эк вы, как ребенок, не углядишь, обязательно что-нибудь случится.

— Беги, "Арина Родионовна"! — хмыкнул Санин и уткнулся в лист, писать начал наградной список. Темно, развалины, ни черта не видно. Огляделся — ну и штаб, мать их!

— Костерок хоть запалите, что ли, славяне! — проворчал сидящим солдатам.

— Сейчас, товарищ капитан, будет, — заверил молодой связист.

— И про кухню узнайте. Бойцы с утра голодные.

— Вечно они телятся, полевые-то. Это дело такое, — с пониманием закивал пожилой сержант.

— Желудку на их помехи все равно. Сходи узнай, отец, где их черти носят.

— Да, чего не сходить? Сделаю, товарищ капитан. Вы вот зажигалочку возьмите, трофейная, — подал, огоньком осветив записи.

— Спасибо, — на камни рядом пристроил — все свет, а то пишешь наугад. Утром такую дешифровку полковник в ответ устроит, мало не покажется.

— Да, а, — махнул сержант рукой и трусцой по улице побежал в темноту.