Рафаэлло Джованьоли - Спартак

— Скажу своему господину, что если он желает, чтобы его дом и владения остались не разграбленными, пусть приходит сюда сам или присылает дары великому Геркулесу Оливарию, — сказала с видом покорного и в то же время глубочайшего убеждения Эвтибида, коверкая латинскую речь.

— Да защитит тебя Геркулес, добрая девушка, — ответил потитий.

И, помолчав немного, он добавил:

— Да, это так… благочестия надо искать у женщин, чаще всего оно обитает в женском сердце. Я тебе только что сказал, что вот уже двадцать дней, как из наших краев никто не приходил и не приносил жертв нашему богу… Это не совсем так; два раза здесь была и приносила жертвы девушка, кажется гречанка, из лагеря гладиаторов… такая набожная, преданная богу и очень красивая!

Глаза Эвтибиды сверкнули от радости; дрожь пробежала по всему ее телу, и кровь сразу бросилась в лицо; к счастью, темная краска, покрывавшая ее лицо, помешала жрецу заметить румянец, совершенно изменивший ее облик, и узнать, что это была другая женщина, а не та, за кого она себя выдавала.

— Ах, — произнесла она, стараясь овладеть собой и подавить свое волнение, — ты говоришь, что какая-то молодая женщина приходила сюда из вражеского лагеря?

— Да, да, она была в военной одежде, на перевязи висел меч, и оба раза ее сопровождала черная женщина, вот как ты… бедняжка — немая, по приказу ее госпожи у нее отрезали язык.

Эвтибида сделала жест, выражавший ужас, затем сказала с напускной простотой и добродушием:

— Из вражеского лагеря… мой господин говорит, что они наши враги… даже враги и те поклоняются великим богам… Завтра же я приду сюда… до рассвета… я так боюсь гладиаторов… и если я не смогу уговорить моего господина присылать дары славному Геркулесу Оливарию, тогда я сама принесу ему свой скромный дар.

Потитий похвалил ее и, поощряя ее благочестие, обещал ей покровительство Геркулеса, а на прощание указал ей тропинку, которая шла от храма к лощинке между двумя холмами: по ней было легче спускаться и подыматься незамеченной.

Трудно описать, с какой радостью возвращалась в лагерь коварная гречанка. Сердце ее готово было вырваться из груди; она нашла такого союзника, о каком не могла даже мечтать: продажность и жадность жреца бросались в глаза, подкупить его не составляло труда, и, может быть, при его посредстве удастся найти какой-нибудь скрытый, потайной доступ к стенам; во всяком случае — вот отчего трепетало ее сердце — если никаким другим способом ей не удастся пронзить грудь Спартака, то все равно, убив его сестру, она нанесет ему смертельный удар. Жрец и храм помогут ей в этом.

Вернувшись в лагерь, она вошла в свою палатку и не выходила оттуда весь день. Ночью она приблизилась к палатке претора; ее тотчас же пропустили к Крассу; она сообщила ему о своем открытии и о том, что в будущем она надеется достичь большего. Гречанка сказала, что ей нужны деньги, и вождь римлян предоставил в ее распоряжение казну квестора. Но Эвтибида ответила, что ей нужны всего лишь пять талантов. Скрофа выдал ей эту сумму.

В час пополуночи Эвтибида снова вышла из лагеря. Она вела ягненка, двух молочных поросят и несла четырех белоснежных голубей; она поднялась по тропинке, указанной ей потитием, до храма Геркулеса и пришла туда за два часа до рассвета. Больше часа ждала она, пока потитий открыл ей двери храма. Вместе с двумя служителями он принял дары бедной рабыни, и все трое весьма одобрили их.

Разговаривая с потитием, которого она видела накануне, — имя его было Ай Стендий, — Эвтибида сказала ему, что завтра собирается посетить храм ее господин с богатыми жертвоприношениями богу, если только не побоится выйти из-под развалин храма, где он спрятался. Если же он не пойдет сам, то она уговорит его это лестное поручение доверить ей.

На следующий день она действительно привела с собой рабочего вола, нагруженного вином и зерном; все это от имени своего господина она приносила в жертву богу.

Эвтибида в течение пяти или шести дней посещала храм Геркулеса; она искусно разузнавала характер Айя Стендия и подготовляла его к тем щекотливым предложениям, которые намеревалась ему сделать. Гречанка открыла жрецу, что она не та, какой она ему вначале представлялась. Эвтибида предлагала ему быть с римлянами и за римлян; Красс готов широко вознаградить его и других жрецов, если они укажут место в стене, через которое можно было бы неожиданно ворваться в город.

Жрец был уже подготовлен к такого рода беседе, все же он счел нужным притворно удивиться и сказал:

— Значит, ты… И все же ты была так похожа… Значит, ты не рабыня-эфиопка?.. Гречанка ты… предана римлянам?.. Как же ловко ты притворялась?..

— Мое притворство было военной уловкой.

— Я не виню тебя. Великие боги справедливо покровительствуют римлянам… Они славятся своим благочестием. Жрецы Геркулеса на стороне римлян, которые всегда чтили нашего бога и воздвигли в его честь шесть великолепных храмов в своих городах.

— Будешь ли ты способствовать планам Красса? — спросила гречанка, глаза которой сияли от радости.

— Буду стараться… Насколько смогу… что смогу… — ответил потитий.

Вскоре они пришли к соглашению. Жрец обещал, невзирая на опасность, подойти под каким-либо благовидным предлогом к городу, заручившись поддержкой Мирцы, когда она опять придет в храм; они отправятся туда вместе. Он добавил, что ему известна только одна тропинка, ведущая через крутые, обрывистые склоны, к месту, где стены почти развалились, и если гладиаторы укрепили их не особенно прочно, то в этом месте легко можно было бы пробраться в город. В заключение он предложил Эвтибиде каждую ночь приходить к нему за сведениями, связанными с их военной хитростью — так благочестивый жрец называл замышленный с Эвтибидой заговор. С часу на час могла прийти в храм сестра Спартака, и, стало быть, уже при следующем свидании с гречанкой он, возможно, сообщит ей результаты своей разведки.

Придя таким образом к соглашению, Эвтибида пообещала жрецу десять талантов в счет большой награды, которой, по завершении дела, щедро отблагодарит его Красс. На следующую ночь, с немалым трудом смыв с лица темную краску и восстановив свой естественный облик, Эвтибида надела военные доспехи, явилась в храм Геркулеса и передала десять талантов жрецу, который, однако, еще ничего не мог сообщить ей.

Эвтибида пришла на следующую ночь, но Айя Стендия не было в храме; от двух других потитиев она узнала, что Мирца приходила днем и принесла жертву Геркулесу; после этого Ай Стендий пошел вместе с ней в город.

Сердце Эвтибиды сильно билось, ее одолевали сомнения, она то надеялась на успех, то боялась неудачи; в ожидании возвращения потития она провела весь день в храме. Потитий возвратился под вечер и рассказал, что то место, где стена развалилась, заново укреплено Спартаком; предусмотрительный полководец уже давно обследовал все стены и укрепил слабые места.