Рафаэлло Джованьоли - Спартак

В великом унынии и отчаянии явился Публий Вариний в Аллифы и за ночь собрал там, сколько мог, бежавших; здесь же он услышал роковую весть о гибели своего квестора. Опасаясь нового нападения победителя, которому он не мог бы противостоять, проклиная всех богов неба и ада, свою злосчастную судьбу и ненавистного гладиатора, Вариний быстрым маршем двинулся по труднопроходимым дорогам среди ущелий Апеннин, ушел из Кампаньи и, вступив в Самний, поспешил укрыться в Бовиане.

Две блестящие победы, одержанные Спартаком за три дня, прославили его войско, и его имя сделалось еще более грозным и прогремело по всей Южной Италии.

Не теряя напрасно времени, фракиец спустился из Кавдинского ущелья до Кавдия и встретился там с Брезовиром — гладиатором-галлом, с которым читатели уже познакомились в связи с событиями, происшедшими в таверне Венеры Либитины в Риме в тот самый день, когда Союз угнетенных присудил к смерти отпущенника Гая Верреса, шпионившего за гладиаторами; Брезовир с пятьюдесятью товарищами бежал из Капуи в лагерь Спартака.

По совету Брезовира, фракиец решил осуществить смелый маневр, рассчитывая таким способом беспрепятственно вывести из Капуи пять тысяч гладиаторов, еще остававшихся в школе Лентула Батиата.

Через три дня после сражения у Кавдинского ущелья Спартак, во главе своих десяти тысяч воинов, появился у стен Капуи; он отправил в город глашатая, требуя, чтобы префект и сенат беспрепятственно выпустили из города пять тысяч гладиаторов, находящихся в школе Лентула; в случае же если власти откажутся выполнить это требование, Спартак угрожал, что начнет штурм города, завладеет им силой, предаст его огню и мечу и уничтожит всех жителей города, невзирая на возраст и пол.

Весть о победах Спартака, приукрашенная молвой, уже дошла до Капуи и повергла ее жителей в страх. Появление грозного врага у ворот города вселило ужас в души жителей; требования и угрозы Спартака довершили дело — всех охватила паника.

Сенат собрался в храме Дианы, а около храма, на форуме, собралась огромная толпа народа. Все лавки в течение какого-нибудь получаса были заперты, женщины, распустив волосы, бросились в храмы молить богов о помощи, на улицах раздавались возгласы плебеев, которые настаивали, чтобы требования гладиаторов выполнили и тем самым избавили город от угрозы ужасной резни.

Меттий Либеон, бледный, с искаженным от страха лицом, заикаясь от волнения, изложил сенату требование Спартака. Сенаторы, бледные, как и префект, в ужасе молча смотрели друг на друга, никто не решался высказаться и посоветовать что-либо в такую опасную минуту.

Воспользовавшись молчанием и замешательством сенаторов, военный трибун, храбрый солдат, весьма опытный в военных делах, командовавший четырьмя когортами, присланными несколько месяцев назад римским сенатом для защиты Капуи, попросил разрешения высказать свое мнение.

Нисколько не поддавшись панике, он грубо, но красноречиво и весьма убедительно доказывал, что все требования Спартака не что иное, как дерзкие угрозы, имеющие целью запугать жителей города, а затем воспользоваться их страхом; что гладиатор не может и не станет штурмовать Капую и осаждать ее, так как город хорошо защищен прочными укреплениями, а войско, у которого нет ни скорпионов, ни таранов, ни катапульт, ни баллист, ни пробоев с серповидным концом, не отважится на штурм города.

Страх, обуявший тупых, расслабленных капуанских сенаторов, тот страх, который за минуту до этого лишил их дара речи, заставил их прийти в себя; они вскочили со своих скамей, точно укушенные тарантулом, и все хором завопили, что трибун сошел с ума; ведь гладиаторы овладели Нолой за каких-нибудь два часа, а тогда их было куда меньше, чем сейчас, и вооружены они были гораздо хуже. В городе победители разрушили все дома, убили всех жителей; они, сенаторы, не желают жертвовать собой в угоду честолюбию трибуна; выслать из Капуи пять тысяч гладиаторов было бы мерой, весьма благоразумной и осторожной. Это избавит город от опасности мятежа и резни. Приводились и другие подобного рода соображения. К этому присоединились и настояния собравшегося на площади народа, шумно требовавшего, чтобы предложение Спартака было принято и таким образом город был бы спасен. Меттию Либеону, не помнившему себя от радости, пришлось поставить на голосование поддержанное многими сенаторами предложение — согласиться на требования Спартака; это предложение было принято почти единогласно.

Таким образом, пять тысяч гладиаторов, запертых в школе Лентула, были выпущены из города и направились к Спартаку, который расположился лагерем у подножия близлежащей горы Тифаты. Они были встречены радостными криками, сейчас же получили оружие и составили третий легион, командование которым было поручено Борториксу, а Брезовира назначили префектом конницы.

Вскоре Спартак возвратился в Нолу, расположился лагерем и пробыл там около тридцати дней, ежедневно с увлечением обучая новый легион. В это время фракиец получил сведения, что претор Вариний пополняет солдатами свои легионы, намереваясь напасть на гладиаторов.

Спартак решил опередить Вариния. Он оставил Крикса с двумя легионами в Ноле, взял с собой первый легион, которым командовал Эномай, перешел Апеннины и, вступив в Самний, появился под Бовианом.

Вариний сообщил римскому сенату о злоключениях и неудачах, постигших его на этой войне, внушавшей отныне серьезные опасения. Чтобы положить ей конец, требовалось подкрепление численностью не менее двух легионов. Напоминая о своих прежних заслугах перед отечеством, честный солдат просил сенат оказать ему, ветерану многих сражений, милость — дать возможность смыть со своей совести позор понесенного поражения и довести войну до конца, чтобы одолеть превратности судьбы.

Сенат внял справедливым просьбам храброго Вариния и послал ему восемь когорт, в составе которых было свыше четырех тысяч ветеранов, а также разрешил ему набрать среди марсов, самнитов и пицентов еще шестнадцать когорт, с тем чтобы он имел возможность сформировать два легиона, необходимых ему для подавления мятежа гладиаторов.

Претор, который считал, что старшинство чина и продолжительность службы в армии давали неоспоримые преимущества, назначил на место, оставшееся свободным после смерти Фурия, Лелия Коссиния, хотя среди бывших у него в подчинении трибунов многие были и умнее и дальновиднее этого человека. Вариний доверил ему командование над восемью когортами, только что присланными из Рима, приказав ему остаться в Бовиане, чтобы помешать Спартаку продвинуться вглубь Самния, сам же с двумя тысячами легионеров, уцелевших после поражения у Кавдинского ущелья, отправился в страну марсов и пицентов набирать там солдат.