Виктор Поротников - Митридат

Митридат знал, что Марию скоро исполнится шестьдесят, но выглядел он на несколько лет старше.

«И этот мрачный паук смеет грозить мне войной!- с каким-то омерзением думал Митридат.- Судя по его рукам, с копьем он управится легко, но судя по его лицу, соображает он явно с трудом!» Разговор между ним и Марием не сложился с самого начала.

Не потому, что Марий не знал ни греческого, ни галатского, ни персидского, а Митридат пока еще неважно изъяснялся на латыни- дело было не в этом. Триумфатор Марий, известный всей Италии и любимец римской черни, ожидал иного приема здесь, в Пессинунте. После почестей, оказанных ему царем Никомедом, отношение к нему Адиаторига показалось Марию малопочтительным, а этот пир и вовсе чем-то оскорбительным! Мало того, что его посадили рядом с понтийским царем, который вызывающе не стал пить за процветание великого Рима; под конец застолья, когда обезумевшие от вина галаты скакали по залу с обнаженными мечами либо задирали платья у служанок, про него, римского посла, и вовсе как будто забыли. А ведь это благодаря вмешательству Рима Митридат и Никомед вывели свои войска из галатских крепостей и вернули заложников.

Заметив, что Митридат разглядывает его с каким-то неприязненным любопытством, Марий еще больше разозлился и дал волю своей дерзости.

– Это хорошо, царь, что ты выполняешь волю Рима,- сказал он,- только так ты сможешь сохранить свою диадему и царство.

– Только так и не иначе?- переспросил Митридат с еле скрытой усмешкой.

– Вожди тевтонов тоже, помнится, ухмылялись на переговорах мне в лицо, а потом самые дерзкие из них грызли землю у моих ног, когда мои воины вспарывали им животы,- мрачно заметил Марий, глядя на Митридата из-под насупленных бровей.

– Я запомню это,- медленно произнес Митридат и пригубил из чаши, хотя ему хотелось выплеснуть ее содержимое Марию в лицо.,

– Вот-вот, запомни,- с угрозой промолвил Марий,- и впредь будь уступчивее, царь.

– Мне непонятно, на каких правах Рим вмешивается в дела государств, не связанных с ним договорами и находящимися за много дней пути от Италии,- не смог сдержать своего раздражения Митридат.

– На правах силы,- сказал Марий и сдавил в кулаке лимон так, что из него брызнул сок.- Либо постарайся накопить больше сил, чем у римлян, либо молчи и делай, что тебе приказывают.

Митридат ничего не ответил, пораженный жесткой простотой формулировки. Ему уже приходилось слышать язык римлян, но он впервые узнал, какова бывает откровенность их речей.

Роксана сразу обратила внимание на двух новых телохранителей Митридата, тем более что одним из них была женщина. Это было внове и показалось ревнивой Роксане подозрительным. При первой же возможности она завела об этом речь с Митридатом.

– Еще можно как-то понять то, что ты сделал своим телохранителем беглого раба, но как понять, что ты приблизил к себе бывшую блудницу?!- возмущалась Роксана.- Если кимвр служит тебе в благодарность за избавление от рабства, то ради какой благодарности пошла в твои телохранители эта развратная женщина? Объясни же мне, Митридат.

– Гипсикратия вынужденно занималась ремеслом продажной женщины,- ответил Роксане Митридат,- я избавил ее от этого. В благодарность она служит мне. Вот и все.

– Женщина и с оружием в руках? Скажи еще, что она сама напросилась на такую службу.

– Я не предлагал ей этого,- сказал Митридат.- Гипсикратия сама пожелала взять в руки оружие. Она посетовала, что сожалеет о том, что не родилась мужчиной.

– Она, часом, посетовала на это не в постели с тобой, мой дорогой?- спросила Роксана, пронзив Митридата проницательным взглядом.- А может, скажешь, что вы разговорились на улице?

– Да, мы столкнулись на улице, вернее, Гипсикратия первая подошла ко мне,- раздраженно промолвил Митридат.- Что с того?

– Вот так, первому встречному гулящая девка открыла свою душу.- Роксана нервно рассмеялась.- Ты считаешь меня дурой, Митридат?

– Твоя ревность бессмысленна, Роксана. Я не питаю никаких чувств к Гипсикратии.

– Никаких, кроме похоти. Стыдись, Митридат! Ты царь, имеешь жену и гарем, но путаешься со случайными женщинами, словно их женские органы имеют особую привлекательность для тебя. А может, ты измеряешь глубину своего наслаждения количеством соблазненных женщин, ответь?

– Чего ты добиваешься, Роксана?- Митридат начал терять терпение.

– Я хочу понять тебя, поскольку вижу, что моя любовь не удерживает тебя от похождений на стороне. Я мечтаю узреть наконец ту женщину, лишенную недостатков в твоих глазах и которую ты, при всей своей похоти, не променяешь ни на какую другую.

– Ты уже имела возможность видеть такую женщину,- дрогнувшим голосом произнес Митридат.- Это была Лаодика.

– Которая из Лаодик?- спросила Роксана.- Мать или сестра? По лицу Митридата промелькнула судорога душевной боли.

– И та, и другая,- отвернувшись, ответил он,- они для меня неразрывны.

– Значит, все-таки мать,- с печальным вздохом промолвила Роксана.- Мне жаль тебя, Митридат.

После этого разговора Роксана долгое время избегала Митридата, больше общаясь с Нисой, которая благодаря ее стараниям жила теперь

не в гареме, а рядом с ее покоями. Сестры, как в детстве, продолжали тянуться друг к дружке в силу привычки, хотя тесной дружбы между ними не было.

Роксана видела, что Митридат легко находит ей замену на ночь среди своих наложниц, и от того страдала еще больше. Она теперь не пыталась, как в юности, привлечь к себе Митридата подобно спартанке, тренируя свое тело. Не старалась она, подражая сестре Лаодике, вникать в тонкости государственного управления, в строительство осадных машин и вооружение войска. С годами Роксане все больше хотелось быть просто такой, какая она есть: равнодушной к войне, не очень умелой в постели, обожающей посудачить о ком-нибудь за глаза, презирающей мужчин за их грубость и незаслуженное, по ее мнению, невнимание к ней. Ревность и подозрительность перемежались в ней с наплывами неуемной нежности, когда она была готова отдаться Митридату прямо на глазах у Нисы, либо целый день посвящала детям, вникая в их детские смешные проблемы. Роксана души не чаяла в Евпатре и обожала свою племянницу Апаму, дочь Статиры. Но она по-прежнему недолюбливала Клеопатру, дочь Лаодики, хотя девочка была изумительно красива.

Из-за частых нервных срывов у Роксаны пропал сон и аппетит. Она похудела, стала раздражительной, легко давала волю слезам. Ей казалось, что ее счастье по вине бессердечного Митридата рушится у нее на глазах!

Услужливый Зариатр донес Роксане, что у Митридата в Амасии есть красивая наложница-персианка Фейдима. И что у нее подрастает сын, рожденный от Митридата, что мальчика зовут Артаксеркс. Еще Зариатр сообщил, что Фейдима царского рода и Митридат дорожит ею, поэтому держит подальше от дворцовых интриг и ревнивицы-жены.